Синклер Льюис - Гидеон Плениш Страница 55

— Конечно, я мог бы сделать вот что — поручить Весперу писать за меня эту чепуху.

— А он согласится? Ты ведь знаешь, какой он чудак и святоша.

— Будь спокойна, согласится, если я велю. Ты не забудь, как честно я поступил по отношению к нему — я почти рисковал своим местом, когда уговорил Уэйфиша взять его из Каждый Сам Себе на тридцать долларов в неделю. Да, мистер Праведник Дж. Веспер, кажется, начинает понимать, что в этой жизни даже самые святые цели достигаются практическими методами. Ну-с, миссис Плениш, а что вы скажете, если я предложу вам распить бутылочку рейнвейна?

— Вероятно, я скажу: «Большое спасибо, с удовольствием, профессор Плениш, милый, праведный святоша и дорогуша!»

Одной из побед Уэйфиша и Плениша была кооптация в состав правления столь полезной, хотя и производной величины, как майор Гарольд Хомуорд, зять полковника Чарльза Б. Мардука и законный муж дочери Мардука, известной всему культурному миру под именем «Говорящей Уинифрид».

Пиони сказала мужу:

— Я слышала, этот майор Хомуорд, которого вы к себе залучили, роскошно играет в поло. Изволь меня с ним познакомить. Ты теперь встречаешься со всякими денежными тузами, а я чем хуже?

— Дорогая моя, скоро ты познакомишься с самим полковником Марлуком, очень возможно, что и в дом к нему будешь приглашена, только потерпи, дай срок.

— Да, это бы здорово, и мне кажется, у тебя это выйдет.

— Я не собираюсь до скончания века работать у Эрни-Медовича. Мне нужна собственная организация.

— Вот именно, — сказала миссис Плениш.

— И знаешь, — сказал доктор Плениш, — насчет Map- дука у меня есть одна идея.

Полковник Чарльз Б. Мардук был не только владельцем журналов и специалистом по рекламе, но и военным. В первую мировую войну он служил майором в действующей армии, позже — полковником в нью-йоркской национальной гвардии. В 1937 году ему было пятьдесят пять лет. Это был видный, представительный мужчина, румяный, с серебристой шевелюрой и довольно плотный, хотя, зная его тщеславие, скорее можно было ожидать, что он похож на юркого терьера, вечно тявкающего: «Обратите на меня внимание!»

Его любимыми героями были Наполеон и генерал Франко. В трезвом виде он называл себя либералом, выпив, он называл себя Сильной Личностью.

Он был законным сыном адвоката из штата Нью — Йорк, который вложил крупную сумму в производство ковров и стал судьей; он окончил Гарвардский университет, где прославился своими любовными похождениями и памятью на исторические даты. Он стал репортером, затем владельцем нескольких провинциальных газет и, наконец, сделал великое открытие, позже разработанное профессорами коммерческого факультета в Гарварде и состоящее в том, что реклама — ценный экономический фактор, поскольку это самый дешевый способ продавать товар, в особенности если товар никуда не годится. Таким образом, всерьез его карьера началась на поприще Служения Обществу.

Теперь он состоял президентом компании «Мардук, Сайко и Сэгг», в прошлом — Мардук и Сайко, явившейся пионером, или, вернее, военным разведчиком в области как радиорекламы, так и изучения розничного рынка; вид обслуживания, который потребители получали совершенно бесплатно. Это они первые передали в эфир песню английского жаворонка — по заказу Общества Выпекателей Мацы имени Царя Давида; они первые дали возможность всему миру услышать крик новорожденного младенца-в порядке рекламы Вермонтской Витаминизированной Детской Муки.

Все это не мешало полковнику оставаться истинным питомцем Гарварда, и на ежегодных футбольных матчах его нахмуренные ассирийские брови наводили трепет на воинство Боудойнского колледжа.

Занимаясь рекламой, он не бросал и издательского дела и был главным владельцем таких журналов, как «Вестник Домашней Хозяйки», «Профессиональные Советы Специалистов по Продаже в Рассрочку» и популярный орган «Факты», печатавший признания соблазненных молодых женщин, сочиненные пожилыми строчкогонами мужского пола и иллюстрированные снимками самых добродетельных манхэттенских натурщиц.

Кроме того, он был членом приходского совета при протестантской епископальной церкви св. Кунигунды и годами мечтал и втайне измышлял пути, как бы стать президентом Соединенных Штатов.

Непрошеные осведомители вечно сеяли слухи, что он хочет быть президентом, и полковник, естественно, с раздражением их опровергал:

— Видно, этим господам известно о моих планах больше, чем мне самому! Очень любезно с их стороны, что они берутся говорить за меня, но, право же, у меня работы более чем достаточно. Мое дело — смазывать колеса торговли, а я всегда занимаюсь своим делом.

Это была правда, но, кроме того, он занимался делами еще целого ряда людей.

Он искренне считал, что должен стать президентом, чтобы не дать стране скатиться через социализм Нового Курса в анархию. Однажды за завтраком он уверенно заявил своей талантливой дочке Уинифрид Мардук Хомуорд:

— Не могу сказать, чтобы это меня очень радовало, но я понимаю, что я самый умный человек в стране. — Она, преданная, добрая душа, согласилась с ним и стала сообщать эту новость направо и налево.

Лишь одно обстоятельство мешало ему ринуться в пылающие волны гласности — банкетов, речей, снимков и интервью, доплыть по ним до поста президента и спасти демократию для блага простого человека. Дело в том, что он не выносил простых людей. Все они представлялись ему дураками, которые шумят попусту и от которых плохо пахнет. Поэтому он никогда не выставлял свою кандидатуру ни в конгресс штата, ни в конгресс США.

Известность его была широкой, но неофициальной. В мире баров и редакций все слышали о нем и о его готовности принести себя в жертву, став президентом; для всех деятелей общественных организаций он был тем же, чем для юных влюбленных была Елена Троянская. Все ответственные секретари молили его «написать для нашего бюллетеня несколько слов — коротенький экспромт, который вы могли бы в пять минут продиктовать вашему секретарю». Они всячески уговаривали его председательствовать на банкетах и изрекать перед микрофоном, что земледелие — достойное занятие, что чистить зубы очень похвально, но что выше всего этого — кампания по сбору средств для Объединенного Всеамериканского Межцерковного комитета по изучению связей между Кремлем и Методистским Управлением Общественных Нравов.

Полковник Мардук принимал одно приглашение из ста — предпочтительно на какой-нибудь банкет, где присутствовала жена президента, или тренер футбольной команды Мичиганского университета, или профессор Эйнштейн. Но он ловко избегал интервьюеров и слепящих вспышек магния перед банкетом, а после него — рукопожатий и подобострастных: «Вы меня, вероятно, не помните, но мы встречались». Он спокойно обедал у себя дома или в клубе, на банкете появлялся только в 9.15 и, исполнив свой номер, сразу уезжал.

Среди тысяч американцев, посвятивших себя рекламе, лишь несколько сот, по общему признанию, строили свою работу на основе литературной, эмоциональной и поэтической; лишь шестеро — на основе строго научной; и эту последнюю группу возглавлял полковник Мардук.

Своим бархатным голосом он произносил речи на молитвенных собраниях, студенческих митингах и социологических конференциях, доказывая, что современная реклама — самый дешевый способ продажи товаров, что она являет собой высокие образцы музыкальной прозы и облагораживающих душу картинок и что исключительно благодаря рекламе Средний Американец имеет в своем распоряжении автоматическую электрическую машинку накладного серебра для поджаривания хлеба, граммофонные пластинки с произведениями Фримля[117] и Иоганна Себастьяна Баха, радиолы, двухтонные грузовики, двухцветные летние туфли, зубную пасту, заменяющую зубного врача, радиоприемники, позволяющие ловить один и тот же джаз из Скенектади и из Сиама; эликсир для полоскания рта, который, кроме того, удаляет перхоть, а в районах, подчиненных сухому закону, может служить и коктейлем; и все прочие чудеса, обладание которыми сделало Среднего Американца самым счастливым и самым красивым созданием на земле.

Все это полковник Мардук доказывал яростно, с помощью цифр и диаграмм, и слава ученого закрепилась за ним так прочно, что он получил две степени доктора литературы, одну степень магистра естественных наук, четыре степени доктора прав, одну степень доктора филологических наук, а также ряд орденов от Германии, Италии и Общества Дочерей Американской Революции.

А между тем все его любовницы рано или поздно приходили к выводу, что лучше бы не иметь с ним дела.

Ни одна из этих дам не принадлежала к англосаксонскому племени. Полковник терпеть не мог американок и англичанок, и досуг свой делил с итальянками, гречанками, русскими, еврейками, француженками или китаянками. Они не давали ему скучать, с ними он мог смеяться — по нескольку недель с каждой. Чтобы отделываться от них, у него имелся метод — точный и проверенный, как конъюнктурная сводка его фирмы: начиналось все с бурной и обоснованной ссоры и обычно обходилось ему довольно дешево.