Генрих Клейст - Драмы. Новеллы Страница 42

Пентесилея

Да. Так мне показалось, милый.

Ахилл

Твоей красе. Прости за невниманье:Я думал, не с луны ли ты спустилась.

Пентесилея (помолчав)

Когда, произведя подсчет годичный,Царица то, что смертью взято в царстве,Решает возместить, она сзываетПрекраснейших из дев своей страныИ в фемискирском храме АртемидыБогиню молит, чтобы та их лоноБлагословила семенем Арея.День этот отмечают тихо, скромноИ праздником цветущих дев зовут.Затем мы ждем, когда снега растаютИ поцелует грудь земли апрель.Тогда святая жрица АртемидыВ храм Марса отправляется и к богуВозносит, перед алтарем простершись,Мольбу мудрейших матерей народа.Бог, если им он пожелает внять, —Затем что он отказывает частоИ на горах не растопляет снег, —Указывает нам устами жрицы,Какой народ, отважный и прекрасный,Ему в замену избран им для нас.Узнав названье племени и края,Все бурно предаются ликованью.Вручают матери оружье девам.Невестами Арея нареченным.Подруги им несут кинжалы, стрелыИ радостно им помогают телоВ металл наряда брачного облечь.В веселый день похода, возвещенныйНегромким зовом труб, садятся девы,Шепчась между собою, на конейИ от дорог вдали, ночами, тихо,Как будто в войлок завернув копыта,В назначенную им страну спешат.Когда она достигнута, даетсяДвухдневный отдых людям и животным,А после, словно огненная буря,Врываемся мы с ходу в лес мужчин,Срубаем самых зрелых и увозим,Как желуди, опавшие с дубов,Их в нашу отдаленную отчизну.Там, в храме Артемиды, мы их чтимСвятыми торжествами, о которыхЯ знаю лишь, что это — праздник роз,И всем, за исключением невест,Под страхом смерти вход туда заказан,Покуда не взойдет посев цветущий.Затем, по-царски пленных одарив,Их отсылаем в праздник материнстваНа пышных колесницах мы домой.Но этот день весельем не отмечен,Сын Нереиды. Многим слез он стоит,И многие сердца, скорбя глубоко,Не знают, нужно ли на каждом словеХвалою Танаису поминать.О чем мечтаешь ты?

Ахилл

Я?

Пентесилея

Да.

Ахилл (рассеянно)

О большем,Чем выразить словами я могу.Любимая, ужель отослан будуТобой и я?

Пентесилея

Не спрашивай. Не знаю.

Ахилл

Как странно!

(Задумывается.)

Объясни еще одно.

Пентесилея

Охотно, милый.

Ахилл

Почему решилаПреследовать ты именно меня?Иль обо мне ты знала?

Пентесилея

Без сомненья.

Ахилл

Откуда?

Пентесилея

А не будешь ты смеяться?

Ахилл (улыбаясь)

Отвечу, как и ты: не знаю.

Пентесилея

Слушай.Я все скажу. — Веселый праздник розЯ в двадцать третий раз уже с рожденьяВстречала, по всегда издалекаВнимая крикам радости в дубравеВблизи святого храма. Лишь когдаПрощалась с жизнью мать моя Отрера,Арей меня невестою избрал,Затем что по желанью своемуЦаревна рода моего не можетПрийти на этот праздник дев цветущих,А ждет, пока ее возжаждет богИ призовет к себе устами жрицы.Я с умиравшей матерью сидела,Когда служительницы АртемидыПришли, чтоб возвестить мне волю Марса —Идти под Трою и его оттуда,Увенчанного, привести с собой.Как видно, богу не нашлось замены,Которая была б желанней девам,Чем эллины, сражавшиеся там.Повсюду воцарилось ликованье,Раздались песни о деиньях славных —О яблоке Париса, похищеньеЕлены и Атридах-флотоводцах,О Брисеиде, споре меж царями,Пожаре кораблей, судьбе Патрокла,О погребальных торжествах и мести,Которыми почтил ты память друга,[114]И об иных событьях этих лет.Но, жгучими слезами обливаясь,Рассеянно внимала я вестям,Мне принесенным в смертный час Отреры.Я к ней взывала: «Мать моя, позвольС тобою мне остаться и проститься,А этим женщинам вели уйти».Но мать моя достойная, которойДавно меня в поход послать хотелось,Чтоб трон, прямой наследницы лишенный,Не мог добычей честолюбья стать,Ответила: «Иди, мое дитя,Тебя зовет Арей. Венчай ПелидаИ будь счастливой матерью, как я»,И, руку нежно мне пожав, скончалась.

Протоя

Тебе Отрера имя назвала?

Пентесилея

Да, назвала, и порицать за этоКто станет мать, что верит в дочь свою?

Ахилл

Как! Ваш закон и это воспрещает?

Пентесилея

Хоть дочери Арея и невместноПротивника искать, а надлежитИзбрать того, кого ей бог укажет,В бою ей подобает устремлятьсяК сильнейшим из врагов. Ведь так, Протоя?

Протоя

Да, так.

Ахилл

Но дальше…ПентесилеяЦелый долгий месяцПроплакала я горько над могилойУсопшей и к короне, сиротливоЛежавшей близ меня, не прикасалась,Пока настойчивый призыв народа,Который жаждал выступить в походИ вкруг дворца толпился в нетерпенье,Меня на трон не вынудил воссесть.Вошла я, раздираемая скорбью,В храм Марса, где дала мне жрица лук,Державы амазонок звонкий символ,И показалось мне, что мать со мноюИ что наисвященнейший мой долг —Ее последнюю исполнить волю.Тогда я, саркофаг ее осыпавДушистыми цветами, повелаРать амазонок к городу дарданцев,Скорей желанью матери моей,Чем зову бога Марса повинуясь.

Ахилл

Печаль недолго сковывала силу,Которая кипит в твоей груди.

Пентесилея

Я мать любила…

Ахилл

Дальше…

Пентесилея

Так безмерно,Что, подойдя к Скамандру и услышав,Как те долины, где скакал мой конь,Раскатам битвы из-за Трои вторят,Забыла я о скорби и душоюВ привольный мир сражений унеслась.Я думала: «Пусть даже повторятсяПередо мной великие мгновеньяИстории, пусть даже сонм героев,Которых славим мы в высоких песнях,Сойдет ко мне с небес, но и меж нихНикто венка из роз не стоит больше,Чем тот, кого мне указала мать, —Неистовый, любимый, страшный, милый,Во прах втоптавший Гектора Пелид,Всегдашняя мечта моя дневная,Всегдашний сон мой но ночам!» Весь мирКазался мне одним ковром узорным,И каждый из его стежков искусныхЯвлял один из подвигов твоих,И, как на белом шелке алой нитью,Был каждый вышит в сердце у меня.Я видела, как под стенами ТроиТы Приамида на бегу сражаешь;Как поле ты, победой распаленный,Оглядываешь, а чело врага,Кровоточа, влачится по каменьям;Как в твой шатер Приам с мольбою входит, —И слезы проливала я при мысли,Что даже у тебя, неумолимый,В груди, как мрамор твердой, чувство есть.

Ахилл

Любимая!

Пентесилея