Фрэнсис Фицджеральд - Краткое возвращение домой Страница 3

Элен не было дома. Миссис Бейкер сошла поговорить со мной. Она была счастлива и гордилась красотой Элен и, похоже, совсем не знала, что прошлым вечером случилось нечто чрезвычайное. Она рада, сообщила миссис Бейкер, что каникулы подходят к концу, поскольку Элен, не отличающаяся особо крепким здоровьем, сильно утомляется. Последовавшие слова миссис Бейкер сняли с моей души камень: она довольна тем, что я зашел, потому что Элен, конечно же, хотела бы меня видеть, а ей для этого осталось мало времени. Она уезжает сегодня вечером в половине девятого.

— Сегодня вечером? Я думал, это будет послезавтра.

— Она заедет к Брокау в Чикаго, — ответила миссис Бейкер. — Они пригласили ее на вечеринку. Решение о поездке было принято сегодня. Она отправляется в компании с барышнями Ингерселл.

Меня захлестнуло такое сильное чувство радости, что я едва отвлекся на то, чтобы пожать ей руку. Элен спасена. Все это в конечном итоге оказалось не более чем банальным приключением. Я был идиотом, но зато осознал, насколько дорога мне Элен. Я бы не смог перенести, если бы с ней случилось что-нибудь серьезное.

— Скоро она вернется?

— С минуту на минуту. Она только что звонила из Университетского Клуба.

Я сказал, что зайду чуть позже. Мы проживали в самом близком соседстве, и мне необходимо было побыть одному. Сойдя с крыльца, я вспомнил, что у меня нет ключа от ворот. Я двинулся в аллею, намереваясь пройти к нам кратчайшим путем, тем, которым мы пользовались в детстве. Снег все так же продолжал сыпаться, но в наступивших сумерках казался более густым. Высматривая заснеженную тропинку, я заметил, что задняя дверь у Бейкеров не заперта.

Не понимаю, что подтолкнуло меня изменить путь и войти в их кухню. Прежде я помнил всю прислугу Бейкеров по именам, теперь уже нет, но они меня, конечно же, знали и прервали разговор, как только я появился. Они поспешно принялись за работу, подчеркивая свою занятость множеством лишних движений, бесполезных жестов, ненужных восклицаний. Горничная смотрела на меня с тревожным видом, и я неожиданно понял, что ее беспокоит какое-то поручение. Я сделал ей знак следовать за мной в буфетную.

— Мне все известно, — сказал я. — Это очень серьезно. Привести миссис Бейкер, или вы сами пойдете и закроете заднюю дверь на ключ?

— Мистер Томсон, не говорите ничего госпоже.

— Тогда пусть оставят Элен в покое. Если не оставят, я узнаю… я узнаю это!

Я пригрозил, что обойду все конторы по найму, и ей уже никогда не удастся получить работу в нашем городе. Я вышел, основательно ее запугав. Дверь немедленно была заперта.

В тот же момент я услышал, как к парадному входу, скрипя шинами по снегу, подкатила машина. Это вернулась Элен. Я вошел в дом попрощаться с ней.

Ее сопровождали Джо Джелке и еще двое парней. Все трое не сводили с нее глаз. Лицо ее было того нежного оттенка розового цвета, который довольно часто встречается в наших краях и который остается прекрасным до сорока лет, затем расширение сосудов портит кожу красными пятнами. Холод разрумянил ее щеки, как у ребенка после вечернего купания. С Джо они почти помирились. Похоже, в своей влюбленности он совсем забыл произошедшее накануне. Я заметил, что смеется она чересчур громко, не обращая внимания ни на него, ни на других. Изо всех сил она желала, чтобы все ушли и она смогла ознакомиться с посланием, которое должна была передать служанка. Я знал, что никакого послания не будет и что она спасена. Общий разговор шел о балах в Нью-Хейвене и Принстоне. Потом мы четверо, каждый со своими беспокойствами, вышли и быстро расстались. Я вернулся домой в подавленном состоянии и около часа просидел в горячей ванне, размышляя о том, что для меня каникулы закончились, поскольку она уезжает. Гораздо острее, чем вчера, я ощущал ее отсутствие в моей жизни. Но что-то я забыл сделать, что-то очень важное, ускользнувшее от меня в суматохе. Это имело смутную связь с миссис Бейкер; кажется, я начинал вспоминать, что оно относилось к одной фразе, сказанной ею в нашем разговоре. Успокоенный насчет Элен, я забыл задать миссис Бейкер вопрос по поводу этой фразы.

Брокау — именно это, — к которым она должна была отправиться! Я хорошо знал Билла Брокау. Мы учились в Йеле в одном классе. И внезапно я вспомнил! Я резко сел в ванне: Брокау не было в Чикаго. Они собирались на Рождество в Палм-Бич!

Я выскочил из ванной мокрый, набросив на плечи полотенце, и кинулся в свою комнату к телефону. Дозвонился я сразу: Элен уже отправилась на вокзал.

К счастью, наша машина была на месте. Пока шофер подгонял автомобиль к двери, я поспешно натягивал одежду прямо на мокрое тело. Вечер был морозным, и мы быстро доехали до вокзала по сухому скрипящему снегу. Этот непредвиденный поворот событий вызвал во мне странное тревожное чувство собственной неприкрытости, которое рассеялось, когда показался вокзал, сверкающий огнями в холодной темноте. Наша семья в течение пятидесяти лет владела этим участком земли, на котором был возведен вокзал. Вероятно, это обосновывало некоторым образом мою безрассудную смелость. Возможно, я буду выглядеть, как Дон Кихот, бьющийся с ветряными мельницами, но я так прочно укоренен в истории этого города, что могу себе позволить выглядеть смешным. Впрочем, началось это дело плохо, очень плохо. Теперь я уже не верил, что Элен не угрожает никакая опасность: между ней и катастрофой, чреватой трагической развязкой, не стояло ничего и никого, кроме меня, — или полиции, или скандала. Не считая себя героем, я все же не мог допустить мысли, что Элен придется столкнуться со всем этим в одиночку.

Около восьми тридцати, с интервалом в несколько минут, в Чикаго отправлялось три поезда. Я знал, что она едет Берлингтонским. Он как раз отходил от платформы, когда я ворвался на перрон. Но я знал также, что едет она в одном купе с барышнями Ингерселл. Таким образом, до утра будет, что называется, под защитой.

У платформы, готовый к отправлению, стоял следующий поезд. Я запрыгнул в него чуть ли не на ходу. Одного я, кажется, не учел, и это не давало мне уснуть всю ночь. Мой поезд прибывал в Чикаго через десять минут после Берлингтонского. А десяти минут вполне могло хватить на то, чтобы Элен успела исчезнуть в этом одном из самых крупных городов мира.

Я составил телеграмму себе домой и передал служащему для отправки из Милуоки. Поутру, перешагивая чемоданы и протискиваясь между пассажирами, столпившимися в коридоре, я пробился к выходу и, оттолкнув проводника, первым выскочил из вагона. Несколько мгновений я стоял, ошеломленный сутолокой огромного вокзала, дымом и гудками паровозов, многократно отраженными сводами крытого перрона. Затем я бросился в здание вокзала: это было единственным шансом найти Элен.

Я угадал правильно: она стояла у телеграфного окошка и писала Бог весть какую ложь для своей матери. На ее лице отразились удивление и страх, когда она увидела меня, — коварство тоже. Соображать приходилось быстро: отделаться от меня не удастся, это она поняла. Я был чересчур сильно замешан в этой истории. Мы зорко следили друг за другом, лихорадочно размышляя.

— Брокау во Флориде, — сказал я через минуту.

— Очень любезно с твоей стороны проделать такое путешествие, чтобы сообщить мне это.

— Теперь, когда ты уже знаешь, наверное, нужно возвращаться в Колледж?

— Эдди, оставь меня в покое, прошу тебя, — ответила она.

— До Нью-Йорка мы поедем вместе; я тоже решил вернуться пораньше.

— Лучше бы тебе отстать от меня.

Она нахмурила свои прекрасные брови и стала похожа на своевольное животное, не желающее уступить. Затем, совершив над собой явное усилие, продемонстрировала веселую улыбку, призванную успокоить меня, но которая меня ничуть не убедила.

— Эдди, глупенький, не кажется ли тебе, что я достаточно взрослая, чтобы самой разобраться в своих делах?

Я не ответил.

Она добавила:

— Я должна найти одного человека, понимаешь? Мне всего лишь нужно увидеть его сегодня. У меня билет на поезд в пять часов. Если не веришь, посмотри в сумочке.

— Я тебе верю.

— Ты совсем не знаешь этого человека, и откровенно говоря… я считаю тебя дерзким и несносным.

— Я знаю этого человека.

И еще раз она не сдержала себя. Черты лица опять напряглись, и она произнесла с какой-то ухмылкой:

— Лучше бы тебе отстать от меня.

Я взял из рук Элен бланк и отправил объяснительную телеграмму ее матери. Затем посмотрел ей в глаза и сказал:

— Мы сядем на пятичасовой поезд вместе, и до его отхода я тебя не оставлю.

Я произнес эти слова с уверенностью, которая ободрила меня самого, думаю, и она поддалась ей. Во всяком случае, она уступила — по крайней мере, временно — и не сопротивляясь, направилась со мной к кассе, где я купил билет.

Когда я пытаюсь собрать воедино воспоминания об этом дне, в голове у меня нарастает какая-то путаница, словно память не желает восстанавливать события или сознание отказывается их воспринимать. Это было расплывчатое, мерцающее и мучительное утро. Мы долго петляли по городу на такси, прежде чем Элен выбрала универсальный магазин, где якобы собиралась сделать некоторые покупки. В магазине она пыталась потерять меня. В течение часа во мне жило ощущение, что кто-то следует за нами на такси. Я пробовал обнаружить его в зеркальце заднего обзора, но в нем я видел лишь лицо Элен, с напряженной, безрадостной улыбкой.