Уильям Берроуз - Досье Уильяма Берроуза (The Burroughs File) Страница 17

(Тут у него за спиной взрывается небо.)

Мистер Диксон Терри из «Сент-Луис постдис-пэтч» берет интервью у вашего репортера:

– Как вы знаете в 1890-х Сент-Луис был известен по всему миру благодаря таким ресторанам как «Тони Фауст» – Но когда я жил здесь двадцать лет назад ни одного пункта общепита первого класса тут не имелось – Как будто весь э-э-э цвет общепита смылся в загородные клубы Вест-Энда – Теперь же идет обратный процесс – ресторанов первого класса в городе сколько угодно – только в отеле «Чейз-плаза» их три штуки – они возвращаются – и квинтэссенция этого процесса на Газ-Лайтс-сквере и обновленных речных пароходах – да решительно наблюдается обратное движение в традиции которую я лично для себя определил как плачевную – собственно к тому я и веду в этом смутном абзаце.

Я поставил на стол между нами машинку и набил текст в трехколоночном формате небольшой газетенки.

ХОД ВРЕМЕН

Семнадцатое сентября 1899 года мистер Брэдли мистер Мартин стоял на мертвых звездах отягощенный своим пыльным ответом растянув семнадцатое сентября 1899 года над Нью-Йорком тем утром отдавая тебе моих игрушечных солдатиков которых я убрал на чердак.

На самом деле на чердаке дома Юджина Филда ничего не происходило ну вы понимаете. А помните «Марию Селесту»? Корабль-призрак его в 1872-м нашли без команды но при этом все паруса подняты и в них дуют свежие южные ветры правда для нашей цели это событие чересчур уж давнишнее? Вот посмотрите первая полоса «Чикаго трибьюн» за понедельник четвертого января 1965 года Настоящей американской газеты для настоящих американцев:

Шторм обрушивается 807 на корабль как шар на кегли – 16 пострадали как в кошмаре. Американский лайнер «Индепенденс» – попал в шторм в Северной Атлантике – сорвало на нижней палубе дверь на верхней разбило иллюминатор и вылило полтонны ледяной воды на спящую в каюте пару – (те очевидно испытали шок) – капитан Райли говорит что ничего ужаснее с ним за сорокалетнюю карьеру не случалось. «Мы будто очутились в вагончике американских горок».

(_ Кстати, Би-Джей, а что случилось с «Форест-Парк-Хайлендз»?

– Сгорел дотла, босс – уж больно там в аркадах горячие пип-шоу устраивали.)

Ну ладно так случилось что восьмого декабря 1964 года я отбывая с родины на лайнере «Индепенденс» если память не изменяет имел счастье познакомиться с капитаном Райли и побывать у него На коктейльной вечеринке где народ по ходу дела даже понятия не имел кто есть кто из-за чего все в конце концов немного обиделись. Подхожу я к капитану и говорю:

– Можно кое-чем поинтересоваться? Спрошу как писатель.

(А ведь я тогда уже был выдающимся романистом про которого никто не слышал.)

– Ну э-э-э почему нет? – ответил он осторожно.

– Расскажите пожалуйста только честно есть ли у вас предположения или короче говоря догадки относительно того что же случилось на «Марии Селесте»?

Капитан подумал немного и после ответил мол относительно всего что касается корабля-призрака он объяснений дать не может.

– Капитан, – уставился я прямо ему в глаза, – факт вообще в том что фактов как таковых нет. Я сам – и уж поверьте ведь мне довелось поработать частным детективом – просеял это дело от и до самым тщательнейшим образом поэтому могу твердо заявить сомнительно что такой корабль как «Мария Селеста» когда-либо существовал. Дело было сфабриковано из бумаги а точнее – из записей в судовом журнале ну вы понимаете – снова смотрю капитану прямо в глаза – А это правый борт судна? – спросил я.

– Да а что?

– Ну – так – знаете ли ничего…

У него в глазах застыло изображение пиратского судна которое слегка смещается переходя от одного порта мира к другому а я вклеиваю в свой журнал путешествия открытку с изображением парохода «Индепенденс» идущего по бумажному морю пустому как «Мария Селеста» – в смысле море пустое – и ни пассажира вокруг – вот как-то так… «Настоящая американская газета для настоящих американцев» – «Индепенденс»…"

Делаю последние записи в журнале возвращения в Сент-Луис – багаж ждет меня в вестибюле – движемся обратно через руины Маркет-стрит до Юнион-стейшн где меня ждут обнаженные статуи в чаше высохшего фонтана на пустой площади – я возвратился чтобы прихватить еще солнечного света и тени – кусочки фольги да обветренные звуки далекого неба.

Составной текст

ВОДОВОРОТ МЕРТВЫХ ЯЗЫКОВ В ПРЕДЕЛАХ СИЛЫ ПРИТЯЖЕНИЯ ЛАГУН УБИЙСТВЕННОГО СНА-(ОНИ РАЗДЕЛИЛИ лосося)-ТЯЖЕЛЫЕ ЛИПКИЕ НОЧИ ЧЕРНИЛЬНО-ЧЕРНЫЕ ОБЛАКА ТЕНИ КАК ПРИЗРАКИ ОКОЛЬЦОВЫВАЮТ ПОТЕКШИЕ ФОРМЫ… цвет НОВЫХ ЗДАНИЙ ОМЫТЫХ СОМНЕНИЕМ-(СПАТЬ? ИЛИ НЕ СПАТЬ?)-БЕЛАЯ НАГОТА БЕССОННЫЕ НОЧИ ГАЛОПОМ ВЛЕТАЮЩИЕ В ОКНА… АЛГЕБРА ТЬМЫ… эрекции В ЗЕРКАЛАХ ПОТЕКШИХ ЛИЦ-(МОРЯКИ РАНО ВСТАЛИ В ССАНИНЕ ВОСПОМИНАНИЙ)-ИДА И МОРТ В ВОДОВОРОТЕ ТЕНЕЙ И БЕЗДУШНЫХ СУХИХ СЛОВ ПАНАМА НА ВИТРИНЕ С ОРЕШКАМИ И БОЛЕУТОЛЯЮЩИМ. .. Определенно что-то не так. Расщепленное надвое тело не знает как отдохнуть… мастурбирует в приглушенном свете ЛЬНЕТ К ОКНУ УТРЕННИМ ТУМАНОМ. ХОЧУ УВИДЕТЬ КАК ДАЛЕКО-ДАЛЕКО ГОРИЗОНТ ВОЛНУЕТСЯ ПОДОБНО ЛИСТУ ЖЕСТИ ТАКАЯ ДАЛЕКАЯ И РАЗЖИЖЕННАЯ ПЛОТЬ УМЕРШИХ ВОСПОМИНАНИЙ ИЗ ДАЛЕКОГО ПРОШЛОГО СВЕЖУЮЩИХ ДОМА МАТЕРЕЙ ’ ТЕЛА МАТЕРЕЙ. ПИСЬМО ОТПРАВЛЕННОЕ В МОРЕ СТЕРТО БЕЛЫМ РОМОМ В СЛИЗИ ПАНАМЫ. ОСТАЛСЯ БЛЕДНЫЙ ОРЕОЛ оргазма И СПЯЩИЙ ПРАХ БОЛЬШЕ НИЧЕГО ЗДЕСЬ. ЗДЕСЬ ПОСЛЕ ДОЛГИХ СТРАНСТВИЙ сумасшедшее лезвие бритвы кромсает мясо мечтаний и тем которые оно задело уже не подняться. ВЕРНЕМСЯ К ИДЕ И МОРТУ. ДАВАЙТЕ НЕ БУДЕМ СЕЙЧАС О ДРУГИХ. Муза не говорил ли я тебе что до сих пор вижу тебя во вспышках пламени? ВСЕ БРЕДЯТ НАГЛОТАВШИСЬ ПЕПЛА И ЕДКОГО ДЫМА ОТ ГОРЯЩИХ фосфоресцирующих тряпок. Парень, ты не забыл свое новое тело со вставками из парафина? С ЧЕТВЕРТЫМ БОЕМ КУРАНТОВ ОСТАНКИ БРЕДУТ БРЕДУТ ПО ПРАХУ. ГИБЕЛЬ НАСТУПАЕТ ВОТ ТАК НЕСЧАСТНЫЙ ПРОВАЛИВАЕТСЯ В ГЛОТКУ. НАДО ЛИ ГОВОРИТЬ ЧТО ВЕНТИЛЯТОРЫ НЕЛЬЗЯ УБИРАТЬ ОНИ НА СВОЕМ МЕСТЕ? ПОЛНОЧЬ СИГАРЕТА КУРИТСЯ ЗА СИГАРЕТОЙ НА ТРИБУНАХ ОБНАЖЕННАЯ ПЛОТЬ ОСТАНКОВ… путник оставь их. НА ОТСКОБЛЕННЫХ ПОТРОХАХ НА КРОВАВЫХ ХАРЧКАХ ЭХО НИЧТО ПРОШЕПТАЛО ЗАДНЯЯ КОМНАТА.

ПАРЕНЬ ИЗ ФРИСКО НИКОГДА НЕ ВЕРНЕТСЯ. ТОТ АДРЕС ПО КОТОРОМУ Я ЖИЛ ОТДАЮ ТЕБЕ. ЭТОТ МИР МНЕ НЕ ДОМ САМ ПОНИМАЕШЬ И ЗДЕСЬ НА УБИТЫХ ЮНОШАХ ВЫБРОШЕННЫХ ИЗ СТАРОГО ОБРАЗА МАЛЬЧИКА МОИ КОСТИ ОБРАЩАЮТСЯ В ПРАХ ОСТАЮТСЯ ГЛАЗА ПОДРОСТКА ИЗ ЛЬДИСТО-СИНЕГО СТЕКЛА ДА ВЕТЕР ЧТО РЕЖЕТ КАК бритва. ГНЕВ БОЖИЙ. Сошлись половинки памяти чердак освещенные мостовые. Хлопок по постельке: «Айда уже?» Он указывал путь сквозь лабиринт фиолетовых вечеров угасающих звуков далекого города стянул красно-белую полосатую майку а керосиновая лампа разбрызгивала горящих жучков. ОН КОЛЕНЯМИ ВСПРЫГНУЛ НА КРОВАТЬ ШЛЕПНУЛ СЕБЯ ПО БЕДРАМ И ВОЛОСЫ С ЗАДНИЦЫ РАЗМЕТАЛИСЬ ПО ЧИСТЫМ ПРОСТЫНЯМ пробудился в чужой плоти. ВИД ВНЕШНИЙ ОТЛИЧАЕТСЯ мальчишка голым стоит в Панаме на рассветном ветру. Паренек из Фриско уже не вернется свой адрес отдаю тебе этот мир мне не дом сам понимаешь здесь на юношах. Ты видел Кат-Сити? А ты видел как ТРУБОЧИСТЫ БЕРУТСЯ ЗА МЕЧ? СТЯГ СЫРОГО МЯСА ГОРЯЩИЕ УГЛИ СЫПЛЮТСЯ ДОЖДЕМ В ПОРЫВАХ МОРОЗА. Вечный страж гребет по светящимся небесам и да посыплются из его пламенеющего невода метеоры. (В небе повисла пламенная длань НЕЧЕТКАЯ РЯБЯЩАЯ ДАЛЕКАЯ И КТО-ТО ЗАДВИНУЛ ЯЩИК БЮРО… Жестокое палящее солнце на улицах ненависть и чудовищный голод а этого освежевали живьем и он умирает у меня на руках. ТЫ знал ЕГО И ВОТ КАК ВСЕ СЛУЧИЛОСЬ… КАК БЫ ТО НИ БЫЛО В ЗАПАДНОЕ КРЫЛО ПЕРЕЕЗЖАТЬ ПЛОХО. ВЕСЬ ЭТОТ ХАОС ЛУЧШЕ ЧЕМ КРИКИ «БЕДА. N0 BUENO» НЕТ НЕТ. И ЕЩЕ РАЗ НЕТ. В СМЯТЕНИИ ПРОИЗНОСИТСЯ НЕТ. МАЛО ВРЕМЕНИ ОСТАЛОСЬ огни на продуваемых ветром улицах по этому стародавнему адресу. РВАНОЕ НЕБО ТЕМНЕЕТ И ПАДАЕТ И ГОЛОС ПЕЧАЛЬНЫЙ ПРОХРИПЕЛ – ЗНАЕШЬ КТО Я ТАКОЙ?

Паренек из Фриско уже не вернется. При жизни они делили комнату по адресу его тебе сейчас даю он достался мне давно от мальчишки молодые глаза из льдисто-синего стекла омытые сомнением тонкие белые восставшие члены в половинках памяти сошедшихся воедино зеркала потекших лиц на освещенном чердаке. Моряки поднялись спозаранку – натекло мочи на мостовых. Морт похлопал по кровати: «Айда уже?» он указывал путь сквозь лабиринт фиолетовых панамских вечеров угасающего шелеста арахиса далекий город стянул красно-белую полосатую майку утром голые бедра на простынях по которым разметались волосы на заднице далека разбавленная плоть мертвых воспоминаний мальчишка голым стоит в Панаме НА РАССВЕТНОМ ВЕТРУ-(ПИСЬМО ОТПРАВЛЕННОЕ С КОРАБЛЯ КАПЛИ БЕЛОГО РОМА РАЗМЫЛИ УКАЗАННЫЙ АДРЕС) Помнишь ли свое новое тело заживо освежеванное и умирающее посреди сумасшествия на улицах? (Тело мое руки мои с добавлением парафина) – Ты знал его и вот как все случилось: останки. Как бы то ни было с четвертым боем курантов брести в западное крыло плохо. Весь хаос теперь ПРАХ. ТАК ОН ЕЩЕ КОМУ-ТО НУЖЕН? ВРЕМЕНИ ОСТАЛОСЬ МАЛО СИГАРЕТА КУРИТСЯ ЗА СИГАРЕТОЙ ПО ЭТОМУ СТАРОДАВНЕМУ АДРЕСУ обнаженные останки плоти РВАНОГО НЕБА ТЕМНЕЮТ И ПАДАЮТ НА отскобленные потроха в кровавых харчках и на печального странника