Чарльз Диккенс - Замогильные записки Пикквикского клуба Страница 9

— Все ли ты взялъ? — спросилъ м-ръ Винкель взволнованнымъ тономъ.

— Все, кажется, — отвѣчалъ м-ръ Снодграсъ, — я принялъ мѣры, чтобъ можно было сдѣлать нѣсколько зарядовъ, на случай промаха или осѣчки. Въ этомъ ящикѣ четверть фунта пороха; пули завернуты въ двухъ нумерахъ здѣшней газеты.

Такое выраженіе дружескаго чувства заслуживало, конечно, самой высшей благодарности; но м-ръ Винкель молчалъ, вѣроятно, отъ избытка душевнаго волненія. Онъ шелъ довольно медленно за спиною своего друга.

— Мы придемъ какъ разъ въ пору, — сказалъ м-ръ Снодграсъ, когда они были за городской заставой, — солнце только что начинало закатываться.

"Такъ, вѣроятно, закатится и послѣдній часъ моей жизни!" думалъ м-ръ Винкель, бросая болѣзненный взглядъ на заходящее свѣтило. — Вотъ и секундантъ! воскликнулъ онъ съ замираніемъ сердца, сдѣлавъ нѣсколько шаговъ.

— Гдѣ? — сказалъ м-ръ Снодграсъ.

— Вонъ тамъ джентльменъ въ синей шинели.

М-ръ Снодграсъ посмотрѣлъ впередъ, по указанію своего друга, и замѣтилъ довольно рослую фигуру въ синемъ плащѣ. Офицеръ махнулъ рукой и повернулъ за уголъ крѣпости; пикквикисты послѣдовали за нимъ.

Вечеръ казался удивительно печальнымъ; заунывный вѣтеръ пробѣгалъ по опустѣлому пространству, какъ гигантъ, кликавшій свою собаку пронзительнымъ свистомъ. Плаксивая природа сообщила мрачный колоритъ чувствованіямъ м-ра Винкеля. Ровъ, окружавшій крѣпость, казался ему колоссальной могилой, гдѣ скоро будутъ погребены его грѣшныя кости.

Между тѣмъ офицеръ, свернувъ съ главной тропинки, быстро перескочилъ за ограду уединеннаго поля, назначеннаго мѣстомъ дуэли. Пикквикисты послѣдовали его примѣру, и м-ръ Снодграсъ съ удовольствіемъ замѣтилъ, что нельзя было выбрать мѣста безопаснѣе и удобнѣе для кровавыхъ похожденій. Два джентльмена дожидались за оградой: одинъ маленькій и круглый человѣкъ съ черными волосами; другой — статный мужчина въ байковомъ сюртукѣ, сидѣвшій съ большимъ комфортомъ на походномъ стулѣ.

— Это должны быть докторъ Слеммеръ и хирургъ, взятый для перевязки ранъ, — сказалъ м-ръ Снодграсъ, — ободрись, мой другъ, и выпей водки.

М-ръ Винкель схватилъ поданную бутылку и съ наслажденіемъ втянулъ въ себя нѣсколько тысячъ капель живительной влаги.

— Мой другъ, сэръ, — м-ръ Снордграсъ, — сказалъ м-ръ Винкель, когда къ нему подошелъ офицеръ.

Докторскій секундантъ сдѣлалъ учтивый поклонъ и вынулъ ящикъ, такой же, какъ y Снодграса.

— Кажется, намъ не о чемъ говорить, — замѣтилъ онъ холоднымъ тономъ, открывая ящикъ, — другъ вашъ уклонился отъ всякихъ извиненій.

— Не о чемъ, я думаю, — сказалъ м-ръ Снодграсъ, начинавшій чувствовать нѣкоторую неловкость, при видѣ окончательныхъ приготовленій.

— Угодно вамъ отмѣрять шаги? — сказалъ офицеръ.

— Извольте, — отвѣчалъ м-ръ Снодграсъ.

Дистанція, къ общему удовольствію, была измѣрена правильно и скоро, и предварительныя условія заключены.

— Мои пистолеты, я думаю, будутъ понадежнѣе вашихъ, — сказалъ расторопный секундантъ доктора девяносто седьмого полка. — Вы видѣли, какъ я заряжалъ: угодно вамъ осмотрѣть ихъ?

— Нѣтъ, я совершенно на васъ полагаюсь, — отвѣчалъ м-ръ Снодграсъ, довольный и счастливый тѣмъ, что его освободили отъ этой трудной операціи: его понятія о заряженіи смертоносныхъ орудій были довольно сбивчивы и неопредѣленны.

— Стало быть, намъ можно теперь поставить противниковъ на барьеръ? — сказалъ офицеръ съ величайшимъ хладнокровіемъ, какъ будто дѣйствующія лица были для него пѣшками на шахматной доскѣ — и онъ собирался играть.

— Конечно, можемъ, — отвѣчалъ м-ръ Снодграсъ.

Онъ готовъ былъ согласиться на всякое предложеніе, потому что ровно ничего не смыслилъ въ этихъ дѣлахъ. Офицеръ подошелъ къ доктору Слеммеру; м-ръ Снодграсъ, машинально слѣдуя его примѣру, подошелъ къ м-ру Винкелю.

— Все готово, — сказалъ онъ, подавая пистолетъ своему несчастному другу. — Давай мнѣ свою шинель.

— Ты не забылъ, милый другъ, о письмѣ къ моему отцу?

— Нѣтъ, нѣтъ все будетъ исполнено. Ступай, подстрѣли его?

Легко сказать! Для бѣднаго Винкеля это значило почти то же, еслибъ рекомендовали ему схватить луну за рога. Совѣтъ очень хорошъ; но еще лучше, еслибъ онъ зналъ, какъ выполнить его, не подставляя подъ пулю своего собственнаго лба! Какъ бы то ни было, онъ скинулъ шинель, и молча взялъ пистолетъ. Секунданты удалились отъ мѣста дѣйствія; джентльменъ на походномъ стулѣ послѣдовалъ ихъ примѣру, и противники медленными шагами начали приближаться другъ къ другу.

М-ръ Винкель имѣлъ чрезвычайно нѣжное сердце, и любовь къ ближнему составляла благороднѣйшую черту его характера. Мысль о предстоящемъ убійствѣ была, безъ сомнѣнія, единственною причиною, заставившею его крѣпко зажмурить глаза, когда онъ остановился на барьерѣ: это помѣшало ему разглядѣть необыкновенные и загадочные поступки своего противника. Докторъ Слеммеръ вздрогнулъ, обомлѣлъ, вытаращилъ глаза, протеръ ихъ, вытаращилъ опять и, наконецъ, закричалъ громовымъ голосомъ:

— Стой! Стой!

Офицеръ и м-ръ Снодграсъ немедленно бросились къ нему.

— Что это значитъ? — воскликнулъ докторъ Слеммеръ. — Это не тотъ.

— Не тотъ! — воскликнулъ докторскій секундантъ.

— Не тотъ! — подхватилъ м-ръ Снодграсъ.

— Не тотъ! — воскликнулъ статный джентльменъ съ походнымъ стуломъ въ рукѣ.

— Ну, да, я вамъ говорю, — продолжалъ докторъ Слеммеръ, — это совсѣмъ не тотъ джентльменъ, который обидѣлъ меня вчера на балу.

— Странно! очень странно! — замѣтилъ офицеръ.

— Конечно, странно! — повторилъ джентльменъ съ походнымъ стуломъ. — Вамъ, господа секунданты, во избѣжаніе всякихъ недоразумѣній, надлежало прежде всего привести въ извѣстность, точно ли этотъ почтенный господинъ, стоящій теперь на барьерѣ передъ нашими глазами, дѣйствительно и несомнѣнно есть тотъ самый неучтивый и наглый джентльменъ, который вчера вечеромъ имѣлъ непростительную неосторожность обидѣть общаго нашего друга, м-ра Слеммера, доктора девяносто седьмого полка. Таково мое мнѣніе!

И, высказавъ эти слова съ глубомысленнымъ и таинственнымъ видомъ, статный джентльменъ снова усѣлся на свой походный стулъ, раскрылъ табакерку, понюхалъ и посмотрѣлъ на секундантовъ съ торжествующимъ лицомъ.

М-ръ Винкель широко открылъ теперь свои глаза и съ неизреченнымъ удовольствіемъ услышалъ, что враждебныя дѣйствія, по волѣ неисповѣдимой судьбы, не будутъ имѣть пагубныхъ послѣдствій. Мигомъ онъ смекнулъ, что въ этомъ дѣлѣ скрывалась какая-нибудь ошибка, и съ быстротою молніи сообразилъ, что репутація его между сочленами Пикквикскаго клуба неизбѣжно получитъ значительное приращеніе, если онъ скроетъ настоящую причину, заставившую его принять вызовъ доктора Слеммера. Поэтому Винкель бодро выступилъ впередъ и сказалъ:

— Да, я не тотъ, милостивые государи: чего вамъ отъ меня угодно? Знаю, что я не тотъ.

— Все равно, милостивый государь, — сказалъ джентльменъ съ походнымъ стуломъ, — вы обидѣли доктора Слеммера принятіемъ его вызова; и, стало-быть, дуэль немедленно должна состояться во всей силѣ и на прежнемъ основаніи.

— Погоди, Пайнъ, — сказалъ докторскій секундантъ. — Отчего вы, сэръ, не потрудились объясниться со мною сегодня поутру?

— Ну, да, отчего, сэръ, отчего? — сказалъ скороговоркой джентльменъ съ походнымъ стуломъ.

— Замолчи, пожалуйста, Пайнъ, — перебилъ офицеръ. — Могу ли я повторить свой вопросъ, сэръ?

— Очень можете, — отвѣчалъ м-ръ Винкель, имѣвшій довольно времени сообразить и обдумать свой отвѣтъ. — Вы заподозрили, сэръ, въ пьянствѣ и неприличныхъ поступкахъ особу въ такомъ костюмѣ, который исключительно присвоенъ членамъ Пикквикскаго клуба. Я изобрѣлъ эту форму и я же первый имѣлъ честь сшить себѣ свѣтло-голубой фракъ съ вызолоченными пуговицами, на которыхъ изображенъ портретъ достопочтеннаго нашего президента. Вы понимаете, что я обязанъ былъ всѣми силами поддерживать честь этого мундира, и вотъ почему, сэръ, безъ дальнѣйшихъ разспросовъ я поспѣшилъ принять нашъ вызовъ.

— Сэръ, — воскликнулъ маленькій докторъ, выступая впередъ съ протянутой рукой, — любезность ваша заслуживаетъ уваженія со стороны всякаго благороднаго человѣка. Позвольте мнѣ сказать, сэръ, и доказать самымъ дѣломъ, что я высоко цѣню ваше поведеніе и крайне сожалѣю, что имѣлъ несчастіе потревожить васъ этой встрѣчей.

— Не извольте безпокоиться, — сказалъ м-ръ Винкель.

— Мнѣ было бы очень пріятно короче познакомиться съ вами, сэръ, — продолжалъ миньятюрный докторъ.

— Мнѣ также вы доставите величайшее наслажденіе вашимъ знакомствомъ, — отвѣчалъ м-ръ Винкель, радушно пожимая руку своему великодушному противнику.

Затѣмъ подпоручикъ Теппльтонъ (докторскій секундантъ) и джентльменъ съ походнымъ стуломъ поперемѣнно подошли къ нашему герою съ изъявленіемъ глубочайшаго почтенія и удостоились отъ него самыхъ дружескихъ привѣтствій. М-ръ Снодграсъ безмолвно любовался этою поэтическою сценою, и душа его проникнута была благоговѣніемъ къ высокому подвигу неустрашимаго друга.