Алена Даль - Хождение по Млечному пути Страница 6

Как только я отошел от берега на полтора десятка миль, сразу же попал в огромный косяк тунца. Я заглушил мотор и лег в дрейф. Рыбы было навалом, одна крупнее другой, я еле успевал снимать ее с крючка, затаскивать на борт и глушить колотушкой. Вскоре моя лодка доверху была заполнена тунцом. Редкий улов! Когда я перевел дух, то заметил, что чайки уже давно не кружат возле моей лодки, ее прилично отнесло от берега. Вдобавок на горизонте появилось опасное скопление облаков – предвестник шторма. Поднялся свежий ветер. Я перебрался на корму и дернул за рукоять мотора. Он не завелся. По спине побежали струи холодного пота. Я попробовал еще раз, другой, третий – ничего. Ветер крепчал, груженая лодка качалась на растущей волне, удаляясь все дальше и дальше от берега. Если бы со мною были друзья, они пришли бы на помощь, взяли на буксир мою посудину. Но сегодня их не было рядом. Я схватился за весла и принялся вручную бороться с ветром и течением. Четыре часа я греб, стирая руки в кровь. Куда там! Чтобы облегчить лодку я выбросил половину улова за борт. Все напрасно. До начала грозы оставалось несколько часов. Я молился Сан-Николасу, и снова пробовал запустить мотор. Но он молчал как проклятый. Тогда я опять брался за весла и греб. Так продолжалось до вечера. Промывая в воде истертые руки, я увидел огромную рыбину возле борта лодки. Это был голубой тунец не меньше двух метров в длину. Рыба плыла рядом уже давно, но только теперь я обратил внимание, что она будто привязана к лодке. Что ей надо? Я выбросил прочь ненужную теперь приманку. Рыба не уходила. Неужели она хочет, чтобы я ее ловил? Глупая рыба!

Темнота сгущалась быстро и неумолимо. Волны становились все круче. Берег исчез из виду. Я вспомнил всю свою жизнь, Тоду, сыновей. Я стал готовиться к худшему. Но не переставал грести и молиться. Вдруг рыба взметнулась вверх и громко плеснула хвостом по воде. Она подплыла еще ближе и уже задевала борт своим телом. Лодка вздрогнула. Вот дьявол, я не ожидал, что она такая огромная! Я стал одну за другой выкидывать выловленные рыбины, но и это ее не останавливало. Тогда, как бы повинуясь приказу свыше, я достал самый большой крючок на толстой в палец леске и выбросил его за борт. Я не понимал, что и зачем я делаю, но мне было уже все равно. Рыбина, казалось, только этого и ждала. Она заглотила крюк без наживки и, разматывая моток, метнулась в сторону. Сумасшедшая рыба! Через пару секунд леска натянулась как струна. Лодка заскрипела и накренилась. Я почувствовал, что она медленно меняет свое направление. Снова схватился за весла и стал грести как полоумный. Ладони онемели, я перестал замечать, как по ним течет кровь. Раздались первые раскаты грома, хлынул дождь, сначала редкий, а потом все сильнее и сильнее. Рыба упорно тянула меня куда-то. Я ей помогал, выбиваясь из последних сил. Бросал весла и вычерпывал воду из лодки. Снова греб. Иногда я впадал в забытье, а когда приходил в себя, снова чувствовал движение живого буксира. Так продолжалось всю ночь.

Под утро дождь прекратился, ветер поутих. Вдалеке показалась полоска суши. Рыбина по-прежнему тащила меня в сторону берега. Только силы ее оставили, и двигалась она теперь очень медленно. Я обмотал ладони разорванной рубахой и опять взялся за весла. Много часов мы добирались до берега. Я и рыба. Она все чаще всплывала на поверхность, хватала ртом воздух. Но продолжала тянуть лодку. Возле самого берега рыба бессильно перевернулась брюхом вверх, и я увидел, как разорваны ее губы. Она еще шевелилась, но фиолетовая полоса вдоль тела побледнела. Грудные плавники беспомощно перебирали воду. Рыба умирала на моих глазах. Я кое-как дотащил лодку до берега и, шатаясь, вылез на мелководье. Бережно вытащил крюк из разодранного рта, погладил гладкую серебристую спину и обнял тунца. Я чувствовал, как его тело перестает биться и тихо замирает. Из глаз моих полились слезы. Эта рыба спасла мне жизнь…

Я притащил из дома телегу, погрузил на нее рыбину и повез прочь от берега. Я похоронил ее на окраине своего сада. Иногда я сажусь рядом с камнем и снова благодарю рыбу за спасенную жизнь. За все годы я так и не понял, откуда взялась эта рыба? И почему она захотела меня спасти?»…

Парон и «Атлетик Бильбао»

Чтобы глубже понять мир человека, стоит обратиться к его корням. Корни у Эррандо, как и у всех басков, глубоки и крепки, хотя до конца и не изучены. Происхождение древнего народа до сих пор овеяно ореолом тайны. По одной из гипотез предками нынешних басков были кроманьонцы, заселившие территорию европейского континента около 35 тысяч лет назад. Согласно другой версии, баски – потомки выживших после катастрофы атлантов, иначе как объяснить баскскую легенду о «хентилях» – людях-великанах, обладающих магическими способностями, носителях тайных знаний и высочайшей культуры? Еще одна, лингвистическая теория считает басков переселенцами с… Кавказа – уж слишком много языковых совпадений и фонетических аналогий. Да и внешне баски и кавказские горцы довольно схожи. Огнеопасная вспыльчивость, неукротимая храбрость и беззаветная преданность своей земле роднит басков не только с легендарным героем Дюма – гасконцем Д’Артаньяном, но и с воинственными джигитами. Как бы то ни было, нет ни толики преувеличения в формулировке, предваряющей «Историю Баскского народа»: «Племена басков жили на своей земле с незапамятных времен, наверное, с самого сотворения мира…». И с самого сотворения мира говорят баски на своем родном языке «эускера», не изменяя ему на протяжении веков.

Эускера считается прародителем всех реликтовых языков Пиренейского полуострова, именно на нем общались древние племена Юга Европы. На родство с ним претендовали многие из исчезнувших ныне языков: иберийский и этрусский, языки американских индейцев и народов Кавказа. Он ровесник (но не родственник) древнеегипетского, только второй давно мертв, а первый – все еще жив. Эускера не похож ни на одну из ныне существующих лингвистических семей, и филологи решили считать его единственным живым доиндоевропейским праязыком «вне группы». Эускера уникален еще и тем, что, изучая его, можно получить ключ к разгадке зарождения человеческого языка как такового. Как формировался механизм мышления у древних кроманьонцев? Как возникали в мозгу первые ассоциации и облекались затем в слова? Как чувства и мысли первых людей находили свое выражение в звуках? Звуки складывались в слова, а слова – в осмысленную речь? Быть может, разгадав тайну эускера, можно найти ответы на самые сложные вопросы истории, кажущиеся сегодня неразрешимыми?

Язык басков красив и загадочен. И невероятно богат, почти так же, как «великий и могучий русский», – в полных словарях эускера содержится полмиллиона лексических единиц. А еще он обладает одной особенностью, которая меня поначалу несколько озадачила. Иногда я ловлю себя на мысли, что, несмотря на абсолютное отличие его от русского, значения отдельных слов мною угадываются, будто генетическая память узнает их значение интуитивно, минуя сито сознания…

***

Если Герника олицетворяет дух и душу Страны Басков, Сан-Себастьян – ее традиции и героическое прошлое, то будущее Эускади воплощено, безусловно, в Бильбао – главном мегаполисе Басконии, куда мы и направляемся сегодня.

В машине Бишинго помимо его самого – дочь Урдина, внучка Дунише (нареченная мною Дуняшей), Эррандо и я. Дуняша учится в университете Бильбао на градостроительном факультете, а потому лучшего гида нам не найти. Для Урдины эта поездка – повод пройтись по магазинам. Поводя роскошными плечами, женщина обиженно замечает, что в Сан-Себастьяне мужских салонов и бутиков на порядок больше, чем дамских. И вообще, Доностия, по ее мнению, отличается крайним консерватизмом – когда дело касается мужских интересов, женщины отодвигаются на задний план. Помимо чокос есть масса других клубов, вход женщинам в которые заказан. Вот и приходится бедняжкам развлекать себя самим, выезжая в близлежащие регионы, благо расстояния между городами смешные.

Не прошло и часа, как мы уже спускаемся по серпантину вниз, в «отверстие», как шутливо называют свой город жители Бильбао. Вдоль дороги указатели сразу на трех языках: баскском, испанском и французском. Заблудиться невозможно!

Бильбао поражает меня своей… нет, не красотой или стариной, а редкой фотогеничностью. С любого ракурса город безупречен! Нет здесь никаких особых древностей, за исключением пары церквей, нет раскрученных маршрутов или известных курортов. Зато есть Музей Гуггенхайма,14 ставший с 1997 года главным туристическим магнитом города, а может быть и всей Страны Басков. Он же является хрестоматийным объектом изучения для студентов – будущих архитекторов и градостроителей. Дуняша в прошлом семестре сдала экзамен, и знает множество подробностей, которыми охотно делится со мной. Несмотря на астрономическую цифру бюджета, который еще на этапе проектирования «лопнул по швам», превысив в разы первоначальный план,15 отцы города ни разу не пожалели о потраченных средствах. В первый же год оглушительный успех – больше миллиона посетителей! Ставший в одночасье знаменитым Музей ежегодно приносит в казну Бильбао 30 миллионов евро, так что коммерческая состоятельность проекта не вызывает сомнений! Хотя риски были колоссальные.