Нацумэ Сосэки - Десять снов Страница 5

Вот, помолившись за благополучие мужа и развязав тонкий пояс, она осторожно подтянула ребенка со спины к животу, намереваясь спустить его наземь. Обхватив его обеими руками, она стала подниматься по ступенькам к святилищу.

— Ты ведь хороший мальчик, правда. Подожди здесь немного! — сказала она, прильнув щекой к щеке малыша. Затем, распустив пояс, обвязала им ребенка, а другой конец привязала к поручням святилища. И, спустившись по ступеням вниз, стала совершать стократное поклонение «охякудо», шагая туда-обратно по тропинке, выложенной камнями[18].

Ребенок, привязанный к поручням святилища, в кромешной тьме ползал под навесом, удаляясь на длину пояса. Такие ночи были поистине подарком для матери. Но когда привязанный ребенок принимался громко плакать, она не находила себе места от беспокойства. Задыхаясь, спешила как можно скорее закончить стократное поклонение. Иногда ей ничего не оставалось, как, прервав поклоны, подняться наверх и успокоить сына. А затем начинать все сызнова.

Отец, о котором так тревожилась мать, не смыкавшая глаз ночи напролет, давно уже был убит одним ронином.

Я слышал эту печальную историю во сне от своей мамы.

Десятая ночь

Прошло семь дней с тех пор, как Сётаро похитила женщина. Кэн-сан пришел рассказать мне, что вечером седьмого дня Сётаро неожиданно вернулся и тут же слег в постель с высокой температурой.

В нашем квартале Сётаро был одним из самых красивых молодых людей. К тому же он был исключительно порядочен и честен. У него была только одна слабость. С наступлением вечера он надевал шляпу-панаму и, устроившись у входа в фруктовую лавку, принимался разглядывать лица проходивших мимо женщин. И не уставал восхищаться ими. Ничем другим он не был замечателен.

Когда женщин среди прохожих не было, он не смотрел на дорогу, а разглядывал фрукты. В лавке каких только фруктов не было! Персики, яблоки, мушмула, бананы были уложены по корзинам и расставлены в два ряда да так красиво, что можно было сразу купить любой фрукт в качестве гостинца. Сётаро, глядя на эти корзины с плодами, говорил: «Какие красивые!» Он уверял, что если станет торговцем, то непременно торговцем фруктами. Но, по своему обыкновению, надев шляпу, слонялся без дела.

Случалось, глядя на китайские лимоны, он с видом знатока говорил, что их цвет великолепен. Но ни разу и монетки не потратил на фрукты! Даже задаром не стал бы их пробовать. Только цвет их нахваливал.

Однажды вечером перед лавкой неожиданно остановилась женщина. Одета она была со вкусом и держалась с достоинством. Рисунок ее кимоно очень приглянулся Сётаро. Но еще больше его восхитила ее красота. Когда Сётаро, сняв свою драгоценную шляпу, вежливо поклонился, женщина, указав на самую большую корзину с фруктами, сказала: «Вот эту, пожалуйста». Сётаро тут же подал ей корзину. Женщина, едва попробовав приподнять корзину, тут же сказала: «Ах, какая тяжелая!»

Сётаро ничем не был занят, а кроме того, всегда был рад оказать помощь, поэтому и предложил: «Позвольте, я донесу корзину до вашего дома», — и покинул лавку вместе с женщиной. С тех пор он больше не возвращался.

Даже для Сётаро это было чересчур легкомысленно. Родственники и друзья взволновались и подняли шум: не стряслось ли с ним чего-нибудь? Но вот вечером седьмого дня он неожиданно вернулся. Обступившие его друзья и родственники наперебой стали спрашивать: «Сё-сан, да где же ты был?» Сётаро отвечал, что ездил на поезде в горы.

Видно, он и впрямь ездил очень далеко. По словам Сётаро, сойдя с поезда, они с женщиной оказались среди равнины. Это была бескрайняя равнина, и вокруг, куда ни глянь, зеленела трава. Вместе с женщиной они шли по траве и вдруг оказались у края пропасти. И тут она сказала Сётаро: «Пожалуйста, прыгните вниз». Сётаро заглянул в пропасть — дна не было видно, только отвесный склон. Сётаро, снова сняв свою шляпу-панаму и усердно прося прощения, стал отказываться. Тогда женщина сказала: «Раз вы отказываетесь прыгнуть, пусть вас оближет свинья. На это вы согласны?» Сётаро терпеть не мог свиней и рассказчика баллад Кумоэмона[19]! Но раз он не был готов рисковать жизнью, то решил, что это лучше, чем прыгать в пропасть. И тут же, визжа, появилась свинья. Сётаро пришлось ударить ее по морде своей тонкой тростью из пальмового дерева. Взвизгнув, свинья кубарем покатилась в пропасть. Едва Сётаро успел вздохнуть с облегчением и перевести дух, как еще одна свинья ткнулась в него огромным рылом. И снова он взмахнул тростью. Свинья с визгом покатилась на дно пропасти вверх тормашками. Следом тут же появилась еще одна. В тот же миг Сётаро обернулся и увидел: по всей равнине, куда ни кинь взор, бессчетное множество свиней, сбившись в стадо и визжа, двигалось на него, стоявшего на самом краю пропасти. Сердце у Сётаро дрогнуло. Но пришлось отбиваться, методично ударяя тростью по приближавшимся, одна за другой, свиным мордам. Удивительно, но свиньи падали на дно расселины, стоило ему лишь коснуться тростью их пятачка. Заглянув в бездонную пропасть, он увидел вереницы падающих свиней, перевернувшихся вверх тормашками. Сётаро ужаснулся при мысли, что сбросил в пропасть такое множество свиней. Но свиньи всё прибывали. Поднимая копытами черную тучу пыли, вытаптывая траву, беспрерывно визжа, они стремительно надвигались на него. В отчаянии, собрав все силы, Сётаро бил свиней по мордам семь дней и шесть ночей. Но в конце концов силы покинули его, руки стали, как желе, свинья лизнула его, и он упал в пропасть.

Доведя свой рассказ о Сётаро до этого места, Кэн-сан сказал: «Все потому, что нехорошо глазеть на женщин!» Я с ним охотно согласился. Кэн-сан, однако, добавил, что хотел бы заполучить шляпу-панаму Сётаро.

Сётаро обречен. Шляпа у Кэн-сана в кармане.

1908

Переводчики выражают глубокую признательность А. Н. Мещерякову, Н. Н. Трубниковой за щедрую помощь, консультации и неизменную поддержку.

Примечания

1

Ёса Бусон (1716–1783) — японский поэт и художник. (Здесь и далее — прим. переводчиков.)

2

Мондзю — бодхисаттва Манджушри (санскр.), считающийся воплощением мудрости; одна из его важнейших функций — переправлять людей на другой берег существования, то есть помогать достичь нирваны.

3

9 сун 5 бу — около 30 см.

4

Дзёсю или Дзюсин (778–897) — китайский наставник чаньской школы Линьцзи (Риндзай — яп.)Чжаочжоу Гуншэнь (Дзёсю — яп.). Герой пытается решить знаменитый коан «Нет!» («У» — кит., «Му» — яп.), который обычно задают всем ученикам этой школы в Китае и Японии.

5

Пятый год Бунка — 1808 г.

6

Дзидзо — бодхисаттва Кшитигарбхи (санскр.). В Японии почитается как хранитель путников и детей (поэтому его изображение часто украшают чепчики и детские нагрудники). Каменные изваяния Дзидзо ставятся в буддийских храмах, на обочинах дорог, на детских могилах.

7

Сёдзи — раздвижные перегородки, которые представляют собой деревянные рамы, обтянутые бумагой.

8

Таби — носки с отделенным большим пальцем.

9

На длинных полосках бумаги записывали имена жертвовавших на буддийский храм, затем такие полоски скручивались и вкладывались в статую Будды.

10

Аманодзяку — в народных верованиях злой демон, часто выступающий в женском обличье, любит срывать намерения и планы людей, славится как искусный имитатор.

11

Ункэй (?—1223) — скульптор эпохи Камакура (1185–1333).

12

Нио — божества-хранители буддийского храма, часто два стража Нио стоят справа и слева от храмовых ворот, защищая вход в храм. Изображаются в виде огромных силачей, обнаженных по пояс, грозных и яростных, наводящих ужас на врагов буддизма.

13

Эпоха Мэйдзи — 1868–1911.

14

Яматодакэ — разговорный и не вполне грамотный вариант имени Яматотакэру, легендарного принца древности, прославившегося многочисленными военными походами.

15

Тории — ворота П-образной формы (символ петушиного насеста) у входа на территорию синтоистского святилища.

16

Хатиман — бог войны, считавшийся также хранителем буддизма.

17

Обычные действия при обращении с молитвой к синтоистскому божеству.

18