Человек в движении - Рик Хансен Страница 24

еще до аварии. В этом даже была своеобразная ирония. Помните, я рассказывал о тренировочном лагере по волейболу, который я пропустил ради рыбалки с Рэнди и Доном? Так вот, вместо меня туда послали Глена. С тех пор он прямо-таки влюбился в эту игру и, не щадя сил, работал над собой, стремился попасть в сборную команду провинции. Тут-то я и появился, чтобы помочь ему подготовиться к отбору на роль разводящего игрока, сначала во время выступлений на Всеканадских играх, а затем и за национальную сборную.

Мы часами торчали в зале. Я подбадривал его словом, пока он работал с тяжестями, ловил и швырял ему мяч или накидывал повыше — для мягкого приема или гаса. Ну, а если не в спортзале, тогда я, сидя в своем Бронко, гонял его вверх по склону горы, чтобы укрепить ему дыхалку и выносливость.

Мы очень сдружились. Вместе тренировали команду девочек-семиклассниц. Он даже на время переехал ко мне жить. Так было и со многими другими ребятами — с Доном, Рэнди, Робом Грэмом. С моими стариками всегда так: двери дома нараспашку. И постепенно, по мере того как в мою жизнь все больше входила тренировка, подготовка игроков, да еще и сам я начал в настольный теннис поигрывать, я начал задаваться вопросом: а что, если я был не прав, когда внушал себе, что спорт мне больше недоступен? Что, если ошибся, как и насчет девушек?

Нет, пока Глен занимался подъемом тяжестей, я сиднем не сидел. Я тоже успевал покачаться и очень много времени отрабатывал спринтерские заезды — гоняя в каталке взад-вперед по школьным коридорам. Однако для того, чтобы тренировать волейбольные команды, одной скорости было мало. Нужна была маневренность. Нужно было научиться останавливаться, брать с места и быстро поворачиваться во время игры на площадке. Мячу наплевать, кто его собирается загвоздить в пол площадки противника. Ему все равно — парализованы у тебя ноги или нет. Только успевай, иначе проиграл. По необходимости я все более и более проворно управлялся с креслом и все меньше задумывался о том, что я вообще в нем сижу.

Может, и вправду я смогу участвовать в соревнованиях? Нет, многого я от них не ждал. Я знал о существовании баскетбольной команды на колясках в Ванкувере, еще была одна организация по спортивным состязаниям на колясках, но ее я всерьез не принимал, потому что относился к этому так же, как и большинство людей: «Ух ты! Смотри-ка, на каталках, а играют. Как хорошо, что они могут немного позабавиться и размяться, а?»

Серьезный спорт? Состязания? Не говорите чушь. Однако лучше любые соревнования, чем вообще без соревнований.

И вот — это было весной 1975 года — я как-то ковыляю к себе в класс на костылях, как вдруг подъезжает этот самый красный автомобиль с откидным верхом, а из него наклоняется ко мне старик.

«Пойди сюда, малыш», — говорит он мне.

Я уж решил, что, наверное, извращенец какой-то, пока не заметил кресло-каталку на заднем сиденье и наклейку с эмблемой Канадской ассоциации параплегиков на лобовом стекле. А потом он произнес волшебные слова: «Я слышал, ты был хорошим спортсменом. Еще я слышал, будто ты играешь в настольный теннис и вообще любишь спорт. Так почему бы тебе не приехать в Ванкувер и не посостязаться?..»

Вот так я познакомился со Стэном Стронгом, одним из подлинных первооткрывателей в области спорта для инвалидов на колясках, — человеком, которому суждено было стать моим другом на всю жизнь.

Стэн сломал позвоночник во время бури, в ветреный и дождливый день в ноябре 1940 года. Дерево упало на его машину, когда он, замедлив скорость, проезжал мимо школы. В результате несчастного случая его частично парализовало — от пояса и ниже. Он только что женился, всего месяц, как отметил свое тридцатилетие.

В то время не существовало ни Ассоциации параплегиков Британской Колумбии, ни сульфамидных препаратов, ни чудо-лекарств, познания в области лечения травм позвоночника были весьма ограниченными. Практически отсутствовали и опорные средства.

Стэн не просто выжил, он стал их творцом. До того как с ним случилось несчастье, он был хорошим атлетом, и вот теперь он посвятил свою жизнь помощи инвалидам — открыл консультационную контору и занялся проектированием кресел и разработкой программы спортивных мероприятий для инвалидов-колясочников. Он сделал для меня бесконечно много, как и для огромного множества других, подобных мне, — даже нечего надеяться припомнить их всех по имени. В 1981 году он был награжден Орденом Канады, и я не знаю никого, кто бы заслуживал его больше, чем Стэн.

В тот первый день Стэн как бы вывел меня на исходную позицию. Официально он считался моим консультантом, по поручению Ассоциации параплегиков Британской Колумбии он должен был проверить, как идет у меня процесс адаптации в домашних условиях. И он действительно хотел вовлечь меня в соревнования по настольному теннису, это было рассчитано именно на новичков. В Ванкувере у него была собственная баскетбольная команда, составленная из инвалидов и носящая название «Кейблкарз», и он постоянно подыскивал новобранцев. Он дал мне не только поразмяться у стола для настольного тенниса, но и сыграть на счет, потом сумел заручиться моим согласием прийти и попробовать себя в баскетболе в обмен на обещание в скором времени сформировать волейбольную команду из инвалидов-колясочников. Тут уж я совсем попался на крючок, после чего вся моя жизнь изменилась, и вот в конце мая я играл в финале одиночных соревнований по настольному теннису — в Сиэтле на играх Тихоокеанского Северо-Запада для инвалидов.

Я там выиграл золотую медаль, но только лишь потому, что во время финальной игры ребята из нашей баскетбольной команды, сгрудившись вокруг стола, подбадривали меня и так зашикали моего противника, что у него совсем нервы сдали. М-да… Может быть, и вправду во всем этом больше настоящего спорта, чем я думал?..

Если честно, это было второе по счету соревнование, в котором я участвовал после катастрофы. Тремя месяцами раньше мы вчетвером влезли в мой Бронко и отправились в Форт-Сент-Джон, где проходили Зимние игры северной территории провинции Британская Колумбия. Сказать, что мы представляли из себя организованную группу, было бы большой натяжкой. Бог весть в каких дебрях у нас кончился бензин, и пришлось в три часа утра будить какого-то фермера, чтобы раздобыть горючего на остаток пути. Я