Толстой Л.Н. - Полное собрание сочинений. Том 86 Страница 56

Bo-2-хъ, п[отому] ч[то] всѣ знаютъ и согласны, что половое общеніе ослабляетъ, истощаетъ человѣка и ослабляетъ въ самой сущно[сти] человеческой дѣятельности, въ духовной деятельности. Умѣренность, скажутъ защитники теперешняго порядка, но умѣренности не можетъ быть, какъ только преступлены законы, поставленные разумѣніемъ. Но вредъ излишества (а общеніе внѣ свободнаго періода есть излишество) для мущины еще можетъ быть не великъ при умеренности (отвратительно даже произносить это слово о такомъ предмете),11 если онъ знаетъ одну женщину, но то, что будетъ умеренностью для мужа, будетъ страшной неумѣренностью для жены,13 находящейся въ періодѣ беременности или кормленія.

13 Я думаю, что отсталость женщинъ и истеричность ихъ происходитъ въ большой степени отъ этаго. Воть въ чемъ должно быть освобожденiе женщины для того, чтобы она стала единымъ тѣломъ съ мущиной и слугой не дьявола, какою она теперь, а Бога. Идеалъ далекій, но великій. И отчего же не стремиться къ нему? Мнѣ представляется, что бракъ долженъ быть такимъ. Пара сходится плотски подъ непреодолимымъ давленіемъ влюбленія, зачинается ребенокъ, и супруги, избегая всего того, чтò можетъ нарушить для нея ростъ или кормленіе ребенка,14 избѣгая всякаго плотского соблазна, а не такъ какъ теперь, вызывая ихъ, живутъ, какъ братъ съ сестрой. А то мужъ, развращенный прежде, свои пріемы разврата переноситъ на жену, заражаетъ ее той же чувственностью и налагаегъ на нее невыносимую тягость быть въ одно и то же время любовницей, матерью и человѣкомъ. И она дѣлается хорошей любовницей,15 измученной матерью и больнымъ, раздраженнымъ, истеричнымъ человѣкомъ. И мужъ любитъ ее, какъ любовницу, игнорируетъ, какъ мать, и ненавидитъ ее за ея раздражительность, истеричность, к[оторыя] онъ самъ произвелъ и производитъ. Мнѣ кажется, въ этомъ ключъ ко всѣмъ страданіямъ, скрытьтмъ во всѣхъ семьяхъ въ огромномъ большинствѣ. —

Такъ мнѣ представляется что мужъ съ женой живутъ, какъ братъ съ сестрой, она спокойно ненарушимо носитъ, кормитъ и при этомъ нравственно растетъ и16 только въ періоды свободные они оба поддаются вновь влюбленью, продолжающемуся недѣли, и опять успокоеніе. Мнѣ представляется, что влюбленье это то напряженiе пара,17 при к[оторомъ] паровикъ разорвало бы, если бы не поднялся спасительный клапань. Клапанъ открывается только при этомъ сильномъ напряженіи, но онъ всегда закрытъ, старательно закрытъ, и цѣль наша должна быть въ томъ, чтобы сознательно закрыть его,18 какъ можно плотнѣе и наложить на него19 гирь, сколько можемъ, желая того, чтобы онъ не открылся. Вотъ въ этомъ то смыслѣ я и20 понимаю: «Кто можетъ вмѣстить, да вмѣститъ», т. е. пусть каждый стремится никогда не жениться и, женившись, жить съ женой, какъ брать съ сестрой. Но паръ набирается и открываетъ клапаны, но не сами мы должны ихъ открывать, какъ мы это дѣлаемъ, глядя на половое общеніе, какъ на законное наслажденіе. Оно законно только тогда, когда мы не можемъ воздержаться отъ него, и когда оно прорывается помимо нашего желанія.

21Какъ же определить, когда мы не можемъ воздержаться отъ него?

Какъ много именно такихъ вопросовъ, и какъ они кажутся неразрѣшимы, и вмѣстѣ съ тѣмъ, какъ они просты, когда ихъ решаешь для себя и за себя, а не для друтихъ и за другихъ. Для другихъ знаешь только известную постепенность: старикъ предается22 половому общенію съ проституткой — ужасно противно; молодой делаетъ то же — менее противно. Старикъ23 чувственно любезничаетъ съ женой — довольно противно, но менее, чемъ молодой съ проституткой; молодой чувственно относится къ женѣ — еще менее противно, но противно. Такая постепенность есть для другихъ, и мы все, ее,24 особенно неиспорченныя дети и молодые люди, ее очень хорошо знаютъ. Но для себя есть еще другое: есть у каждаго девственника и девственницы сознаніе (часто очень затуманенное ложными взглядами), что ему надо дорожить своей25 чистотой, желаніе сохранить ее, и горе и стыдъ при потере ея, въ какихъ бы то ни было условіяхъ. Есть голосъ совести, к[оторый] всегда ясно говоритъ и послѣ и всегда, что это дурно и стыдно. Все дѣло въ сознаніи, въ разуменіи. Въ міре считается, что очень хорошо наслаждаться любовью, все равно какъ считалось бы хорошо26 открыть спасительные клапаны и выпускать изъ нихъ паръ; по Божьему же хорошо только жить истинной жизнью, работать на свой талантъ для Бога, т. е.27 любить людей, души ихъ, и изъ нихъ перваго, самаго близкаго — свою жену, и помогать ей въ уразумѣніи истины, а не заглушать ея способность воспріятія, делая ее орудіемъ своего наелажденія, т. е. работать паромъ и28 употреблять все мѣры къ тому, чтобы онъ не уходилъ въ спасительные клапаны.

«Да этакъ родъ человѣческій прекратится». Во первыхъ, какъ бы мы строго ни старались о томъ, чтобы не29 иметь полового общенія, спасительные клапаны есть, пока они нужны, и будутъ дѣти. Да и зачемъ лгать? Разве,30 защищая половое общеніе, мы заботимся о продолженіи рода? Мы заботимся о своемъ наслажденіи. Такъ и говорить надо. Родъ человеческий прекратится? Прекратится животное человекъ. Экая бѣда какая! Выродились допотопныя животныя, выродится и человеческое животное наверное (если судить по внешности въ пространстве и времени). Пускай его прекращается. Мнѣ такъ же мало жалко этаго двуногаго животнаго, какъ и ихтіозавровъ и т. п., только бы не прекратилась жизнь истинная, любовь существъ, могущихъ любить. А это не только не прекратится, если родъ человѣческій прекратится отъ того, что люди изъ любви отрекутся отъ наслажденій похоти, но увеличится въ безчисленное количество разъ, такъ увеличится эта любовь, и существа, испытывающія ее, сделаются такими, что продолженіе рода человѣческаго для нихъ и не нужно будетъ. Плотская любовь только затѣмъ и нужна, чтобы не прекратилась возможность выработки изъ людей такихъ существъ.

Читайте всю эту нескладицу такъ, чтобы угадывать то, чтó я хотѣлъ сказать и чтó бы могъ сказать, но не досказалъ. Мысли эти не случайныя, a онѣ выросли изъ моего сознанія и моей жизни, и я, если Богъ велитъ,31 попытаюсь высказать ихъ ярко и ясно.

Мы еще живемъ въ деревне. Жена, кормящая Ваню,32 должна была ѣхать въ половине октября, но отъ холодовъ застряла и кажется теперь только завтра уѣдетъ. Мы же — я съ двумя дочерьми и 2-мя дѣвочками Кузминскихъ должны ѣхать черезъ недѣлю.

Поша милый уѣхалъ. Изъ Англіи получилъ киижечки и письмо отъ одного Albert Blake Modern Pharisaism33 очень меня заинтересовавш[ія]. Это христіанинъ, отрицающій всѣхъ церковниковъ, очень близкій къ намъ. Выпишите себѣ его книги. Прощайте, милые друзья, цѣлую васъ и вашихъ соседей. Что Николай Лукичъ? Напишите мнѣ про него.

Л. Т.

Полностью публикуется впервые. Большой отрывок напечатан в сборнике «О половом вопросе», изд. «Свободное слово». Christchurch. 1901, стр. 50—54.

Письмо написано на четырех листках: два листка почтовой бумаги, один листок писчей бумаги в 1/4 долю, сложенный пополам, и листок в 1/8 долю листа писчей бумаги. Все листки перенумерованы Толстым. Подлинник вложен в листок почтовой бумаги, на котором синим карандашом рукой Черткова сделана надпись: «№ 198. Я. П. 10 нояб. 88». Число «198» перечеркнуто черным карандашом и проставлено: 201. Дата 10 ноября, повидимому, в этом случае означает день получения письма, потому что Толстой в письме к П. И. Бирюкову от 6 ноября писал: «Нынче только я расписался и Черткову написал длинное письмо, но бестолковое всё о том же предмете — о супружеских отношениях. Хотелось бы внести свою лепту в разъяснение этого страшно запутанного и во всеобщем прогрессе отставшего дела, кажущегося неважным, а в сущности самого коренного». См, т. 64.

Толстой отвечает на письма Черткова от 14, 19 октября и 3 ноября 1888 г. В первом из этих писем Чертков писал Толстому по поводу его письма, написанного около 9 октября (№ 201): «Большое вам спасибо, дорогой Лев Николаевич, зa ваши слова по поводу брачных отношений между мужем и женой. Вы мне очень помогли, и я со всем согласен и хочу практически так относиться к этому делу, как вы говорите. Со стороны же разумения я, хотя и чувствую, что это так, но меня смущает то, что при таком взгляде на половые сношения рождение детей, дело святое само по себе, как будто низводится на степень случайного результата невоздержания от греха. Неужели весь будущий род человеческий держится только тем, что люди так слабы и порочны, что не могут «вместить»? Ведь, если так поставить вопрос, то не получается ли логический вывод, что христианину не следует вступать в брачную жизнь? Вы понимаете, дорогой друг Лев Николаевич, что я не думаю возражать с целью ограждения себя какой-нибудь лазейкой; я только думаю, что в такой постановке вопроса есть что-то неточное или недоказанное, и так как всё, что само по себе добро и справедливо, должно быть непременно и разумно и строго логично, то меня беспокоит то, что я не могу согласовать это кажущееся мне противоречие, дающее как будто некоторое оправдание аскетизму и скопчеству. Если муж и жена признают плотские сношения между собою за слабость, которую следует по возможности избегать, то не обязательно ли для нас делать всё действительно возможное для избежания этой слабости? Не следует ли им, если они искренни в своем стремлении следовать учению Христа, сделать всё решительно от них зависящее для того, чтобы «вместить»? И следовательно первым делом не спать в одной комнате и т. п.?»