12 великих трагедий - Шекспир Уильям Страница 53

Юнона ль это, Леда ли, Елена ли?

Своим величьем взор она пленяет мой.

Увы! Она вдали уж расплывается,

Покоится бесформенной громадою,

Подобно льдистых гор верхам сияющим,

И отражает смысл великий прошлых дней!

А вкруг меня тумана струйка светлая,

Прохладою лаская, обвивается.

Взвилась она наверх… остановилась там

Прозрачной тучкой. Это ль чудный образ тот,

Великое, святое благо юности?

Души моей сокровища проснулися,

Любовь Авроры вновь восстала в памяти

И первый милый взгляд, не сразу понятый,

Всего потом дороже в мире ставший мне.

Как красота душевная, стремится вверх,

В эфир небес, чудесное видение,

Неся с собой часть лучшую души моей.

На гору ступает семимильный сапог. За ним следует другой.

Мефистофель сходит с сапог, а они отправляются далее.

Мефистофель Вот так поход – рекомендую!

Что за фантазия пришла

Тебе забраться в глушь такую,

Где на скале торчит скала?

Иль непременно место выбрать надо,

Когда-то прежде бывшее дном ада?

Фауст

Любитель глупых сказок ты: опять

Ты начинаешь ими угощать!

Мефистофель (серьезно)

Когда Творец, нам отомстить желая —

Я б мог сказать, за что, – низвергнул нас

С высот небес в ту бездну, где, пылая,

Сверкал огонь и ввек бы не угас, —

Ужасный жар нас мучил повсеместно;

Притом же там уж слишком было тесно.

Тогда все черти, напрягая грудь,

Чтоб из темницы выйти, стали дуть.

Наполнилась вся бездна серным газом —

И стены ада лопнули, и разом

Потрескалась земная вся кора:

Здесь очутилась пропасть, там – гора.

Переворотов было тут немало:

Вершина дном, а дно вершиной стало —

И люди так же точно все потом

В теориях поставили вверх дном.

Так выбрались мы из темницы мрачной

Наверх, на воздух светлый и прозрачный.

Все это было тайной для людей

И стало им открыто лишь поздней.

Фауст

Гора молчит в покое горделивом.

Каким она на свет явилась дивом,

Как знать? Природа силою святой

Произвела вращеньем шар земной,

Утесы, камни, горы и теснины

И создала ущелья и вершины,

И ряд холмов, который перешел

Чрез мягкие изгибы в тихий дол;

И чтоб росли, цвели природы чада,

Переворотов глупых ей не надо.

Мефистофель

Ну да, еще бы; это ясно вам!

Но я, который был при этом сам,

Скажу другое: в глубине, пылая,

Сверкал огонь и страшный грохот был;

Молоха [122] молот, скалы разбивая,

Утесы на утесы громоздил.

Поныне тьма каменьев стопудовых

Валяется. Кем брошены они?

Молчит философ; что ни сочини —

Нет объяснений этому толковых!

Скала лежит – и пусть себе лежит,

А объяснять тут – праздный труд и стыд.

Одни простые люди смотрят зрело

На это все – их с толку не собьешь;

Народу здравый смысл докажет все ж,

Что чудеса все эти – беса дело;

И вот идет он, в вере тверд и прост,

Смотреть на чертов камень, чертов мост.

Фауст

Что ж, продолжай! Приятно, без сомненья,

Знать на природу чертовы воззренья.

Мефистофель

Что нам природа! Лестно только нам,

Что действовать пришлось в ней и чертям.

Великих мыслей в нас всегда обилье;

Безумство, неурядица, насилье —

Вот наш девиз! Но бросим этот спор.

Скажи ты мне, на чем теперь твой взор

Остановился? Ты, себе в забаву,

«Земные царства все и всю их славу»

Мог видеть [123] . Все достигнуты мечты.

Иль новое затеял что-то ты?

Фауст

Конечно: есть великая затея.

Мефистофель

Что?

Фауст

Угадай.

Мефистофель

Сейчас скажу тебе я.

Столицу ты построишь. В ней дома

Тесниться будут, узких улиц тьма

Лепиться будет криво, грязно, густо;

В средине – рынок: репа, лук, капуста,

Мясные лавки; в них лишь загляни —

Жужжат там мухи жадными стадами

Над тухлым мясом. Словом, перед нами

Немало вони, много толкотни.

В другой же части города, бесспорно,

Дворцов настроишь, площади просторно

Раздвинешь; вне же городской черты

Предместья вширь и вдаль раскинешь ты.

И наблюдать ты станешь, как теснятся

Повсюду люди, как кареты мчатся,

Как озабоченный народ,

Спеша, по улицам снует;

А сам проедешь – вмиг заметит

Тебя толпа, с почетом встретит;

Ты будешь центром их…

Фауст

Ну вот,

Нашел хорошую отраду!

Плоди людей, питай и грей,

А после, смотришь, бунтарей

Ты воспитал себе в награду!

Мефистофель

Ну, если так, то лично для себя

Построил бы роскошный замок я

В красивом месте; лес, холмы и нивы

В парк превратил бы пышный и красивый;

Деревья там зеленою стеной

Прямые бы аллеи окаймляли

И для прогулок тень бы доставляли;

Луга, как бархат, взор ласкали б мой;

Струились бы меж скал везде каскады,

Хрустальные ручьи и водопады;

Фонтан высокий бил бы мощно там,

И мелких струй ряды по сторонам

Журчали бы; затем, для оживленья,

Я б домиков настроил, поселил

Там жен прекрасных, с ними бы делил

Волшебные часы уединенья…

Фауст

Противно, хоть и модно. Ты заврался,

Сарданапал [124] !

Мефистофель

Я, право, потерялся

В догадках, хоть и был в них очень смел.

Смотри, как близко к небу ты забрался:

Не на луну ль лететь ты захотел?

Фауст

Довольно места для великих дел

И на земле: зачем бежать отсюда?

Вперед же смело! Совершу я чудо:

Вновь дух во мне отвагой закипел.

Мефистофель

А, вот что! Славы ты желаешь ныне!

Недаром был ты близок к героине.

Фауст

Власть, собственность нужна мне с этих пор!

Мне дело – все, а слава – вздор!

Мефистофель

Ну что ж, тебя поэты не оставят,

В потомстве даже гимнами прославят,

Чтоб дурью дурь в других воспламенять!

Фауст

Не в силах, вижу я, понять

Ты человеческих стремлений.

Тебе ли, жалкий, злобный гений,

Людей потребности обнять?

Мефистофель

Пусть так. Скажи мне все-таки на милость,

Что там за мысль в тебе закопошилась?

Фауст

У моря я стоял. Вода росла,

Прилив готовя, грозно пред очами;

Остановилась – и, встряхнув волнами,

На плоский берег приступом пошла.

Тогда меня досада обуяла:

Свободный дух, ценящий все права,

Противник страстный грубого начала,

Не терпит дикой силы торжества.

Я это счел за случай; убедиться

Желая, стал смотреть: вода ушла,

Покинув то, что гордо так взяла;

В урочный час явленье повторится.

Мефистофель (к зрителям)

Что ж, ничего тут нового мне нет:

Я видел это много тысяч лет.

Фауст (страстно продолжая)

Бесплодная, бесплодье порождая,

Встает пучина бурная, седая,

Растет – и вот опять наводнена

Пустынной мели скучная страна;

Валы ревут, кипят – и снова с мели

Они уйдут, без пользы и без цели.

В отчаянье и в страх меня привел

Слепой стихии дикий произвол.

Но сам себя дух превзойти стремится:

Здесь побороть, здесь торжества добиться!

И можно это: дикая волна

Малейший холмик огибать должна;

Ей не под силу даже возвышенье

Малейшее: невольно в углубленье

Вливается покорная вода.

И план за планом встал в уме тогда;

Я с наслажденьем чувствую отвагу:

От берега бушующую влагу

Я оттесню, предел ей проведу,

И сам в ее владенья я войду!

За шагом шаг все выяснил себе я

В задаче этой. Вот моя затея.

За спиною зрителей, с правой стороны, раздаются отдаленные звуки барабанов и воинственной музыки. Мефистофель

Нетрудно это. Слышишь марш?

Фауст

Опять

Война! Уму плохая в ней отрада.