Флирт - Бут Таркингтон Страница 3

Роза так и осталась в руке молодого человека.

Мистер Мэдисон — тучный человек с крупным, измученным, красным лицом, очевидно, страдал от жары. Его седые взъерошенные волосы были убраны с мокрого лба, рукава черного шерстяного костюма из альпаки подвернуты до локтя, из-под них выглядывала белая рубашка без манжет. В одной руке, покрытой старческими крапинками, он нес остатки веера из пальмовых листьев, в другой — скомканный мокрый носовой платок, от которого в пропитанном духом бананов воздухе поплыл залах камфары.

Было видно, что его внезапно оторвали от полуденной сиесты, но, проявляя привычную дисциплинированность, он вошел в комнату с добродушным покашливанием и восклицанием: «Вот кто тут у нас!» — желая во что бы то ни стало следовать духу гостеприимства, если не сказать преувеличенного радушия.

— Я ждал, что вы приедете, как только получил письмо, — сказал он, пожимая руку молодому человеку. — Так-так, помню, помню вас совсем мальчиком. Конечно, я бы ни за что вас не узнал, но, надеюсь, вы убедитесь, что за время вашего отсутствия наш город тоже изменился.

С отцовской слепотой ко всему второстепенному, он закончил свое приветствие неожиданно:

— А это моя маленькая Кора. Ну, беги, беги, детка.

Сияющий взгляд его маленькой девочки, брошенный на внимательного посетителя, передал легкую грусть от того, как нелепо ведет себя этот старик. Она перевела глаза с лица Корлиса на корзину для бумаг, стоящую у его ног, и слегка коснулась его руки, когда забирала розу.

Затем вышла из комнаты.

Глава II

Примерно в десяти футах от двери Кора приостановилась и прислушалась, надеясь обогатиться какими-нибудь сведениями, но двое мужчин принялись обсуждать погоду. Укол мгновенного разочарования — и девушка пошла дальше, бесшумно ступая. В конце коридора она толкнула дверь и прошла в просторный, хорошо освещенный эркер, предназначенный для зимней оранжереи. Там стояли две засохшие пальмы и повсюду виднелись пустые глиняные кувшины и горшки.

Ее сестра сидела у открытого окна и чинила мужскую рубашку. Потрепанный, испачканный краской мальчик лет тринадцати устроился на полу «зимнего сада». Он занимался тем, что дорисовывал оранжевыми и зелеными мелками старые трещины в черно-белой плитке — у него выходило жутковатое семейство змей, сов и полумесяцев.

Одновременно с Корой в помещение вошла женщина лет пятидесяти с тряпкой под мышкой — это привычное орудие домохозяйки было у нее всегда готово к употреблению в случае надобности, — прислонилась к дверному косяку и принялась полировать столовую ложку кусочком замши с порошком.

Женщина была высокой, слегка сутулой и, как плоская серебряная ложка в ее руке, несколько сточилась от времени. С первого взгляда было ясно, что две девушки и мальчик похожи на нее. Терпение и любовь к детям отражались в усталом взгляде матери, зато в голосе еще слышались серебристые нотки, напоминающие музыкальный юный тембр голоса Коры.

— Какой он? — обратилась она к дочери у окна.

— Спроси лучше у Корали, — вмешался сосредоточенный мальчик, отвлекаясь от своего занятия.

Он произнес имя сестры с заметной иронией и назвал ее «Корали» на французский манер, намекая, что ради привлечения мужского внимания сестра выдает себя за утонченную француженку. И ему было приятно, что прекрасные глаза сестры при этом неприязненно вспыхнули.

— Я спрашиваю у Лоры, потому что она открыла ему дверь, — ответила миссис Мэдисон. — А Кора толком его не видела. Теперь тебе ясно, Эдрик?

— Кора его не видела? — усмехнулся мальчик. — Да быть того не может! Она разглядывала его сквозь ставни в библиотеке, пока он шел по аллее, и не разрешила мне открыть входную дверь. Она велела Лоре встретить гостя, но сначала притащила из библиотеки корзину для бумаг и положила туда розу.

— Кстати, насчет роз! — сердито вмешалась Кора. — Долго он будет лезть в чужие дела? Я думаю, тебе пора что-то делать с этим. мама.

— Кстати, насчет poз, — язвительно повторил Эдрик. — Между прочим, эту розу сегодня утром прислал Ричард Линдли. И она пронесла цветок в гостиную, чтобы получить повод прискакать туда и…

— Прискакать? — сердито перебита его миссис Мэдисон.

— Готов поспорить, — твердо продолжал мальчик, — наша Корали способна на все, если в помещении найдется хоть один человек в штанах. Это отвратительно.

С умильно скорченной физиономией он поднялся и исполнил нечто вроде танца на цыпочках, чтобы передразнить жеманный выход его сестры к гостю, а потом засюсюкал:

— О боже, какая прелесть! А я тут совсем одна, вся так и пропахла Браунингом и Теннисоном[3], зашла поискать свою чудесную, чудесную розочку. О боже, вы здесь, мистер? Я никогда, никогда бы не подумала, что здесь может быть мужчина. Как вы меня напугали… Видите, как я застенчива, а, красавчик? Тю-тю-тю… Ах, вот и мой папа… Запомните меня с этой розочкой, потому что мы с ней похожи. Мы с ней как близнецы, не так ли? — Зловредный мальчишка внезапно завершил выступление, вернувшись к мужской строгости манер: — Если бы она была моей дочерью, я бы ее выпорол!

Юношеское негодование никто не оценил, и все три дамы инстинктивно объединились против него. Кора уселась на стол и принялась напевать под нос, рассматривая ноготки. Лора продолжала шить, не поднимая глаз, а миссис Мэдисон, которой с трудом удалось подавить смех и сохранить невозмутимое выражение лица, задумчиво сказала:

— Корлисы, они все довольно странные.

Эдрик, сбитый с толку посмотрел на мать с недоумением, но мужчинам следует быть готовым к резким переменам темы. Это чрезвычайно полезный навык в общении с женщинами.

— Интересно, захочет ли он продать дом, — вздохнула миссис Мэдисон.

— Лучше бы продал! Что угодно, лишь бы помочь отцу выбраться из этого! — воскликнула Кора с отвращением обводя рукой помещение. — Надеюсь, мистер Корлис сожжет этот дом, если не захочет продавать.

— Может быть, он сам захочет здесь жить.

— Он захочет? — усмехнулась Кора.

Мать бросила на дочь быстрый взгляд, в котором сквозила настоящая тревога.

— Какой он, Кора?

— О, он весь ужасно иностранный, и ужасно элегантный, и, разумеется, благородный.

С жуткой гримасой, словно огретый ударом кнута, Эдрик бросился к сестре.

— Разумеется, — застонал он. — Ра-зу-ме-ется?

— Эдрик, — привычно одернула его миссис Мэдисон. — В каком смысле «иностранный», Кора?

— О, во всех смыслах. — Кора невозмутимо-мечтательно взглянула на брата. — Красивая голова, идеальный торс.

— Торс, — с отвращением просипел, Эдрик.

— Высокий, сложен как молодой гвардеец.

В глазах ее брата плясали опасные огоньки. С улыбкой наблюдая за ним, девушка добавила:

— У него превосходные манеры,