Том 5. Багровый остров. Пьесы, повесть, черновые варианты романа «Мастер и Маргарита» 1928–1931 гг. - Михаил Афанасьевич Булгаков Страница 61

Николаевна. Ольку? Ольку? (Проваливается.)

Вальс кончается. Дверь на перрон открывается, и вбегает Чарнота. Он в бурке, папахе, засыпан снегом. Проходит между столами. Является перед Хлудовым.

Чарнота. С Чонгарского дефиле, ваше превосходительство, согласно приказания, сводная дивизия подошла! (Пауза.)

Хлудов молчит. Смотрит на него.

Ваше превосходительство! Что ж это делается? Ваше превосходительство, с чем уйдем? Как? (Внезапно становится на колени, снимает папаху.) Рома, ты генерального штаба! Что ты делаешь?! Рома, прекрати!

Хлудов (холодно). Я вас расстреляю.

Чарнота встает, надевает папаху. Молчит.

Обозы, раненых бросите здесь! Рысью пойдете на Карпову балку, станете рядом с Барбовичем и подчинитесь ему!

Чарнота. Слушаю. (Стоит, молчит.)

За окнами покатился тяжелый рокот буферов, отдельные голоса послышались...

Де Бризар (вламывается в дверь, за ним Люська, пытается его удержать). Виноват, виноват! (Голова у де Бризара завязана белой марлей.)

Люська. Куда вы, маркиз, нельзя! Что вы делаете?

Де Бризар. Виноват, виноват!

Среди штабных беспокойное движение.

Правильно, так и надо! Да здравствует чонгарский повелитель генерал Хлудов! (Напевает из «Пиковой дамы».) Графиня, ценой одного рандеву...

Хлудов (холодно). В чем дело?

Чарнота. Командир гусарского полка, полковник Бризар, контужен на Алманайке в голову, командовать не может!

Хлудов. Эвакуировать.

Люська (шепотом Чарноте). Что я, каторжная вам далась! Что же мне — разорваться? Сперва Серафима, потом этот! Бросаю все! В эшелон их и в Севастополь. Ты куда идешь?

Чарнота (тускло). На Карпову балку.

Люська. Еду с тобой! К чертовой мамаше бросаю и раненых, и контуженых. Больше не могу! Мерси! Маркиз, маркиз, пожалуйте за мной!

Де Бризара Голован и Люська увлекают вон. Среди штабных движение.

Де Бризар. Виноват, виноват, куда, куда?

Люська (ему, по дороге). Маркиз, слушайтесь, сейчас поедете в Севастополь, в Севастополь... (Исчезает с де Бризаром.)

Слышен страдальческий вой бронепоезда, он идет медленно, лязгая.

Начальник (перед Георгием Победоносцем молится). Господи, проведи!.. Господи...

Николаевна (врывается за перегородку, тащит Ольку, закутанную в серый платок). Вот она, Олька, вот она!

Начальник. Да, да! (В телефон.) Христофор Федорович! Дотянул? Спасибо тебе! Спасибо!

Схватывает Ольку на руки, бежит к Хлудову, за ним комендант и Николаевна. Тихий бесшумно уходит в стену.

Хлудов (начальнику). Ну что, дорогой? Прошел? Прошел?

Начальник. Прошел, ваше высокопревосходительство, прошел.

Хлудов. Зачем ребенок?

Начальник. Олечка — ребенок. Мой ребенок! Способная девочка. Служу двадцать лет и двое суток не спал.

Хлудов. Да, девочка... Серсо, в серсо играют. А? (Достает из кармана карамель.) Девочка, на! Курить доктор запрещает! Нервы расстроены. А? В Севастополе согласны, нервы, мол, у Хлудова! Но не помогают карамельки, все равно курю и курю. Шарлатаны в Севастополе! Бери, девочка, карамельку.

Начальник. Бери, Олюшенька, бери! Генерал добрый.

Николаевна. Бери, Олюшенька, бери! Скажи — мерси, мол, ваше превосходительство, мерси!

Начальник жестом гонит Николаевну с Олькой, и те исчезают.

Комендант. Ваше превосходительство, из Кермана особое назначение идет.

Хлудов. Да, да.

Комендант и начальник убегают за стеклянную перегородку.

Начальник (стонет в телефон). Керман, Керман!

4-й штабной вбегает, подает Хлудову карточку.

Хлудов. Впустить.

Опять послышался вальс и стал удаляться.

4-й штабной (открыв боковую дверь). Пожалуйте!

В дверь входит Парамон Ильич Корзухин. Это необыкновенно европейского вида, бритый и красивый, но ртом несколько похожий на жабу человек лет сорока пяти, в очках в широкой оправе, в очень дорогой шубе, в боярской шапке, в перчатках и с портфелем.

Голован. Пожалуйте сюда.

Корзухин (перед Хлудовым). Честь имею представиться. Товарищ министра торговли и промышленности Корзухин.

Хлудов молча козыряет ему.

Непосредственно с заседания совета министров командирован к вам в ставку, ваше превосходительство, для разрешения трех вопросов.

Хлудов. Я слушаю.

Корзухин. Совет министров, ваше превосходительство, уполномочил меня обратиться к вам с запросом о судьбе арестованных в Симферополе пяти рабочих по делу пяти, увезенных, согласно вашего приказания, к вам сюда, в ставку.

Хлудов. Так. А вы не видели их разве? Ах да, вы с западного перрона. Есаул Голован, предъявите арестованных господину товарищу министра.

Голован (встает). Прошу за мной. (При общем внимании ставки ведет удивленного Корзухина к главной двери на заднем плане, приоткрывает ее и указывает куда-то.)

Корзухин вздрагивает и возвращается с Голованом к Хлудову.

Хлудов. Исчерпан первый вопрос? Слушаю второй.

Корзухин (волнуясь). Второй касается непосредственно моего министерства, вследствие чего командирован именно я. Здесь на станции застряли грузы особо важного назначения. Испрашиваю разрешения вашего превосходительства к тому, чтобы их срочно протолкнули в Севастополь.

Хлудов (мягко). А какой именно груз?

Корзухин. Экспортный пушной товар, предназначенный во Францию.

Хлудов (улыбнувшись). Ах пушной экспортный! Попрошу вас, ваше превосходительство, дать мне точные сведения, в каких составах груз.

Корзухин (подает бумагу). Прошу вас.

Хлудов. Есаул Голован! Составы, указанные здесь, выгнать в тупик, в керосин и зажечь!

Голован, приняв бумагу, исчез.

(Мягко.) Покороче, третий вопрос?

Корзухин (столбенея). Положение на фронте?..

Хлудов (зевнув). Ну какое может быть положение на фронте? Бестолочь, из пушек стреляют! Командующему фронтом печку с угаром под самый нос подсунули, кубанцев мне прислал генерал Врангель в подарок, а они босые, сволочи. Ни ресторана, ни девочек! Зеленая тоска, вот и сидим на табуретах, как попугаи. (Внезапно меняя интонацию, шипит.) Положение... Поезжайте, господин Корзухин, в Севастополь и скажите, чтобы тыловые гниды укладывали чемоданы! На рассвете я открою Буденному Джанкой! И еще скажите, что французским шлюхам собольих манжет не видать! Пушной товар, сволочь тыловая! (Меняя интонацию, мягко.) Не истолкуйте превратно выкрика «сволочь», господин товарищ. О севастопольской сволочи говорю.

4-й штабной (в гробовом молчании ставки). Как французские министры Папе сделали визит...

Корзухин. Неслыханно. (Травлено озирается.) Я буду иметь честь доложить об этом командующему.

Хлудов (вежливо). Пожалуйста.

Корзухин (пятясь, уходит к боковой двери, по дороге спрашивает у 4-го штабного). Какой поезд будет на Севастополь сейчас?

Никто ему не отвечает. Слышно, как подходит поезд.

Начальник (мертвея, предстает перед Хлудовым). Принял с Кермана особое назначение.

Хлудов. Господа офицеры!

По окнам пробегают отблески салонов, слышен свист, поезд останавливается. Двери открываются. Первыми появляются двое конвойных казаков в малиновых башлыках. Вся ставка встает. В двери вырастает главнокомандующий. Он в заломленной на затылок папахе, в шинели до пят, с кавказской шашкой, генерал-лейтенантских погонах, в перчатках с раструбами, очень худ. На лице у него усталость, храбрость, хитрость, тревога. За главнокомандующим