Эд Раджкович - Босиком до неба Страница 42

Вахтёр сказал, что Мария заболела некстати.

– Кто-то сглазил, – суеверно сказал пожилой фронтовик и вернулся в своё кресло.

Мурад с официальным видом направился на второй этаж к комнате Марии.

– Этот служивый ветеран уточнять ничего не будет, так как люди такого сорта добросовестные и боятся тревожить начальство без веских на то оснований. Счастье зависит от себя самого и от природы, – договаривался Мурад со своей совестью…

Дверь была открыта, и он вошёл. Мария сразу поднялась с кровати и резко возразила:

– Что за выходки? Это несерьёзно, молодой человек, являться без приглашения.

– Выступай, выступай…, – думал про себя Мурад, а вслух проговорил с явно сострадательным видом, – начальник направил меня к тебе, чтобы передать лекарство. Сказал убедиться, что приняла, и доложить ему. Завтра закрывать наряды нужно, и он обязал меня исполнить это поручение. Я для них не русский, и относятся ко мне как к непонимающему в партийных делах.

Мурад говорил и сопровождал свои слова жестами застенчивого юноши и от этого становился весьма убедительным.

– Всё сходится, что Вы говорите, в конторе, действительно, аврал, и завтра надо на работу. Объясните мне, сколько принимать лекарство, и можете быть свободны.

Мурад чувствовал себя оскорблённым, холодность Марии его разжигала:

– Нет, нет, непременно выпейте при мне восемьдесят грамм, а остальное мне нужно вернуть.

– Какой Вы обязательный – это отличное качество, но на работе завтра могу сама вернуть начальнику эту бутылочку, и к тому же зачем Вам ходить по конторам так часто?

Мурад был последователен:

– Мария, Вам легко говорить. Вы у начальства на хорошем счету, а мне появилась возможность проявить свою обязательность, и той меня лишаете.

У Марии была слабость во всём теле… Она, чтобы побыстрее остаться одной, согласилась с этими доводами. Налила себе восемьдесят грамм лекарства и выпила. Тепло и успокоение прошло по нутру. Становилось лучше. Она поблагодарила Мурада за содействие и, заметив, что он забрал остатки лекарства, стала провожать его на выход. Радужные круги засияли по всей комнате, сладостная волна облегчения раскачивала всё тело. Привкус чего-то одурманивающего подступил к горлу, и Мария погрузилась в эйфорическое состояние…

Проснулась она ночью. Все подружки вернулись и крепко спали. Наступило облегчение, она чувствовала выздоровление. Как уснула, совсем не могла вспомнить, улеглась на кровать прямо в одежде. Раньше такого за собою не замечала.

– Разболелась некстати, вот и рассеянность, – успокаивала она себя.

Мария принялась гладить свою постиранную одежду, которая предназначалась для работы. Увлеклась подготовкой к выходу на производство, и до того как подруги пробудились, она успела приготовить завтрак на всех в комнате.

День шёл как обычно в насыщенном трудовом режиме. Мария чувствовала, что-то её беспокоит в душе, но не могла найти источник беспокойства. После работы шла не спеша в сторону общежития, поздно закончив всю скопившуюся работу с табелями. Начальник похвалил и уходя вымолвил:

– Я тебя не ждал сегодня, а ты видишь какая – себя не жалеешь, думаешь о нашем общем успехе и трудовых показателях.

Мария ничего не понимала, складывалось впечатление, что кто-то «дёргает за ниточки» и влияет на её жизнь извне.

– Привет, любимая моя, – слова были озвучены знакомым голосом, рядом шёл Мурад.

Мария никак не ответила на его приветствие и, испытывая дискомфорт, направилась быстрым шагом в людное место на улице.

– Ты ничего не помнишь, что было вчера? Мы с тобой стали близкими и родными людьми.

Мария посмотрела в глаза Мураду…

Он пронзительно и с чувством, как ей виделось, смотрел на неё. Его выразительные глаза показывали глубокую грусть и надежду, сердце Марии среагировало на мгновение на такой красноречивый диалог их взглядов. Она быстро взяла себя в руки, не надеяться ни на кого и контролировать своё поведение она давно привыкла.

– Нам не о чём говорить, и хватит преследовать меня, – её слова «завели» обычно спокойного Мурада.

– Ты моя со вчерашнего дня, мы были одни и стали родными. Если ты решишь завести себе другого мужчину, тогда тебе жизни не будет.

Его слова и жесты напугали Марию, но Мурад заводился ещё больше:

– Дагестанец влюбляется один раз и на всю жизнь. Запомни это, Мария. Скоро заканчивается трудовая вахта моя и твоя. Буду приходить к тебе ежедневно. Помни, с этого дня ты моя.

Мария вся тряслась. Мурад говорил твёрдо и настойчиво. Было ясно, что шутки отсутствуют вообще в его словах. Она не знала с кем можно поговорить.

– Подружкам довериться нельзя, болтают обо всех. Хлопцам сказать, чтобы Мурада этого припугнули, – но она была других правил и старалась не сталкивать лбами мужчин. – С кем посоветоваться и выговориться? – вдруг её осенило. – Настоятель, завтра воскресенье, и я исповедуюсь ему.

Настоятель, как и в другие воскресные дни, проявил радушие при виде верной прихожанки. Во время исповеди он переживал вместе с Марией за те моменты, которые она рассказывала…

– Я не судья, и один Бог знает дела наши праведные. Тот человек считает себя твоим мужем – это очевидно. Решать тебе, Мария, как поступить. Одно ясно, что лукавый правил действиями того мужчины. Слушай своё сердце. Доброе имя замарать легко, а отмыть зачастую целой жизни не хватит земной.

Мария испытала облегчение после исповеди, и ненависть с жаждой мести трансформировались в жалость к Мураду. Она решила, что простит его и не будет ссориться.

Мурад был у неё в комнате вечером. Подружки понимающе удалились. Пошёл отсчёт нового времени. Мария понимала: Мурад серьёзно считает её своей.

– Что ты хочешь от меня, чтобы позорила себя дальше? Ты говоришь, случился грех, и продолжаешь мучить меня.

– Я люблю тебя и меньше всего хочу причинять зло тебе, – говорил искренне Мурад.

– Готов жениться что ли после греха?

– Готов, если ты согласна.

Мурад был не готов к такому быстрому победному согласию в этом противостоянии. Мария видела его искренность.

– Завтра вернёмся к этому разговору, Мария, – пытался он свернуть диалог.

– Скажи, что поиграл, и больше нет интереса ко мне.

Мурад осознавал в эти минуты, что или сейчас, или никогда. Решил говорить прямо:

– Паспорта нет у меня, понимаешь, и вообще я один на белом свете. Никто не поддерживает. Что такое настоящее родство мне мало знакомо, привык жить в бродяжническом направлении. Сейчас закончится работа, и снова скитания начнутся…

Мария молча дослушала его и погладила по голове взволнованного Мурада своей нежной рукой. Он опешил от неожиданного тепла и внимания. Нахлынувшие чувства душили его, и он быстро ушёл из ауры добра Марии. Она чувствовала, что он вернётся.

– Моя интуиция не подвела – это великой доброты девушка, и её вера приведёт нас к общему благополучию нашей будущей семьи. Правду говорят французы: «вера горами движет».

Самое удивительное, что Мурад вблизи с Марией чувствовал безграничный комфорт душевный.

На следующий день на её практичные вопросы он рассказал, что восстановить документ реально, но для этого нужно ехать в Дагестан.

– Ехать надо, по-другому как жить? Незаконно нельзя жить с мужчиной.

Подход Марии был понятен, и Мурад пообещал всё решить. Кстати, к нему изменилось отношение окружающих, со всеми ладил и здоровался при встрече.

Разлука на 1 год. Отъезд в Дагестан

В это время в родном селении происходили свои события, вызванные естественным течением времени. Салих совсем состарился, и наступил день, когда он пригласил к себе в дом как гостя желанного Хасана. Было ясно, что это должно случиться.

– Мы все не вечны, – думал Хасан после приглашения Салиха, – говорят, он совсем постарел, и мне нельзя игнорировать его инициативу примирения и объясниться.

Злобы в сердце Хасана не было.

– Откуда я знаю, как бы я относился к человеку, который хоть косвенно, но причастен к гибели сына? Сердце отца безутешно бывает.

Керим единственный настоящий друг Хасана, и память о нём осталась всегда.

Для Салиха – это его сын, и он сильно любил Керима.

Такое обстоятельство – уважение к памяти Керима, их объединяло. Со временем стало понятно, что утрата Керима сказалась на ходе дальнейших событий двух семей, и отделить произошедшую беду от настоящего не получалось. Мудрость даётся человеку свыше, и за редким случаем кто-то с годами становится мудрым по-настоящему. Прошло полвека, и сейчас Салих осознавал, что зря устраивал всё это время своими происками проблемы Хасану, а Хасан оказался тем человеком, который был выше интриг и смог выровнять свою судьбу.

Мурад прощался с Марией. Её отношение к нему было добрым, и совсем не осталось прежней отчуждённости. Он до сих пор не понимал, как удалось ему соединить их судьбы? Всё было иначе, дело было в её отношении к жизни. Мария, верующая в Бога, больше всего избегала греховных деяний. Когда она узнала с его убедительных слов, что они были близки, и он намерен с ней прожить всю жизнь, Мария перестроила свои планы, увидев серьёзность его намерений, решила выйти за него замуж. Когда он искренне рассказал ей, что у него судьба очень суровая, тогда она отбросила весь негатив к нему и согласилась с обстоятельствами. Никогда Мария не позволяла себе сомневаться в искренности слов или поступков людей изначально, но когда уличала в лицемерии кого-то, то прекращала общение тут же. Мурад всё обставил очень умно и интуитивно правильно осуществил свои планы.