Собрание сочинений в 6 томах. Том 4 - Грэм Грин Страница 35

— Он нас запомнит, — с улыбкой сказал мистер Смит.

Негр понял, что речь шла о нем. Он нажал кнопку звонка на столе, и к нему вошел полицейский. Не переменив позы, не переставая смотреть на нас, негр спросил его о чем-то, полицейский тоже посмотрел в нашу сторону и ответил; глазенье продолжалось. Я отворачивался, но эти два круглых черных стекла неизменно притягивали к себе мой взгляд. Они были точно линзы бинокля, в который тонтон наблюдал повадки каких-то двух зверушек.

— Мерзкий тип, — опасливо проговорил я.

И вдруг заметил, что мистер Смит выдерживает его взгляд. Черные очки не позволяли уловить, сколько раз тонтон мигнул за это время, он мог и вовсе закрыть глаза и незаметно для нас дать им отдых, и все-таки победа в этом поединке осталась за неослабным взглядом голубых глаз мистера Смита. Тонтон встал и затворил дверь своей комнаты.

— Браво! — сказал я.

— Я тоже его запомню, — сказал мистер Смит.

— Он, видимо, страдает от излишков кислот.

— Это весьма возможно, мистер Браун.

Мы просидели так, наверно, больше получаса, прежде чем секретарь министра иностранных дел добился, чтобы его заметили. В странах с диктаторской властью министры приходят и уходят, в Порт-о-Пренсе удерживались на постах только шеф полиции, глава тонтон-макутов и начальник дворцового караула — только они одни могли обеспечить прочное положение своим подчиненным. Сержант полиции отправил секретаря министра восвояси, как мальчишку на побегушках, и мы пошли следом за капралом по длинному тюремному коридору, куда выходили двери камер и где пахло зверинцем.

Джонс сидел на ведре, опрокинутом вверх дном, около соломенного тюфяка. Лицо его перечеркивали ленточки пластыря, а правая рука была забинтована. В порядок его привели, по мере возможности, но кусок сырого мяса пошел бы на пользу его левому глазу. Двубортная жилетка с ржавым пятнышком подсохшей крови казалась здесь особенно неуместной.

— Ну, ну! — с веселой улыбкой приветствовал он нас. — Кого я вижу!

— Похоже, вы оказали сопротивление при аресте? — спросил я.

— Это их версия, — живо ответил он. — Сигарета есть?

Я дал ему сигарету.

— Без фильтра?

— С фильтром нет.

— Ну что ж, дареному коню… Я с утра почувствовал, что дела идут на лад. В полдень мне дали тарелку бобов, а потом меня стал обрабатывать врач.

— В чем вас обвиняют? — спросил мистер Смит.

— В чем обвиняют? — Это слово вызвало у него такое же недоумение, как и у министра.

— Что вы такое сделали, мистер Джонс? Что они вам говорят?

— Да у меня и возможности не было что-нибудь сделать. Я даже таможню не успел пройти.

— Но должен же быть какой-то повод для ареста? Может, вас приняли за кого-то другого?

— Пока что мне ничего вразумительного не сказали. — Он осторожно дотронулся до глаза. — Вид у меня, должно быть, аховый.

— И это вся ваша постель? — негодующе спросил мистер Смит.

— Мне приходилось спать и не в таких местечках.

— Где? Я не могу себе представить, чтобы…

Ответ Джонса прозвучал неопределенно и неубедительно:

— Да в войну, знаете ли… — Он добавил: — По-моему, вся беда в рекомендательном письме. Вы, правда, предупреждали меня, но я думал, вы преувеличиваете — как судовой казначей.

— От кого оно у вас?

— От одного человека, с которым я познакомился в Леопольдвиле.

— Что вы делали в Леопольдвиле?

— Да это было год назад. Я ведь много разъезжаю.

Я подумал, что пребывание в тюремной камере для него дело обыденное, все равно как в очередном аэропорту во время долгого перелета.

— Мы вызволим вас отсюда во что бы то ни стало, — сказал мистер Смит. — Мистер Браун говорил с вашим поверенным в посольстве. Мы были вместе у министра иностранных дел. Мы внесли за вас залог.

— Залог? — Джонс был куда большим реалистом, чем мистер Смит. — Знаете, чем вы действительно сможете мне посодействовать, если на то будет ваша воля? За мной, конечно, не пропадет. При выходе отсюда дайте сержанту двадцать долларов.

— Пожалуйста, — сказал мистер Смит. — Если вы считаете, что это поможет.

— Еще как поможет! А кроме того, мне надо уладить это дело с рекомендательным письмом. У вас найдется бумага и ручка?

Мистер Смит дал ему то и другое, и Джонс стал писать.

— А конверт есть?

— Конверта, к сожалению, нет.

— Тогда я изложу все несколько по-иному. — Он помедлил минутку, потом спросил меня: — Как по-французски фабрика?

— Usine.

— Иностранные языки мне никогда не давались, но по-французски я немного насобачился.

— В Леопольдвиле?

— Отдайте это сержанту и попросите доставить по назначению.

— А он умеет читать?

— Думаю, что умеет. — Джонс встал, возвращая мистеру Смиту авторучку, и вежливо проговорил, как бы отпуская нас: — Очень мило, друзья, что вы меня навестили.

— Вам предстоит еще одно свидание? — насмешливо спросил я.

— Откровенно говоря, бобы начинают оказывать свое действие. Мне предстоит свидание вот с этим ведром. Если бы вы не пожалели бумажки…

Мы собрали по карманам три старых конверта, оплаченный счет, листка два из записной книжки мистера Смита, а я добавил к этому почему-то не уничтоженное мною письмо от моего нью-йоркского агента, в котором тот высказывал сожаление, что в данный момент у него нет на примете клиентов, желающих приобрести отель в Порт-о-Пренсе.

— Какое мужество! — воскликнул мистер Смит, когда мы вышли в коридор. — Оно-то и помогло вашему народу пережить блицкриг. Нет! Я вызволю его отсюда, даже если придется идти ради этого к самому президенту.

Я взглянул на сложенный пополам листок, который держал в руке. Фамилия адресата показалась мне знакомой. Это был один из старших чинов тонтон-макутов. Я сказал:

— Не знаю, следует ли нам дальше впутываться в эту историю.

— Мы уже впутались, — горделиво проговорил мистер Смит, и я понял, что этот человек мыслит высокими категориями, чуждыми мне, такими, как Человечество, Справедливость, Право на счастье. Недаром же он выставлял свою кандидатуру на президентский пост.

Глава пятая

1

На следующий день было много всяких событий, которые отвлекли меня от мыслей о судьбе Джонса, но я уверен, что мистер Смит ни на минуту не забывал о нем. В семь часов утра я уже увидел его в бассейне, где он ворочался взад и вперед, и это медленное движение — от глубокого сектора к мелкому, — должно быть, помогало ему думать. После завтрака он сел писать письма, и миссис Смит двумя пальцами отстукивала их на портативной «короне», а потом Жозефа отправили на такси по адресам.