Том 3. Пьесы - Михаил Афанасьевич Булгаков Страница 26

Алла. Отказали.

Зоя. Ну вот, а я берусь вам устроить это. И к Рождеству вы уедете, я вам за это ручаюсь.

Алла. Зоя. Если вы это сделаете, вы обяжете меня на всю жизнь. И, клянусь, за границей я верну вам всю сумму до копейки.

Зоя. Ах, не нужны мне ваши деньги. Я вам дам возможность их заработать, и очень легко.

Алла. Милая Зоечка, мне кажется, что в Москве у меня нет возможности заработать не только сто пятьдесят червонцев, но даже сто пятьдесят копеек, то есть, я подразумеваю, сколько-нибудь приличным трудом.

Зоя. Ошибаетесь. Мастерская — приличный труд. Поступите у меня манекенщицей.

Алла. Зоечка. Но ведь за это же платят гроши!

Зоя. Понятие о грошах растяжимо. Ну вот что: ни слова никому никогда о том, что я вам предложу, даже если вы откажетесь, что, кстати говоря, будет крайне глупо. Ни слова?

Алла. Ни слова.

Зоя. Честное слово?

Алла. Честное слово.

Зоя. Я вам буду платить шестьдесят червонцев в месяц, кроме того, аннулирую долг в пятьсот рублей, кроме того, достану визу. Ну?

Пауза.

Заняты только вечером, и то не каждый день.

Пауза.

Ну?

Алла (пятясь). Вечером. Вечером? Зоя, это штука. Это штука!

Зоя. До Рождества только четыре месяца. К Рождеству вы свободны как птица, в кармане у вас виза и не сто пятьдесят червонцев, а втрое, вчетверо больше, я не буду контролировать вас, и никто... никогда. Слышите, никто не узнает, как Алла работала манекенщицей... Весной вы увидите Большие бульвары. На небе над Парижем весною сиреневый отсвет, точь-в-точь такой. (Выбрасывает из шкафа сиреневую материю.)

Голос под рояль поет глухо: «Покинем, покинем край, где мы так страдали...»

Знаю. Знаю... В Париже любимый человек.

Алла. Да.

Зоя. Весною под руку с ним по Елисейским полям. И он никогда не будет знать, никогда.

Алла (в ошеломлении). Вот так мастерская! Поняла. Вечером. Знаете, Зойка, кто вы? Вы черт! И никому и никогда?

Зоя. Клянусь!

Алла. Это фокус.

Зоя. Ну? (Пауза.) Как в воду, сразу, вниз головой... алле...

Алла. Зойка, никому, и я через три дня приду.

Зоя. Ап! (Раскрывает шкаф.) Выбирайте. Мой подарок. Любое!

Алла. Сиреневое!

Сцена гаснет.

Картина вторая

Вечер.

Аметистов (хохочет). Видали, что значит Александр Аметистов? Я же говорил!

Зоя. Ты не глуп, Александр Аметистов.

Аметистов. Не глуп. Вы слышите, товарищи, — не глуп. Что, Зоечка, хорошо я работаю?

Зоя. Да, ты исправился и поумнел.

Аметистов. Ну Зоечка, половина твоего богатства сделана моими мозолистыми руками, и визу ты мне выправишь. Ах, Ницца, Ницца, когда же я тебя увижу? Лазурное море, и я на берегу его в белых брюках! Не глуп! Я — гениален!

Зоя. Слушай, гениальный Аметистов, об одном тебя попрошу, не говори ты по-французски. По крайней мере, при Алле не говори. Ведь она на тебя глаза таращит.

Аметистов. Что это значит? Я плохо, может быть, говорю?

Зоя. Ты не плохо говоришь... ты кошмарно говоришь!

Аметистов. Это нахальство, Зоя. Пароль донер[45]. Я с десяти лет играю в шмендефер, и на́ тебе. Плохо говорю по-французски!

Зоя. И еще: зачем ты врешь поминутно? Какой ты, ну какой ты, к черту, кирасир? И кому это нужно?

Аметистов. Нету у тебя большего удовольствия, чем какую-нибудь пакость сказать человеку. Вот характер! Будь моя власть, я бы тебя за один характер отправил бы в Нарым.

Зоя. Но так как власть не твоя, так готовься скорее. Не забудь, сейчас Гусь будет. Я иду переодеваться. (Уходит.)

Аметистов. Гусь? Что ж ты молчишь? (Впадает в панику.) Гусь, Гусь, Гусь! Господа, Гусь! (Лезет вверх по лестнице, снимает портрет Маркса.) Слезайте, старичок, нечего вам больше смотреть. Ничего интересного больше не будет. И где это Ласточкино гнездо, Небесная империя! Племянница Манюшка!

Манюшка (появляясь). Вот она я.

Аметистов. Мне интересно, чего ты там сидишь? Я, что ль, один все буду двигать?

Манюшка. Я посуду мыла.

Аметистов. Успеешь с посудой. Помогай!

Квартира под руками Аметистова и Манюшки волшебно преображается. Звонок три раза.

Маэстро. Открывай.

Манюшка. Здравствуйте, Павел Федорович.

Обольянинов (во фраке). Здравствуй, Манюша. Здравствуйте.

Аметистов. Маэстро, мое почтение.

Обольянинов. Простите, я давно хотел попросить вас: называйте меня по имени и отчеству.

Аметистов. Чего ж вы обиделись? Вот чудак человек! Между людьми одного круга... Да и что плохого в слове «маэстро»?

Обольянинов. Просто это непривычное обращение режет мне ухо, вроде слова «товарищ».

Аметистов. Пардон-пардон. Это большая разница. Кстати о разнице: нет ли у вас папиросочки?

Обольянинов. Конечно, прошу вас.

Аметистов. Мерси боку[46].

Обольянинов. Зоя, к вам можно?

Зоя (за сценой). Нет, Павлик, погодите, я еще не одета. Как вы себя чувствуете?

Обольянинов. Сносно, мерси.

Аметистов (Манюшке). Давай нимфу.

Манюшка. Сейчас. (Выдвигает из-за занавеса картину обнаженной женщины.) Ги...

Аметистов. Вот это я понимаю! Хорошая картиночка. Граф, что вы скажете про этот сюжетик? Манюшка. Не чета тебе?

Манюшка. Бесстыдник. А может, я лучше. (Скрывается.)

Аметистов. Вуаля![47] Ведь это рай. А? Граф, да вы гляньте, развеселитесь, что вы сидите, как квашня!

Обольянинов. Что это такое — квашня?

Аметистов. Ну с вами не разговоришься! Как квартиру находите? А?

Обольянинов. Очень уютно. Отдаленно напоминает мою прежнюю квартиру.

Аметистов. Хороша была?

Обольянинов. Очень хороша, только у меня ее отобрали.

Аметистов. Да неужели?

Обольянинов. Какие-то с рыжими бородами выкинули меня...

Аметистов. Это печальная история.

Зоя. Павлик! Здравствуйте! Вы сегодня бледный. Ну-ка, идите к свету, я погляжу на вас... Тени под глазами...

Обольянинов. Нет, это пустяки. Просто я сегодня слишком долго спал.

Зоя. Ну идемте ко мне, посидим до гостей. (Скрывается с Обольяниновым.)

Условный звонок — три долгих, два коротких.

Аметистов. Вот он, черт его возьми... Где ты пропадал?

Херувим (с узлом). Я мал-мала юпки гладил.

Аметистов. Ну тебя к богу с твоими юбками. Кокаину принес?

Херувим. Да.

Аметистов. Давай, давай! Слушай, ты, Сам-Пью-Чай, смотри мне в глаза.

Херувим. Смотлю тебе галаза.

Аметистов. Отвечай по совести: аспирину подсыпал?

Херувим. Ниэт... Ниэт...

Аметистов. Ох, знаю я тебя. Бандит ты! Ну если только подсыпал, бог тебя накажет! (Нюхает.)

Херувим. Мал-мала наказит.

Аметистов. Да не мал-мала, а он тебя на месте пришибет. Стукнет по затылку, и нет китайца! Не сыпь аспирин в кокаин. Нет, хороший кокаин. Чувствую. Мысли яснее.