Милорад Павич - Бумажныйй театр Страница 33

— Ты все эти книги прочитала?

— Нет.

— Я спрашиваю не про те, которые я рисую на бумаге, а про настоящие, со стеллажа.

— Все книги напечатаны на бумаге. Я их не читала. И не собираюсь читать, пока их делают из бумаги. А потом посмотрим.

— Будем играть в «Слепую бабушку»? — снова спросил Хачатур, когда все было готово к игре.

Он знал, что сестра ответит «нет», но именно на это и рассчитывал. У него уже созрел план, как наказать ее за это надоевшее «нет».

«Я заставлю ее хоть раз сказать „да", хочет она того или нет!» — решил мальчик.

— Не хочу! — сказала она, но тут же схватила женскую фигурку, наклеенную на картон, и приготовилась играть.

Игра состояла в том, что она отдавала команды картонному герою, а мальчик был обязан перемещать его в соответствии с этими командами и во всем следовать им. Это правило было обязательно и для нее: она тоже должна была слушать все распоряжения брата и, выполняя их, передвигать свою, женскую фигурку.

— Давай играть в прятки, — предложила она.

— Кому первому прятаться? Тебе?

— Нет! — сказала сестра.

— Прятаться будем в холле?

— Нет, на втором этаже.

Так она постоянно перечила младшему брату, не давая ему возможности отдать хоть какое-нибудь распоряжение, чтобы представление шло так, как он того хочет.

— Тот, чья сейчас очередь, должен пойти по левой лестнице? — спросил он.

— Нет. Он пойдет по правой лестнице, — ответила сестра, и мальчик, которому сейчас предстояло прятаться, повел свою фигурку по правому ответвлению лестницы, сделанной из раскрашенной под мрамор бумаги.

— Ему сейчас прятаться в комнате? — хотел узнать Хачатур.

— Нет! — отвечала сестра. — Пусть прячется на площадке, за перилами.

— Но там же негде прятаться! — закричал мальчик.

— Есть! — отрезала сестра. — Он может перелезть через перила и спрятаться за ними.

— А вдруг он упадет?

— Не упадет! — ответила она.

И когда, играя в прятки на бумажной сцене, она нашла мужскую фигурку, спрятавшуюся с внешней стороны ограждения лестничной площадки, куда, выполняя команды, ее привел брат, сестра помогла этой фигурке, насмерть перепуганной, перелезть обратно через перила и успокоиться. Так было дело с картонным человечком.

«Отлично! — подумал Хачатур. — Пока она помогает картонному человечку перелезть через перила обратно, кто-нибудь может толкнуть ее и она свалится в холл и сломает себе шею. Просто нужно превратить декорации бумажного театра в настоящую лестницу и настоящий холл».

— Вот это здорово! — произнес он вслух и решил перейти от замысла к делу.

Как-то после обеда, когда отец и мать спали, Хачатур предложил сестре:

— Давай опять поиграем в «Слепую бабушку»?

Он сидел в холле их жилища при монастыре, на армянском ковре под портретом Ованеса Туманяна. И знал, что сестра сейчас скажет «нет», более того, именно на это он и рассчитывал. Странным, однако, было то, что бумажный театр еще не был готов для игры, сцена не была установлена, а налепленные на картон участники спектакля лежали где-то в ящике шкафа.

— Нет! — сказала она, но почувствовала, что начинается какая-то другая игра. Без кулис и декораций, без картонных фигурок. Настоящая игра. Они сами, брат и сестра, станут главными действующими лицами, а дому, где они живут, будет отведена роль сцены. — Давай играть в прятки, — предложила сестра.

— Кто будет прятаться, мы сами или бумажные фигурки? — спросил он невинным тоном.

— Не фигурки, а мы.

— А где мы будем прятаться, в холле? — спросил он, как обычно, хотя перед ними не было бумажной сцены, отчего вопрос его прозвучал довольно странно.

Но сестра ответила решительно и без запинки:

— Нет, прятаться будем на втором этаже.

— А тот, кому сейчас прятаться, пойдет наверх по левой лестнице?

— Нет. По правой, — ответила сестра, и мальчик, которому предстояло прятаться и на этот раз, направился к лестнице.

Сейчас, когда у них не было ни бумажной сцены, ни картонных фигурок, он сам поднимался по настоящей каменной правой лестнице. На стене висели литографии Абовяна и Ширванзаде в металлических рамках, напечатанные в монастырской типографии.

— Мне прятаться в комнате?

— Нет! — ответила сестра. — Там спят папа и мама. Спрячься на площадке, за перилами.

— Но там негде прятаться!

— Есть! — отрезала сестра. — Перелезь через перила и спрячься за ними.

— А вдруг я упаду? Вдруг мне станет страшно?

— Не упадешь. Я тебе помогу, так же как в тот раз помогла картонному человечку вернуться обратно на площадку и прийти в себя.

Хачатур едва дождался, когда она закончит говорить, и перелез через перила, чтобы спрятаться. Он ждал, что сестра начнет искать его, найдет, испугается и потом, когда игра закончится, поможет перебраться через перила обратно на площадку, в безопасное место. «Вот, — думал он, — тогда и придет удобный момент столкнуть ее. И она наверняка сломает себе шею…»

С такими мыслями стоял он на узеньком карнизе с внешней стороны лестничного ограждения. Тут, как это и бывает в прятках, сестра нашла Хачатура и проговорила, толкая его вниз:

— На этот раз упадешь ты!

После ста лет раскаяния и двух мировых войн сестра Хачатура решилась наконец признаться в своем злодеянии. Она шепнула как-то своей внучке, которой было уже около двадцати:

— А ты знаешь, как погиб мой брат Хачатур?

— Какая мне разница, как погиб тот, кого я никогда в жизни не видела?

В тот момент внучка снимала на свой мобильный телепередачу об электронных книгах в Японии и ей было не до бабушки. Она, в отличие от многих других, не считала, что книге грозит смерть. Ее беспокоило не это. Она была озабочена судьбой новых, электронных книг, которые шли на смену бумажным. Девушка предчувствовала, что им грозит опасность. В перспективе мир ожидает дефицит пресной воды, а без воды невозможно изготовить чип электронной книги.

Инга Ульв (ДАНИЯ)

Инга Ульв родилась в городе Одензе. Она, вероятно, самый молодой автор этой антологии. Начала с переводов с русского и сербского, так как изучала славистику, но потом стала работать на телевидении — на центральном канале Дании вела культурную рубрику. Под псевдонимом София Бритт писала рассказы для глянцевых журналов. Один из ее рассказов, «Место под лунным светом», получил награду датского Пен-центра. Из-за ее левых взглядов критики далеко не всегда были к ней благосклонны, но, когда литературная критика прекратила свое существование, Инга Ульв смогла дышать свободно, у нее в издательстве «Центру м» вышли две новые книги — «Очерки для театра» и сборник рассказов «Принц, который был не из Дании». Умерла в 2007 году, путешествуя по Египту. Свою последнюю книгу о принце, который не был ее земляком, она так и не увидела. Публикуемый здесь рассказ взят оттуда.

ГЛОБАЛЬНОЕ ПОТЕПЛЕНИЕ

Дым стоял неподвижно. Юной Нильсен он казался призраком. Ее уже давно интересовало глобальное потепление. Еще до того, как об этом принялись писать все газеты. Она была настоящим знатоком в этой области. Следила за высказываниями и мнениями по этому вопросу в Интернете, читала все, что могла найти, с большим вниманием наблюдала за небом, следила за метеосводками по радио, телевидению и в Сети, а они сообщали о невиданной жаре, пересчитывала облака, когда они появлялись на небе, и жадно глотала все сообщения о том, что полюса на Земле поменяются местами, что тепло уже на 20 сантиметров проникло под поверхность планеты, что реальной стала угроза голода, что грядут наводнения или морозы, так как некоторые районы, такие как, например, Чикаго, оказались как бы под шапкой снежных осадков. Она боялась таяния снега на полюсах, следствием которого станут голод и эпидемии, потому что на Земле начнется новое великое переселение народов, которые будут искать незатопленные и не сожженные солнцем места, где можно выжить. Она мечтала о еще не созданной «умной» одежде, которая, подобно скафандру, обеспечит человеку постоянную комфортную температуру, и раздумывала, куда бежать от летнего зноя, ужасаясь тому, что в перспективе на Земле воцарится одно-единственное время года под неусыпным контролем ее самого главного врага — Солнца. Солнечный ветер и тот факт, что планета Земля не в состоянии прокормить население свыше трех с половиной миллиардов человек (а этот показатель перекрыт уже давно), недвусмысленно свидетельствовали о том, что настанет момент, когда нашему небесному телу придется очнуться и привести в порядок весь этот хаос, в котором не в последнюю очередь повинны дыры в воздухе, вызванные вмешательством человека в экологическую систему Земли… Она была полностью согласна со словами одной женщины-политика, что будущее будет нисколько не похоже на прошлое. Ей казалось, что она это будущее видит вполне ясно, хотя никто не верил, что она его действительно видит. А видела она самую мрачную картину. Космический катаклизм.