Иоганнес Бехер - Стихотворения. Прощание. Трижды содрогнувшаяся земля Страница 3

Некоторые критики и историки литературы склонны видеть в творчестве Бехера вплоть до второй половины двадцатых и начала тридцатых годов продолжение экспрессионистских традиций. Встречаются в критике суждения, утверждающие, что даже в конце тридцатых годов, когда писатель создавал свой роман «Прощание», он еще не мог освободиться из-под власти экспрессионистских влияний. Думается, что это решительно неверно, что тут происходит смешение понятий: экспрессивное, выразительное, даже подчеркнуто выразительное в поэтике и стилистике Бехера принимают за экспрессионистское, что отнюдь и далеко не то же. Подобно тому как Маяковский отошел от футуризма, так и Бехер отошел от экспрессионизма (к тому же последний, как и футуризм в России, распался за довольно короткий срок). Но подобно тому как Маяковский сохранил (и развил) свою особую выразительность до конца своих дней, так и Бехер не отказался от поисков художественной выразительности, направляя ее в новые стилистические каналы.

Поиски выразительности, обогащения ее возможностей и форм сопровождали Иоганнеса Бехера на всем пути его творчества, — это было, если так можно выразиться, проявлением его «субстанции» поэта. На раннем, условно говоря — экспрессионистском (ибо «программным» экспрессионистом Бехер, в сущности, не был) этапе своего творчества поэт искал форм для наиболее резкого, субъективно лирического воплощения того смятения протестующих чувств, которое владело дм. Отсюда и хаотический, «кричащий» стиль, который был присущ его ранним стихотворениям.

В дальнейшем, после «прощания» с экспрессионизмом, творчество Бехера характеризуется растущей идейной ясностью, определенностью решаемых общественных, а потому и творческих, задач. Поэт становится пропагандистом, агитатором, в его стихи врывается ораторская интонация, образы его произведений приобретают плакатные очертания, у них броский, резкий, контрастный рисунок. Свои идеи он воплощает в публицистические формы, его «публицистика» в поэзии выступает в ярких метафорах, кричащих сравнениях, — не случайно Бехер переводит на немецкий язык «150 ООО ООО» Владимира Маяковского: образность этой поэмы ему близка. Новая стилистика, новая поэтика лирика-агитатора, обличителя капиталистической скверны и пропагандиста нового, социалистического мира ярко выступает у Бехера в сборниках и циклах с характерными названиями «Труп на троне» (1925), «Для расклейки на стене» (отдельное издание — 1933), «Серьде колонны» (1930). Агитационная драма — оратория «Рабочие, крестьяне, солдаты» (1924 — второй вариант), страстный лирический «эпос социалистической стройки» — поэма о первой советской пятилетке «Великий план» (1931), — также несут на себе печать этого патетического, агитационного стиля, порожденного глубокими, искренними переживаниями поэта.

Смелая, открытая позиция поэта-коммуниста привлекла к Бехеру симпатии во всей Европе. Его много переводили уже в двадцатых годах на самые разные языки. В Германии, где все наглее и наглее становилась политическая реакция, его пытались подвергнуть судебной расправе, предъявив ему за сборник стихов «Труп на троне» и за антивоенный роман «Люизит, или Единственная справедливая война» (1926) обвинение в «подготовке государственной измены». Бехер был арестован, затем освобожден из тюрьмы под влиянием волны протестов, но оставлен под следствием. Новая волна протестов, сопровождавшаяся резкими выступлениями в печати Максима Горького, Ромена Роллана, Бертольта Брехта и других известных писателей, заставила полицейских и судейских чиновников Веймарской республики отступиться от поэта-коммуниста и прекратить преследование.

Из статьи Горького в защиту Бехера, напечатанной в январе 1928 года в «Известиях» и прочитанной на митинге в поддержку Бехера в Берлине, видно, насколько немецкий писатель-коммунист был уже известен к тому времени как талантливый художник. Горький писал: «Талантливых людей сейчас очень немного. Европа XX столетия производит их скупо. Иоганнес Бехер — прежде всего талантливый человек. Я не могу судить о красоте и силе его стихов, но думаю, что они не уступают его прозе. „Люизит (единственная справедливая война)“ Бехера — превосходное произведение художника, вдохновленного любовью и ненавистью».

Уже в этих первых строках своей статьи Максим Горький удивительно точно определил эмоциональное содержание творчества Бехера, сказал о контрастности его эмоциональной палитры. Далее он дал интересную характеристику его антивоенного романа, посвященного разоблачению угрозы газовой войны, разоблачению империалистического характера современных войн. «Бехер, — сказал Горький, — потрясающе хорошо изобразил в своем „Люизите“, как лучшие силы рабочих масс заживо сгорают в облаках ядовитого газа единственно для того, чтобы могли появиться на свете военные спекулянты Раффке и другие чудовища. Четыре года гнуснейшей бойни привели к тому, что часть победителей надолго обескровлена, а побежденные вконец разграблены… Все — тайно или открыто — стремятся к новой бойне, которая обещает быть еще бессмысленнее и глупее прежней. Один из „героев“ „Люизита“, Брац, с удивительным цинизмом замечает: „Война — необходимый фактор для развития культуры, наивысшая сила и проявление жизненности наших культурных народов“. Вот это действительно чудовище, которому место в тюрьме. Вот кого надо предать суду! Если Иоганнес Бехер будет осужден, это будет равносильно оправданию авантюристов и проходимцев типа Браца».

В январе 1928 года Бехера еще удалось спасти от судебной расправы. Но в январе 1933 года авантюристы типа Браца поставили Гитлера на пост рейхсканцлера, и тут уже ничто не могло спасти Бехера, кроме немедленного побега из Германии.

Однако за те пять лет, которые прошли между 1928 и 1933 годами, деятельность Бехера приобрела еще больший размах. Он стал одним из организаторов и руководителей «Союза пролетарско-революционных писателей» Германии, который к 1930 году насчитывал в своих рядах около трехсот литераторов — в том числе несколько первоклассных талантов, замечательных мастеров поэзии, прозы и драматургии. Он был также одним из организаторов литературного журнала «Ди Линкскурве» («Поворот влево»). Всю свою организаторскую работу в литературе и журналистике он осуществлял, разумеется, в постоянном контакте с руководством КПГ.

К концу двадцатых — началу тридцатых годов, в последние годы Веймарской республики, в творчестве Бехера все прочнее утверждается социалистический реализм. Примечательны для этой поры его книги «Голодный город» (1927), «В тени гор» (1928), «Человек нашего времени» (1929), «Серые колонны» (1930), «Человек, идущий в строю» (1932). По-прежнему Бехер полон гражданского пафоса, по-прежнему откликается он на борьбу английских горняков, на революционные события в Вене, на дело Сакко и Ванцетти и на сражения немецких рабочих с гитлеровскими штурмовиками, по-прежнему славит «великий план» советских людей, перекраивающих на новый лад одну шестую часть планеты.

Но теперь в его стихах все чаще появляются индивидуальные фигуры, преодолевается то «поглощение» личности коллективом, которое еще сравнительно недавно было так характерно для целого этапа развития поэта. В стихах Бехера слышится и поступь «серых колонн», слышатся и голоса живых людей — борцов, героев. Их образы он охотно воплощает в балладном жанре, насыщенном сдержанной, но сильной эмоциональностью, пронизанном четким ритмом. Весьма примечательна и лирическая книга Бехера этой поры — сборник стихотворений «Человек нашего времени». Это книга в немалой мере исповедальная — ее задача: показать процесс перехода человека из мира буржуазии в лагерь борцов за пролетарское, социалистическое дело. Лирика этой книги окрашена той философичностью, той гармонически ясной мыслью о революционном человеке, как «совершенном человеке», которая затем широко предстанет в различных своих аспектах в лирико-философском творчестве Бехера более поздних лет.

Обстановка напряженнейшей борьбы коммунистов против крепнущего фашизма, против предательских сил социал-демократии требовала от Бехера и участия в непосредственно агитационной работе партии. Эту работу он вел в годы, предшествовавшие захвату власти нацистами, и как литератор-публицист, постоянный сотрудник партийной печати, и как поэт-агитатор. Особенно показательна в этом отношении серия агитационных стихов, коротких, лозунгово-ударных, которая составила цикл под названием «Для расклейки на стене» (собрать его в книгу Бехер сумел лишь в 1933 году, в Москве, но свою боевую роль цикл сыграл в борьбе против фашистов в Германии).

В 1927 году Бехер впервые посетил страну своей мечты — Советский Союз. Затем он был в Советском Союзе в 1930 году, па Международной конференции революционных писателей, собиравшейся в Харькове. В 1934 году он был гостем Первого Всесоюзного съезда советских писателей. А вскоре Бехер снова прибыл в Москву и прожил в Советском Союзе почти десять лет-до великой победы Советской Армии над гитлеризмом. Здесь, в Советской стране, он нашел свою вторую родину, здесь были написаны многие замечательные его произведения: стихотворения, роман «Прощание», пьесы «Зимняя битва» и «Дорога в Фюссен».