Тощий Мемед - Яшар Кемаль Страница 41

— Видели? Здесь нас не оставят в покое, — сказал Дурду.

Долгое время никто не поднимался. Жужжа в воздухе, пули ложились совсем рядом, справа, слева.

Сын Зала все еще дрожал. Вдруг, широко раскрыв глаза, он закричал:

— Мемед ранен!

— Правда? — спросил Дурду.

Мемед, услыхав, что речь идет о нем, повернулся:

— В чем дело?

Сын Зала стучал зубами.

— Ты весь в крови… Ты ранен…

— Я ничего не чувствую, — сказал Мемед.

Он провел рукой по голове. Рука окрасилась кровью. Сердце Мемеда учащенно забилось. Он ощупал голову, ища рану, но не нашел.

К Мемеду подошел побледневший Дурду. Он осмотрел голову Мемеда и, найдя рану, сказал:

— Немного царапнула.

— Не обращай внимания. Почин… — улыбнулся Мемед.

Потом Мемед встал и направился в лес. Он шел, не замечая свиста пуль. Немного спустя послышался его голос:

— Идите сюда!

Жандармы палили вовсю. Но разбойники поднялись и двинулись на голос Мемеда.

Они добрались до оврага, заваленного буреломом.

— Растаскивайте деревья, — приказал Дурду.

Вдруг кроны деревьев над ними зашумели, посыпались листья, с треском полетели ветки. Все попрыгали в овраг и открыли ответный огонь. Обе стороны поливали друг друга свинцом. Так продолжалось с полчаса. Потом так же неожиданно все стихло. Дурду больше не боялся. Пусть попробуют-ка теперь сунуться! Даже если бы их совсем сжали в кольцо, до темноты они могли бы продержаться. Дурду уже не хотел бежать на глазах у этого Чавуша.

Вскоре в овраг спустились Хорали с Джаббаром.

— А где же Реджеп Чавуш? — спросил Джаббар.

Поднялся шум.

— Не ссорьтесь! — вставил Мемед. — Я пойду и приведу его.

Все успокоились.

Мемед с трудом выбрался из оврага. Он очень устал, дыхание перехватывало. Он залег у пня. С той стороны опять началась стрельба. Теперь он не мог двинуться с места. Пень простреливался со всех сторон. Мемед сделал прыжок и вдруг почувствовал нестерпимую боль о ноге. «Ранили», — подумал он и испугался. Потом ощупал ногу. Раны не было.

Когда Мемед добрался до Реджепа Чавуша, его руки и ноги были в крови.

— Что с тобой? — спросил Реджеп Чавуш. — Ты весь в крови.

Мемед улыбнулся. Лицо его тоже было залито кровью, поэтому Реджеп не заметил улыбки.

— Пошли, Реджеп Чавуш. Я пришел за тобой.

— Иди, сынок! Вы сами спасайтесь, а я останусь тут. Эти негодяи окружили нас со всех сторон. Влипли мы из-за какого-то сумасброда. Ни один из вас не выйдет из этого кольца. Пули всюду. Поумнел, должно быть, Асым Чавуш. Оставь меня здесь одного. Слушай меня, Мемед. Ты хороший парень. Если выберешься из кольца, не связывайся больше с этим сумасбродом. Странно, почему они не сжимают кольцо, ведь уже за полдень? Они ведь теперь знают, чем мы располагаем.

— Боятся, — сказал Мемед.

— Странно…

— Они боятся ловушки, — сказал Мемед. — Не знают, что Шалый остался на открытом месте из-за своего упрямства. Они никак не могут этого понять. Они не знают, что Дурду не мог не стрелять. Ну, вставай, пойдем! Умирать, так вместе, жить — тоже…

— Сынок мой Мемед, если мы выживем…

— Рана у тебя легкая, Чавуш, выживешь.

Реджеп Чавуш не мог идти. Мемед взвалил его на спину, пронес немного и опустил на землю.

Реджеп понял, что Мемеду не под силу тащить его.

— Постой, сынок, я хочу опереться на тебя. Так будет лучше…

По земле за ним тянулся кровавый след. Вдруг их снова обстреляли. Они припали к земле, но, должно быть, были видны. Пули ложились то слева, то справа.

— Плохо дело… — сказал Реджеп Чавуш. — Опять негодяи что-то придумали!

Они с трудом добрались до оврага и нашли там еще двух раненых: сына Зала и Хорали, Сын Зала все еще Дрожал, плакал и кричал, Разбойники видели, как сжимается кольцо. Выстрелы наступающих стали более меткими. Земляк Дурду, Черный Мустан, кричал во все горло:

— Шалый Дурду, село Аксёгют увидит твою удаль немного погодя. Ты хорошо знаешь дядю Мустафу… Не гордись, сынок…

Шалый Дурду злился, но молчал и продолжал стрелять.

— Шалый Дурду, ты что, проглотил язык? — издевался Черный Мустан.

Наконец Дурду не выдержал, поднялся во весь рост и закричал:

— Эй, Черный Мустан, я тебя хорошо знаю! Ты тоже меня хорошо знаешь. Не быть мне Шалым Дурду, если я не сниму штанов с твоей жены и не напялю их тебе на голову! Пусть плюнут мне в лицо, если так не будет!

Мемед быстро схватил Шалого Дурду и повалил его на себя. Еще мгновение — и Шалого изрешетили бы пулями: в него целились Черный Мустан и еще четверо. Все пятеро выстрелили одновременно, но Дурду уже был в овраге.

— Негодяй! Если ты еще будешь так кривляться, то первую же пулю получишь от меня. Все это из-за тебя! — закричал Реджеп Чавуш.

— Уж если тебе так хочется стрелять, стреляй в кого- нибудь еще! — засмеялся Дурду.

— А на этого мальчика молись, — продолжал Реджеп Чавуш, кивнув на Мемеда. — Не будь его, мы бы уже все погибли.

Мемед почувствовал сильный голод. Он покосился на Дурду, тот дружелюбно смотрел на него и улыбался; на руках, на лице и на волосах Мемеда чернела запекшаяся кровь. Дурду вспомнил их первую встречу. Мемед прятался тогда за спину Сулеймана… Каким маленьким казался он за спиной старика. Глаза Дурду засветились любовью. «Дитя человеческое, — подумал он про себя, — чего только не бывает на белом свете… Вот молоденький паренек, вчера только стал разбойником, а сегодня уже опытнее пятидесятилетнего…»

— Сдавайся! — послышалось рядом.

— Получай, Черный Мустан! Вот тебе… — закричал Дурду.

Черный Мустан как подкошенный повалился на землю.

— Ну что, и здесь я неправ? — спросил Дурду, обращаясь к Реджепу Чавушу.

— Да сохранит аллах твою руку, — отвечал тот. — Вы что, решили здесь погибнуть?

— Да. Поклялись в этом. Из оврага мы не выйдем. А разве ты сам не поклялся?

— Начали бить из пулемета, — сказал Реджеп Чавуш. — Как прочесывают! Больше нет надежды на спасение. Или смерть, или плен.

— Как «смерть или плен»? — переспросил Мемед с удивлением и испугом.

Перед ним на мгновение возник блеск латунных кувшинов и тут же исчез.

— Может быть, ты знаешь другой выход, тогда скажи нам. Тощий Мемед.

— Если ты не знаешь, Реджеп, откуда мне знать? — ответил Мемед.

Реджеп задумался. Рана перестала кровоточить и заныла. Боль не давала покоя. Реджеп опустил голову и, сморщив лицо, кусал губы.

— У меня есть предложение. — Он поднял голову и обвел всех взглядом. — Если мы его выполним, мы спасемся. Асым Чавуш ни минуты не продержится