Том 6. Кабала святош - Михаил Афанасьевич Булгаков Страница 72

Клеонт. И это после тех слез, которые я столько раз проливал у ее коленей.

Ковьель. Что, сударь, слезы? Сколько ведер воды я ей перетаскал из колодца!

Клеонт. Какие ведра? Что ты?

Ковьель. Я говорю про Николь, сударь.

Клеонт. Сколько раз я горел в огне моей страсти!

Ковьель. Сколько раз я жарился на кухне, поворачивая за нее вертел.

Клеонт. Какая кухня? Ах да, ты про Николь говоришь.

Ковьель. Точно так, сударь.

Клеонт. Нет меры моему негодованию!

Ковьель. Какая уж тут мера.

Клеонт. Брани ее, Ковьель! Рисуй мне ее в дурном виде, чтобы я скорее забыл ее.

Ковьель. С удовольствием, сударь. Глазки у нее маленькие, сударь.

Клеонт. Что ты врешь? Ну да, небольшие глазки, но зато сколько в них огня!

Ковьель. А рот велик.

Клеонт. Это правда, но он обворожителен.

Ковьель. Ростом не вышла.

Клеонт. Но зато как сложена!

Ковьель. Она глупа, сударь!

Клеонт. Как ты смеешь! У нее тончайший ум!

Ковьель. Позвольте, сударь, вы же не даете мне ее ругать.

Клеонт. Нет, нет, ругай.

Ковьель. Она капризна, сударь.

Клеонт. Ей идут эти капризы, пойми!

Ковьель. Ну достаточно, сударь, я устал. Пусть вам ее ругает кто-нибудь другой.

Входят Люсиль и Николь.

Клеонт. Я не хочу с ней говорить. Помни, Ковьель, ни одного слова.

Ковьель. Будьте покойны, сударь.

Люсиль. Что означает ваше поведение, Клеонт?

Николь. Что с тобою, Ковьель?

Люсиль. Вы онемели, Клеонт?

Николь. Ты что, лишился дара слова?

Пауза.

Клеонт. Вот настоящая злодейка!

Ковьель. Иуда!

Люсиль. Ты права, Николь, они оба сошли с ума. Если вас расстроила вчерашняя встреча, то позвольте, я объясню, в чем дело.

Клеонт. Нет, я не хочу слушать.

Николь. Дай я тебе объясню.

Ковьель. Нет.

Люсиль. Вчера утром...

Клеонт. Нет.

Николь. Утром вчера...

Ковьель. Отпрыгни.

Люсиль. Клеонт, остановитесь!

Клеонт. Довольно лживых песен!

Николь. Послушай, Ковьель!..

Ковьель. Заранее говорю, вранье.

Люсиль. Ну хорошо, раз вы не желаете слушать, — идем, Николь.

Николь. Идемте, барышня.

Клеонт. Ну извольте объяснить ваш поступок.

Люсиль. Нет, мне не хочется говорить.

Ковьель. Выкладывай.

Николь. Нет.

Клеонт. Я прошу вас.

Люсиль. Оставьте меня.

Ковьель. Ну, ну!

Николь. Ни-ни.

Клеонт. Так вы уходите? Хорошо! Но знайте, жестокая, что я ухожу от вас, чтобы умереть! Ковьель!

Ковьель. Сударь, я ныряю вслед за вами.

Люсиль. Остановитесь, Клеонт!

Николь. Постой, Ковьель!

Ковьель. Стою.

Люсиль. Слушайте же. Я шла вчера утром с отцом, а он мне запретил кланяться кому бы то ни было на улице, кроме маркизов. Я боялась даже кивнуть вам.

Ковьель. Вот так штука!

Клеонт. Вы не обманываете меня, Люсиль?

Люсиль. Клянусь, нет!

Клеонт. Но вы-то любите меня?

Люсиль. О Клеонт!

Николь. Ковьель!

Целуются. Слышны шаги. Люсиль и Николь убегают. Из другой двери входит госпожа Журден.

Госпожа Журден. А, Клеонт! Я рада вас видеть.

Клеонт. Милая госпожа Журден.

Госпожа Журден. Ах, Клеонт, я расстроена.

Клеонт. Что вас огорчает, сударыня?

Госпожа Журден. Огорчает меня один идиот, Клеонт.

Клеонт. За что такие слова, сударыня, помилуйте!

Госпожа Журден. Ах, дружок, я не о вас говорю.

Ковьель. Стало быть, обо мне.

Госпожа Журден. Идиот этот — мой муж, Клеонт. Да, да. Спятил он, как ни горько мне признаться. Помешался на том, что он знатный дворянин. Одним словом, Клеонт, делайте скорее предложение, пока он не размотал все наше состояние. Дочка любит вас, а мне вы также очень нравитесь.

Клеонт. О, сударыня, если бы вы знали, как мне сладки ваши слова!

Госпожа Журден. Расцелуйте меня, Клеонт.

Ковьель целует госпожу Журден.

А ты при чем здесь?

Ковьель. Ах, сударыня, признаюсь вам, что и у меня есть свой план. Я люблю вашу служанку Николь. Надеюсь, что вы не учините никаких препятствий к моему браку.

Госпожа Журден. Не учиню.

Ковьель целует госпожу Журден.

Отстань! Ну я сейчас его позову. (Уходит.)

Журден (войдя). А, сударь!

Клеонт. Сударь, я прибыл к вам, чтобы сообщить, что честь быть вашим зятем так велика, что я не мог удержаться от того, чтобы не попросить у вас руки вашей дочери.

Журден. Очень приятно. Но прежде всего, сударь, скажите мне, на каком языке вы желаете разговаривать со мной?

Клеонт. На родном языке, сударь, если позволите. К тому же я не знаю никакого другого языка.

Журден. Я прошу вас, перейдите тогда к этому уху. Это ухо предназначено у меня для родного языка. А другое ухо — для языков иностранных.

Клеонт. Слушаю, сударь. (Переходит.)

Ковьель. Вон оно какие дела!

Клеонт. Итак, сударь...

Журден. Виноват. Вы хотите говорить со мной стихами или прозой?

Клеонт. Прозой, если позволите. Я не умею говорить стихами.

Журден. Ах, как жаль. Ну слушаю вашу прозу.

Клеонт. Итак, сударь, я хотел бы жениться на вашей дочери.

Журден (поразмыслив). Это возможно.

Клеонт. Я обожаю ее, сударь.

Журден (подумав). И это возможно.

Клеонт (волнуясь). Так что же вы скажете мне на это, о сударь...

Журден. Это невозможно.

Клеонт. О, сударь!..

Журден. Я спрошу вас, — вы дворянин, сударь?

Клеонт. Нет, сударь, я не дворянин. Говорю вам это прямо, потому что не привык лгать.

Ковьель зашипел.

Чего ты мне мигаешь?

Ковьель (кашляя). Я не мигал вам, сударь, это вам послышалось. Продолжайте, сударь, но только умненько.

Клеонт. Да, сударь, я не умею лгать, я не дворянин.

Ковьель. О, господи!

Журден. Я уважаю вас, сударь, за прямоту. Придите в мои объятия.

Целуются.

(Закончив поцелуи.) А дочку свою я вам не отдам.

Клеонт. Почему?!

Ковьель. Вот какая вышла проза.

Журден. Я твердо решил выдать свою дочь только за маркиза. Простите меня, сударь, мне нужно отдать некоторые распоряжения моим многочисленным лакеям. С совершенным почтением имею честь быть вашим покорным слугой Журден. (Уходит.)

Клеонт (упав в кресло). Что ты на это скажешь, Ковьель?

Ковьель. Стихами или прозой? Говоря стихами, вы, сударь, болван.

Клеонт. Как ты смеешь?

Ковьель. Чего тут не сметь! Вы будете вечным холостяком, сударь.

Клеонт. Ложь противна мне.

Ковьель. Мне более противна глупость. Спасибо вам громадное, сударь, за то, что вы и мое дело попортили. Он скажет, что он не выдаст свою служанку иначе, как за слугу графа. (Горячась.) Ведь вам же было сказано на родном языке и в то самое ухо, в какое нужно, что вы имеете дело с сумасшедшим! А? Ну и нужно было потакать ему во всем. Пожалуйте расчет, сударь, я