Человек в движении - Рик Хансен Страница 67

Интересно, задавался я вопросом, что думали мои домашние, отмечая мой день рождения в компании спонсоров турне, когда они все вместе просматривали видеокассету, отснятую нами за несколько недель до этого. «Какой у него счастливый вид!» — наверняка приговаривали они. Но я счастлив не был. Я был чертовски усталым, страдал от травм, чувствовал себя подавленным и разбитым. Улыбайся, Рик. Ведь пришлось раз двадцать попытаться, чтобы все это состоялось, и даже теперь ты недоволен.

Ладно, к черту все это! После множества бюрократических проволочек мне с Амандой удалось добиться разрешения на отступление от заранее объявленного маршрута. Пока остальные члены команды разъедутся в различных направлениях, кто на каникулы, кто ради организационных дел на маршруте или по каким еще делам, мы решили продолжить наше дорожное шоу «Человек в движении» самостоятельно. И отправиться с ним в Москву.

Никто не посмеет сказать, что наш въезд в Советский Союз не прошел красочно.

В московском аэропорту, чтобы попасть из коридора, ведущего от самолета в зал таможни, нужно спуститься с лестницы. Прикинув, я решил, что смогу самостоятельно съехать по ступенькам, если буду придерживаться за перила. Но перила наверху оказались слишком широкими, поэтому я ухватился за круглый поручень, который проходил чуть ниже. Но это был не поручень. Оказалось, что это одна сплошная лампа дневного света, проходившая под перилами во всю длину лестницы. Когда я схватился за нее, она оторвалась, потом разлетелась на куски, когда я выронил ее, чтобы сохранить равновесие, и я прыжками скатился вниз и очутился перед вооруженным солдатом у таможни.

Там нас пропустили. Наверное, решили, что если меня задержат, то я разобью еще что-нибудь. Потом нас повезли в город мимо памятника на том месте, где был остановлен и отброшен назад Гитлер и где навеки была разбита его мечта вступить в Москву, как и мечты германцев во время первой мировой войны, а еще раньше Наполеона, и вот наконец мы на месте. Здесь за короткий срок нам предстояло узнать не только много интересного, но и такого, что нас разочаровало.

Нам много раз приходилось слышать, что эта страна занимает ведущее место в мире в области разработки новых методов лечения травм спинного мозга, однако во время посещений больниц и реабилитационных центров, куда нас возили наши хозяева, мы в основном видели больных с ампутированными конечностями. В лабораториях нам демонстрировали работу с искусственными конечностями, и в этом деле действительно имеется немало замечательных достижений. Мы даже познакомились с Львом Яшиным, легендарным в прошлом вратарем московского «Динамо», которому сделали искусственную ногу, после того, как он потерял собственную в результате заболевания сосудов.

Это было интересно, но, когда я задал вопрос о состоянии спорта для инвалидов на колясках, мне ответили, что в Советском Союзе этим не занимаются и в обозримом будущем заниматься не собираются. Оказывается, все дело в приоритетах. Так где же были прикованные к коляскам жители Москвы? Чем они занимались? Мы их так и не увидели.

На другой день мы отправились на Красную площадь и позировали перед фотокамерами на фоне храма Василия Блаженного. Было сыро и холодно, и все-таки я сидел здесь и фотографировался в различных футболках с символами шестнадцати различных корпораций-спонсоров. Меня фотографируют, я переодеваю рубашку, еще снимок — новая рубашка. Удивленных физиономий там, поверьте мне, хватало. Должно быть, русские подумали, что мы какие-то сумасшедшие.

Потом мы с Амандой совершили небольшую туристскую прогулку неподалеку от площади, я ехал на коляске и вызывал у окружающих изумленные взгляды, словно никто из них не видел человека в кресле-каталке. На меня глазели, будто я пришелец из космоса. Когда мы увидели людей, которые ели мороженое в стаканчиках, то решили проследить, где они его взяли, по количеству мороженого в стаканчиках, которые они держали в руках. Чем больше содержимого в стаканчике, тем ближе к продавцу. И мы нашли его — как раз когда он продал последнее мороженое. Мы поболтались там взад-вперед, пока не появился другой продавец. Аманда понаблюдала, как и чем ему платят, чтобы понять, сколько ему надо дать русских монет, а потом мы поплелись назад к гостинице.

Вот, собственно, и все, что у нас было в Москве: никакого организованного пробега с местными инвалидами на колясках, никаких признаков присутствия людей в колясках где бы то ни было, никаких признаков проявления особого внимания к проблемам реабилитации спинальных больных.

И опять-таки мы плохо поработали в смысле предварительного оповещения. Если бы у русских было больше информации о нас и времени на подготовку, они могли бы разрешить нам совершить пробег по Москве или встретиться с кем-нибудь из местных больных с повреждением позвоночника. Как бы там ни было, я уезжал отсюда без сожаления.

Из Москвы мы отправились самолетом в Хельсинки, а оттуда в Гданьск, в Польшу. Как выяснилось позднее, нас ожидал сравнительно легкий маршрут. Ребята отправились из Хельсинки на пароме, прикинув, что в пути смогут отремонтировать наш дом на колесах. Но их так уболтало, что они всю дорогу мучились морской болезнью.

Но вот наконец мы собрались все вместе, готовые снова привести нашего Человека в Движение. Вот только было неясно, как это все будет выглядеть. При нашей нынешней скорости мы никак не могли успеть вернуться домой, чтобы финишировать во время работы выставки «Экспо-86». Итак, мы оказались перед выбором: либо сосредоточить все наши усилия, чтобы завершить турне к намеченной дате — а это означало исключить из нашего маршрута Грецию, Югославию и страны Ближнего Востока, — либо принять за ориентир более реальную дату финиша, скажем где-то в ноябре.

Продолжать гонку по первоначально намеченному маршруту и при этом вовремя успеть к открытию «Экспо» представлялось невозможным. Мысль об этом повергла меня в глубокое уныние.

Сам-то я, конечно, понимал, что, если бы не выбитое плечо и не травма сухожилия бицепса правой руки, я смог бы уложиться в намеченные сроки и при этом пройти дистанцию красиво, одолевая по 70 миль в день, и при этом прийти к финишу в отличной форме и полным сил. Я знал, что