Пэлем Вудхауз - Вся правда о Муллинерах (сборник) Страница 7

— Да, сэр Джаспер.

— Ну, я вам вот что скажу, — добавил баронет. — Я выписал из Лондона кабинетную турецкую парильню, и, если уж она не поможет, я откажусь от дальнейших усилий похудеть.

Кабинетная турецкая парильня прибыла в положенный срок и была распакована, а примерно на третий вечер Уилфред, предававшийся в столовой для слуг мрачным размышлениям, был отвлечен от них Мургатройдом.

— Э-эй! — сказал Мургатройд. — Прочухайся. Тебя сэр Джаспер зовет.

— Чем зовет? — спросил Уилфред, возвращаясь к действительности.

— Очень громко зовет, — пробурчал дворецкий.

И не преувеличил. Из верхних сфер дома доносились пронзительные вопли, явно исторгаемые смертельными муками. Уилфреду очень не хотелось вмешиваться, если — что казалось наиболее вероятным — его наниматель намеревался испустить дух в страшной агонии, однако Уилфред был добросовестным человеком, и пока он находился в этом зловещем доме, долг требовал, чтобы он выполнял обязанности, за которые ему платили. И Уилфред поспешил наверх. Войдя в спальню сэра Джаспера, он увидел малиновое лицо баронета, торчащее над верхним краем кабинетной турецкой парильни.

— Явились, наконец! — закричал сэр Джаспер. — Послушайте, когда вы заперли меня в этой адской штуковине, что, черт побери, вы сделали?

— Только то, что было указано в приложенном к ней руководстве. Следуя ему, я вставил штырь А в паз Б, закрыл защелку В.

— Все равно вы что-то напутали. Ее заклинило. Я не могу выбраться.

— Не можете?! — вскричал Уилфред.

— Нет. И проклятый аппарат становится горячее адских вертелов! (Я должен извиниться за выражения сэра Джаспера, но вы же знаете баронетов!) Да я тут сварюсь!

На Уилфреда Муллинера снизошло вдохновение, словно в него ударила молния.

— Я освобожу вас, сэр Джаспер.

— Да пошевеливайтесь же!

— Но с одним условием. — Уилфред устремил на своего собеседника пронзительный взгляд. — Сначала я должен получить ключ.

— Никакого ключа нет, болван! Она не запирается на замок, а просто защелкивается, как только вы располагаете выступ Г в этом, как его там, Д.

— Мне нужен ключ от комнаты, в которую вы заточили Анджелу Пьюрдью.

— Какую околесицу вы несете? О-ой!

— Я скажу вам какую, сэр Джаспер ффинч-ффароумир. Я — Уилфред Муллинер!

— Не будьте ослом! У Уилфреда Муллинера волосы черные. А ваши — рыжие. Наверное, вы его с кем-то путаете.

— Это парик! — сказал Уилфред. — От Кларксона. — Он угрожающе наставил палец на баронета. — Вы не ведали, сэр Джаспер ффинч-ффарроумир, когда начали приводить в исполнение свой гнусный план, что Уилфред Муллинер неотступно следит за каждым вашим шагом. Я разгадал ваши замыслы сразу же. И теперь настала минута, когда вы получили мат. Давайте сюда ключ! Думали поставить на своем? Фиг вам, дьявол в человеческом облике!

— Ффиг! — машинально поправил сэр Джаспер.

— Я освобожу мою возлюбленную, умчу ее из этого страшного дома и женюсь на ней, как только получу особое разрешение на бракосочетание!

Несмотря на свои муки, сэр Джаспер испустил смешок, от которого кровь леденела в жилах.

— Ах, женитесь?

— Женюсь!

— Как же, как же!

— Дайте мне ключ!

— У меня его нет, олух! Он в замочной скважине.

— Ха-ха!

— Никакое не «ха-ха!». Он в замочной скважине. С той стороны двери.

— Очень правдоподобно! Но я не стану терять понапрасну время. Если вы не дадите мне ключ, я пойду и выломаю дверь.

— Сделайте одолжение! — Баронет вновь захохотал, как душа, поджариваемая в аду. — И послушайте, что она скажет.

Последняя фраза показалась Уилфреду бессмысленной. Он полагал, что уж это-то ему хорошо известно. Он словно видел, как Анджела рыдает у него на груди, шепча, что она знала — знала! — что он придет, что она ни на миг не усомнилась в нем. И он кинулся к двери.

— Эй! Вы что, не выпустите меня?

— Всему свое время, — ответил Уилфред. — Сохраняйте хладнокровие. — И выбежал из комнаты.

— Анджела! — закричал он, почти прикасаясь губами к филенке. — Анджела!

— Кто там? — донесся изнутри такой знакомый голос.

— Это я, Уилфред. Сейчас я взломаю дверь. Отойдите в сторону!

Он попятился на несколько шагов и изо всех сил ударил плечом в ненавистную преграду. Раздался оглушительный треск, замок поддался, и Уилфред ввалился в комнату, такую темную, что ничего не увидел.

— Анджела, где вы?

— Здесь. И хотела бы узнать, почему здесь вы, после моего письма? Видимо, некоторые люди, — продолжал голос непонятно ледяным тоном, — не понимают намеков.

Уилфред пошатнулся и упал бы, если бы не ухватился за собственный лоб.

— Письмо? — еле выговорил он. — Но конечно же, вы писали не то, что думали!

— Именно то, и жалею только, что не написала побольше.

— Но-но-но-но разве вы меня не любите, Анджела?

В комнате раздался жестокий язвительный смех.

— Люблю вас? Люблю человека, который рекомендовал мне приобрести муллинеровский крем для лица «Смуглая цыганка»?!

— Что означают ваши слова?

— Я вам покажу, что они означают, Уилфред Муллинер, взгляните на дело рук своих!

Комнату внезапно залил яркий свет. Перед Уилфредом с рукой на выключателе стояла Анджела — царственная, прелестная, в чьей сияющей красоте взыскательный критик мог бы найти лишь один изъян — некоторую пегость.

Уилфред смотрел на нее с обожанием. Лицо у Анджелы было частично бурым и частично белым, а на лилейной шейке виднелись светло-коричневые пятна, напоминавшие отпечатки больших пальцев, какие можно видеть на страницах книг, выдаваемых в бесплатных библиотеках. Но все равно для него она была несравненной красавицей. Он жаждал заключить ее в объятия и, несомненно, заключил бы, если бы ее взгляд не предупредил Уилфреда с абсолютной ясностью, что при таком поползновении его, без сомнения, встретит апперкот.

— Да, — продолжала она, — вот во что вы меня превратили, Уилфред Муллинер, — вы и это жуткое снадобье, которое вы называете кремом для лица «Смуглая цыганка»! Вот во что превратилась кожа, к которой вы любили прикасаться! Я последовала вашему совету и купила большую баночку за семь шиллингов шесть пенсов — и перед вами результат! Менее чем через сутки я могла бы явиться в любой цирк и потребовать любой гонорар за выступление в качестве «Пятнистой принцессы с островов Фиджи». Я укрылась здесь, в доме моего детства. И сразу же, — ее голос прервался, — сразу же мой любимый гнедой шарахнулся от меня и принялся грызть свои ясли. А едва Понто, мой миленький песик, которого я вырастила, взглянул на мое лицо, как пришлось вызывать ветеринара, и, увы, надежды на то, что он поправится, почти нет. И это вы, Уилфред Муллинер, вы навлекли на меня это проклятие!

Многие мужчины увяли бы от таких жгучих слов, но Уилфред Муллинер только улыбнулся с бесконечным состраданием и пониманием.

— Ничего страшного, — сказал он. — Мне следовало бы предупредить вас, любимая, что подобное иногда случается, если кожа особенно нежна и бархатиста. Но все можно незамедлительно исправить, применив муллинеровский лосьон «Снега горных вершин», четыре шиллинга за флакон средней величины.

— Уилфред! Неужели это правда?

— Чистейшая, любовь моя. И лишь это разделяет нас?

— Нет! — раздался громовой голос.

Уилфред мгновенно обернулся. В дверях стоял сэр Джаспер ффинч-ффарроумир, укутанный в махровое полотенце. Все видимые участки его кожи были ярко-алыми. Позади него поигрывал хлыстом Мургатройд, дворецкий.

— Вы не ждали меня увидеть?

— Бесспорно, — ответил Уилфред сурово, — я никак не ожидал увидеть вас в таком костюме в присутствии представительницы прекрасного пола.

— Мой костюм тут ни при чем, — отпарировал сэр Джаспер и обернулся к дворецкому. — Мургатройд, исполняйте свой долг!

Дворецкий перешагнул порог комнаты. Лицо его было ужасным.

— Остановитесь! — вскричала Анджела.

— Я же еще не начал, мисс, — почтительно указал дворецкий.

— Вы не прикоснетесь к Уилфреду! Я люблю его.

— Как! — изумился сэр Джаспер. — После того, что произошло?

— Да. Он все объяснил.

Карминное лицо баронета свирепо насупилось.

— Держу пари, он не объяснил, почему оставил меня вариться в адской турецкой парильне. От меня уже дым валил, когда Мургатройд, преданнейший из преданных, услышал мои крики, явился и освободил меня.

— Хотя в мои обязанности это и не входит, — пояснил дворецкий.

Уилфред устремил на баронета твердый взгляд.

— Если бы, — сказал он, — вы пользовались муллинеровским «Сбросим вес», признанным средством от тучности, как в форме таблеток, три шиллинга за жестянку, или в жидкой форме, пять шиллингов шесть пенсов за флакон, вам не было бы нужды в турецкой парильне. Муллинеровский «Сбросим вес», который не содержит никаких вредных химикалий, но составлен исключительно из целебных трав, гарантирует уменьшение веса непрерывно, плавно и без возникновения слабости со скоростью два фунта в неделю. Используется членами самых знатных семей.