Алл-Син: мистическая история - Дмитрий Георгиевич Боррони Страница 3

– Вы совершенно правы. – согласилась Марья. – В мире, из которого пришла я, впрочем, так же как и Вы Алл-Син, достаточно мошенников.

– А правительство что-либо предпринимает?

– Только на словах, а не деле – нет.

– Вот видите. – сказала с болью в душе Алл-Син. – только на словах, а на деле – нет. – затем она добавила. – Поэтому нам и приходится брать правосудия в свои руки. И пусть там что про нас наговорят, правосудия должно быть честным, а в мире, откуда мы обе, оно лишь денежный эквивалент. – затем она сказала. – Но не будем о грустном, – затем она поинтересовалась. Вам интересно что случилось с Холдеевым?

– Да, интересно.

– Тогда я продолжу. – Алл-Син продолжила свою историю. – И вот, после того как Холдеев меня сделал банкротом, мне во сне явилась некая девочка, звали ее Алиса. И вот… продолжала она. – Алиса мне сказала, что…

Марья на секунду отвлеклась. Она подумала:

«В моей истории тоже есть Алиса. Неужели та же самая?».

–…что она может помочь отомстить за то, что Павел Петрович Холдеев пустил меня померу. Она сказала мне, что он лишится всего, и приползет ко мне на коленях вымаливать у меня прощение. Она также сказала, что это мне ничто не будет стоить, кроме одного.

– Чего же?

– Я должна стать ведьмой.

Марья удивилась?

– Ведьмой?

– Да. – подтвердила Алл-Син. – ВЕДЬМОЙ. – затем она объяснила. Не в том смысле, чтобы стать плохой, – она сделала многозначительную паузу. – целительницей.

Марья удивилась:

– Но целитель – это врачеватель.

– Но и ведьма тоже способна исцелять, а ни только зло приносить, не ткали?

– Возможно, Вы и правы. – затем Марья поинтересовалась. – И Вы согласились?

На что Алл-Син однозначно ответила:

– Да, согласилась.

Теперь давайте продолжим. Что рассказала Алл-Син Марье? Сейчас вы об этом узнаете.

Алл-Син продолжила свой рассказ.

– Алиса мне предложила измениться, и снова помолодеть. Она также мне сказала, что я не буду напоминать ту женщину, коей я была когда-то. Она мне сказала, что в новом виде я уничтожу Холдеева, и он сам бросится ко мне в ноги вымаливать у меня прощение. – она сделала незначительную паузу. – Я согласилась…

Марья подумала:

«Какая из женщин ни захочет вернуть себе былую красоту».

Алл-Син продолжала свой рассказ:

–…и вот каким-то для меня непонятным образом я стала той женщиной, которой хотела стать, чтобы отомстить Холдееву. Смотрясь в зеркало, я не видела ничего в нем напоминающую ту женщину, которой я была ране. Я стала статной, красивой и сексуальной. Одна моя грудь говорила, что эта женщина чертовски сексуальна. Лицо стало молодо, глаза были молоды и веселы, а волосы… – она сделала паузу. – волосы настолько густы и длинны, что позавидовала мне любая женщина. А если считать, что моя грудь стала, как я уже говорила, сексуальна и упитанна, а мой извините за выражение, филейное место словно приглашала мужчин и говорила им; – возьми меня, я чувствовала себя само́й что ни на есть женщиной. Хотя я и так была женщиной, но в этом облике я чувствовала себя женщиной с большой буквы (Ж)…

Марья слушала Алл-Син, и ей почему-то стало завидно. Завидно потому, что за всю свою недолгую жизнь она так и не почувствовала себя женщиной. Женщиной, с большой буквы (Ж). Что там с большой буквы (Ж), она вообще никогда не чувствовала себя женщиной, так, ничем, словно она и не жила вовсе, и теперь не узнает никогда, что значит быть женщиной? Ведь Женщина чувствует себя женщиной не только в постели, но и в жизни так таковой. Жизни, которой у Марьи уже не будет никогда. Теперь если она вернуться домой, ее удел только инвалидное кресло.

Алл-Син продолжала:

–…Вскоре я встретила Холдеева. Алиса была права, в меня нельзя было не влюбиться. – затем она сказала. – Спустя какое-то время, Холдеев ни то, что в меня влюбился, он боготворил меня, говорил, что к моим ногам он кинет весь мир. Звезды схватит с неба. Короче, он нес всю ту самую чушь, которую несет любой влюбленный мужик. – затем она обратилась к Марье. – Да Вы и сами небось знаете?

Марья тяжело вздохнула:

– Нет. – горько призналась она. – Не знаю, и, к сожалению, уже не узнаю́.

– Почему?

– В мире, из которого я пришла, у меня нет ног. – заплакала Марья горькими слезами. – Нет ног и никогда уже не будет.

Алл-Син обняла Марью и сказала:

– Сожалею.

Марья вытерла слезы, и попросив прощение за свою слабость, попросила продолжить.

Алл-Син продолжила:

– Вскоре я подчинила себе Холдеева, и тот, как ему казалось, сам женился на мне. – затем она сказала. – Но это ни так. Мы же знаем абсолютно точно, что это мы женим мужчин на себе, а ни они на нас женятся. И хотя Мужчинам позволено думать иначе, мы женщины своего не упустим, а если нас обманут мстить будем нещадно. – после этого высказанного пафоса, Алл-Син сделала значительную паузу, затем продолжила. – В конце концов, он женился на мне и отдал мне все свое состояние. – затем она поправила. – Мое состояние. – затем она продолжала. – Он бегал за мной как собачонка. Куда – я, туда и он. – Алл-Син сделала однозначную паузу. Продолжила. – И вот мы подбираемся к развязке. – она снова сделала паузу и продолжила. – Итак, как я стала молодой, ко мне вернулись мои молодые годы, то и месячные кои есть у каждой женщины тоже вернулись. – она сделала долгую грустную паузу. – Так что я забеременела. – затем она призналась. – Конечно, не от Холдеева. – затем она утвердила. – Хотя тот считал совершенно иначе. Впрочем, и сейчас ничего не изменилось. Мужики, как были козлами, так козлами и остались. – заключив такой вывод, руководствуясь своей жизнью, Алл-Син продолжала свой рассказ. – Как-то раз Холдеев уехал в Саратов, а меня оставил одну, в Урюпинске. Я не знаю, что происходило с Холдеевым в дороге, но вернулся он ко мне и сказал: – «Давича я был в лавку купца Рогожина, так он сказал мне, что его племянник Павел был в нашем городе, и приехав обратно в Саратов, рассказал, что полюбил». – Я не понимала сути разговора, – продолжала рассказ Алл-Син, – хотя уже догадывалась, о чем идет речь.

Марья предположила:

– Павел и есть отец?

Алл-Син не стала отпираться:

– Он.

– А Холдеев?

– Он, рогоносец.

Женщины рассмеялись.

Алл-Син продолжила свое повествование:

– Итак, когда Холдеев узнал о Павле, он пришел в неистовую ярость. Он готов был меня убить, ведь, по его мнению, этот