Пэлем Вудхауз - Том 16. Фредди Виджен и другие Страница 40

Она исчерпала слова и откинулась на стуле, умоляюще глядя на Аду. В подруге происходила перемена, при виде которой Джил затрепетала от радости: лицо Ады приняло то выражение суровой решимости, с каким она однажды отбилась зонтиком от двух хмельных сограждан, а после тем же орудием остановила верткого типа, покушавшегося на бумажник Горация Эпплби. Вероятно, с таким лицом Жанна д'Арк отдавала своим воинам приказ к наступлению.

— Когда начнем? — спросила Ада.

Глава VII

Утро подошло к тому часу, когда даже в маленьких городках вроде Веллингфорда люди берутся за дела. Почти все чем-нибудь да занимались, пусть даже пили кофе с булочками в чайной или дожидались, когда откроются пабы. Мисс Бонд показывала свою ногу врачу. Гораций чистил серебро. Айви достала шитье, до которого у нее прежде все не доходили руки. Ферди Муха ушел на вокзал встречать Костолома Эванса. Смити и Фрэнк резались в картишки. Майк и Ада трудились в банке. А в невзрачном кабинете невзрачного домика с табличкой «Полиция» на двери суперинтендант Джессоп играл в шахматы со своим шурином Клодом Поттером, сержантом Скотланд-Ярда, приехавшим к нему в отпуск.

Суперинтендант Джессоп горячо любил жену, с которой много лет прожил в мире и согласии. Единственное, чего он не разделял — ее привязанности к брату Клоду, и с тайным огорчением выслушал весть о том, что вышеупомянутый Клод приедет к ним в отпуск. Манера шурина себя держать, высокомерная и покровительственная, раздражала его и выбивала из колеи. В присутствии родственника суперинтендант переставал быть заметным человеком в округе и становился, по снисходительному выражению все того же Клода, сельским блюстителем порядка.

Порой он чувствовал, что мог бы это стерпеть, будь Клод тем пустым фанфароном, каким выглядел. Тогда его можно было бы просто не брать в расчет. Однако суперинтендант не мог отказать шурину в уме. Клод был первым учеником в школе, блистал в Оксфорде, а если до сих пор не продвинулся в Скотланд-Ярде, то лишь потому, что чины там идут не быстро. Не было сомнений, что его ждет блестящая карьера. При всей своей неприязни суперинтендант вынужден был признать, что слушать его интересно. За шахматами Клод рассказывал про Скотланд-Ярд. Суперинтендант завистливо вздохнул.

— Вы нашли себе дело по душе, Клод. Все время чем-то заняты. А у нас тут тишь да гладь. Никогда ничего не происходит.

Клод хохотнул.

— Я бы поостерегся так говорить.

— Почему?

— Мат, — сказал Клод.

Суперинтендант скорбно взглянул на доску, убеждаясь, что так оно и есть.

— Где мне с вами тягаться, Клод!

— Просто надо работать мозгами.

— Да, наверное. Так почему бы вы поостереглись так говорить?

Клод погладил усики.

— Я когда-нибудь рассказывал вам про человека по фамилии Йост?

— Нет, не припомню. Кто это?

— Чикагский гангстер и специалист по взлому сейфов. Нам телеграфировали из Нью-Йорка, что он здесь. Мы задержали его по поводу ограбления в окрестностях Уимблдона, но ничего не нашли, и вынуждены были отпустить. Он в Веллингфорде.

— Не может быть!

— Видел его вчера в кинотеатре. Сидел передо мной.

— Но что ему здесь понадобилось?

— Именно этот вопрос я задал себе. Потом вспомнил ваши слова об успехах здешнего банка и понял — он затевает ограбление.

Суперинтендант ахнул. Веллингфордец по рождению, он сызмальства глубоко чтил «Банк Бонда». При мысли, что какой-то злоумышленник, пусть даже из Чикаго, печально известного своей беспринципностью, способен на такое святотатство, он временно утратил дар речи.

— Вряд ли американец слышал про ваш банк, но кто-то ему, наверное, сказал, вот он и решил попытать счастья, — продолжал Клод. — Так что напрасно вы рассчитываете на спокойную жизнь.

— Вы точно видели именно его?

— Точно.

— Вы могли ошибиться.

— Я не ошибаюсь.

Лицо суперинтенданта приняло еще более озабоченное выражение.

— Его не должны были пускать в страну.

— Не было причин для отказа. Его документы в полном порядке.

— Так депортировали бы!

— Депортируют, если он будет плохо себя вести. А пока будьте начеку, и поосторожней, если с ним встретитесь — известно, что он носит при себе огнестрельное оружие. Ну ладно, я пошел.

— Может, еще партию?

— Какой смысл? Все равно я выиграю. И потом, мне пора на утреннюю прогулку. Нужно сделать девушкам приятное, — ответил сержант, поглаживая усики.

Он вышел легкой походкой, преисполненный сознанием своих обязательств перед женским населением Веллингфорда, а суперинтендант остался в глубокой задумчивости. Он размышлял, как сильно шурин действует ему на нервы, и жалел, что не проявил большую твердость, когда жене пришла фантазия пригласить того в гости.

Из раздумий его вывел телефонный звонок.

— Кто там? — грубо спросил суперинтендант, не отличавшийся вежливостью в телефонных беседах. — А, здравствуйте, мистер Эпплби, — добавил он, услышав голос уважаемого знакомца. — Что?!. Кто-то выстрелил вам в окно?.. Господи… Вы, небось, перепугались. А я только сейчас говорил, что в Веллингфорде никогда ничего не происходит. Немедленно выезжаю, мистер Эпплби.

Когда прибыл суперинтендант, Гораций успокаивал Айви. Бедная девушка до сих пор видела перестрелки только по телевизору, и даже там их боялась, поэтому бурно отреагировала на выстрелы в окно дома, где служит горничной. Гораций оставил ее поправлять самочувствие с помощью рюмочки бренди, и с приличествующим трагическим видом повел суперинтенданта в зал.

— Спасибо, что приехали незамедлительно, мистер Джес-соп, — сказал он. — Вот это окно.

— Ба! И правда разбито! — воскликнул суперинтендант, обозревая ущерб. — Вы случаем не разглядели этого фрукта?

— Как ни странно, разглядел. Я как раз проходил через зал и, само собой, сразу выскочил наружу.

— Без оружия?

— Иногда приходится рисковать.

— Ну и ну!

— Я успел увидеть его мельком. Высокий рыжий детина. Лица я, разумеется, видеть не мог, потому что он убегал, тем не менее мне хватило увиденного, чтобы составить гипотезу. Вы читаете газеты, мистер Джессоп?

— Да, «Миррор».

— Тогда вы, наверное, знаете о побеге заключенного Моффета из Дартмура.

— Да, читал.

— Я убежден, что стрелявший был этот самый Моффет. Мне случилось быть на процессе, и я приметил его рост и рыжий цвет волос. Думаю, мистер Джессоп, это он.

На этом месте суперинтендант Джессоп, подобно Ферди Мухе, открыл рот. Ход его мыслей, медлительный, как у Ферди, не поспевал за столь быстрым полетом ума.

— Но Дартмур — в Девоншире. Чего бы Моффета понесло в Вустершир?

— Очевидно, он пробрался сюда с определенными намерениями. Эти намерения озадачили бы меня, не будь я на процессе. Вы, вероятно, знаете, что покойный сэр Хьюго Бонд приобрел эту усадьбу у сэра Роджера Армитейджа?

— Да, слышал.

— Однако вы, возможно, не в курсе, что сэр Роджер — судья? И что именно он председательствовал на процессе Рыжего Моффета и приговорил того к пяти годам тюрьмы? Оглашение приговора сопровождалось неприглядной сценой. Осужденного силком волокли из зала, а тот выкрикивал угрозы в адрес судьи и клялся страшно отомстить, как только выйдет на свободу. Вот теперь он и стреляет сэру Роджеру в окна — показывает, что вышел на его след. Как видите, все сходится, мистер Джессоп.

— Но ведь сэр Роджер больше здесь не живет!

— Этот человек только что сбежал из Дартмура. Откуда ему знать?

Последние сомнения развеялись. Суперинтендант восхищенно смотрел на Горация, чувствуя, что умозаключения такого масштаба были бы достойны его шурина Клода.

— Думаю, мистер Эпплби, вы правы.

— Я в этом убежден. И полагаю, что вам следует направить своих людей — всех, коли потребуется — на охрану Мэллоу-холла. Разумеется, если такое повторится. Естественно, вы не можете дежурить тут каждую ночь. Однако, если будут еще выстрелы… Возможно, преступник хотел просто напустить страху и теперь покинет окрестности, но я лично в этом сомневаюсь. Думаю, он настроен более решительно. Как он буйствовал в суде! И если только он не узнает, что сэр Роджер съехал из Мэллоу-холла, что весьма маловероятно, мы еще о нем услышим. Вы согласны?

— Да. Еще выстрел, и мы немедленно выставим оцепление.

— Спасибо, мистер Джессоп. Я знал, что на вас можно положиться. Я поставлю в известность мистера Бонда, а пока зайдемте ко мне в буфетную и откупорим бутылочку портвейна.

Угостив суперинтенданта изрядной порцией портвейна из запасов покойного сэра Хьюго, Гораций вернулся к себе в наилучшем состоянии духа. Пошатнувшаяся было вера в собственную звезду полностью восстановилась. Он был суеверен — отказ Ады не только нанес удар по самолюбию, но и оставил неприятное чувство, что удача от него отвернулась. Гораций невольно припомнил, что подобное случалось с Наполеоном, Джеком Демпси[46] и другими, которые хорошо начинали, а после входили в полосу невезения. Его самоуверенность была поколеблена. Он уже почти решил отойти от дел сразу, как завершит операцию с «Банком Бонда», поскольку будет достаточно богат, чтобы никогда больше не работать. Однако легкость, с которой суперинтендант заглотил историю про Моффета и сэра Роджера, убедила Горация, что глупо уходить на пике формы.