DJ Stalingrad - Исход Страница 2

Вот этот парень стоит вечером у магазина, и я подхожу к нему сзади. В растянутом свитере, в грязных кроссовках, неаккуратно выбритая «под ноль» голова, подростковые усы, прыщи на всем лице, гнилые зубы. Через секунду этот отличный парень превратится в кусок говна, обрезок железной трубы сделает из его головы кровавый фарш. Зубы, куски кожи, кровь во все стороны. Я двоечник с последней парты, меня презирают одноклассники, я бухаю и дрочу. У меня впалая грудь, рахитичное пузо, я предрасположен к астме, плохое сердце. Никогда не было нормальной работы, никогда не было папы, никогда не было девушки, через секунду я отомщу этому пидрасу за все эти годы, за всю мою жизнь, за всех таких же, как я, придурков, за убогих, за больных, за детей из семей бюджетников, за тупых, инфантильных, за всех неудачников, которые составляют охуительный процент населения нашей страны. Я буду бить его по голове обрезком железной трубы за всех нас, и в этом будет что-то от святости. Или в святости всегда есть что-то от этого.

«Дети ментов ненавидят ментов!» - в 2005 мы все поехали зимой в Рязань на электричках, был мороз, все просто охуели. Пришли в заброшенный кинотеатр, местных не было почти никого, так, концерт для своих. Нас всех, человек 40, находившихся в зале, охватило какое-то болезненное возбуждение, переходящее в эйфорию. Как мы любили.

На сцену вылез пьяный Гена, схватил микрофон и начал скандировать какие-то речевки, мы не сразу поняли, что это песни, одну за другой. Все эти его ебанутые хиты. Мы просто пришли в какое-то бешенство, падали на пол в судорогах, водили эпилептичные хороводы, исполняли агонизирующие пляски, просто били друг друга. Потом — в ночи, через весь город, к вокзалу, Миша чуть не убил свою подругу, кинул ей в голову кирпич. Несколько человек ебанулось по пути об асфальт так, что сами идти уже не могли, их несли. Сережа, отец двоих детей, сказал, что умирает, поймал машину и уехал на вокзал. Не стоило отпускать его одного, - там он повздорил с группой вооруженных спецназовцев-десантников из Чечни, которые сразу вынесли ему вердикт. Они пили водку в зале ожидания с местными ментами и закусывали тортом-мороженное, который нарезали штык-кинжалом. У всех были автоматы. Мы тоже были вооружены кто чем, к тому же, нас было больше, мы были агрессивно настроены, служивые решили пойти на переговоры, и угостили парламентеров водкой. Те выпили и вступили с ними в антивоенную дискуссию, утверждая, что в либертарном мире анархии армия не нужна. Пока десантники переваривали эту информацию, подошла утренняя электричка, и мы ретировались. Начали загружаться в вагоны, я смотрю — опять нет Сережи. Думаю — взят в плен, бегу через платформу вдруг вижу — стоит мент у касс, тоже ждет электричку, к нему сзади подходит Сергей, отец двоих детей, расстегивает ширинку и начинает отливать на его штаны... Решительно отправляем Сережу в аут, заталкиваем его в вагон...  До скорых встреч.

Сережа очень не любит ментов, каждый раз, когда напивается, идет по городу, пиздит их, те пиздят его, грабят, тащат в отделение, ночью приезжает Сережина жена и выкупает его. Это повторяется регулярно. Сережа, однажды, чуть не получил нормальный срок, когда, сидя в «обезьяннике» через решетку ебанул следователя, проходившего мимо.

Сергей — очень хороший, потерявшийся в жизни, советский человек. Таких теперь не много.

Все началось еще давно. Красный день. Дохуя народу: старики, старухи, безумцы, клоуны, ряженые, психи, дураки, лжецы, воры, весельчаки. Все мы. Утром в красный день на площади у ног Вождя. Готовы идти от него, как алый, пламенный привет, к Учителю, который стоит напротив Большого театра. Я сильно простужен, ночью накачался лекарствами, не помогло. Утром мы с Колей шатались по обезлюдевшему Замоскворечью в поисках аптеки, я был в горячечном бреду, жар, все плывет перед глазами. Заебись, как раз, что надо.

Собрались наши потихоньку, ботинки – такие же, как и флаги. Рядом – внушительная колонна в черном, выглядят очень сурово и революционно-романтически. В центре стоит белокурая красавица в черном милитари, опершись на древко знамени с черными серпом и молотом, шутит с бойцами и угощает их сигаретами. Да… нам до них далеко.

Наша красная колонна, точнее, не колонна, а толпа, самая последняя в этом параде, здесь панки, люди в кожаных рокерских куртках, безумцы в сталинских шинелях, мы, революция. Все пьяны и готовы к действиям. Вокруг нас, в хвосте левацкого марша – весь скам, мелкие группки психопатов разных мастей. Казаки в ненастоящих мундирах с самодельными орденами, черносотенцы – щуплые православные студенты, сектанты-богородичники в ярких шизофренических рясах. Часть людей с иконами Богородицы, часть – с иконами Сталина. Вобщем, пиздец.

Начинается движение, мы идем последними. Первый ряд, с транспарантом, они все держатся друг за друга, идут в плотной сцепке, потому что так пьяны, что могут просто упасть. Впереди – пионеры, тюльпаны, варшавянка, а сзади мы портим партийцам праздник. «Выеби буржуя в рот – Сталин, Берия, Пол Пот!» «Завершим реформы так – Сталин, Берия, ГуЛаг!» Пионеры, комсомольцы и ветераны охуевают, когда слышат такое у себя за спиной. Еще больше они охуевают, когда посреди дороги им в спины начинают лететь петарды и фаера.

«Перестаньте кидать петарды!» - кричат нам озлобленные пионеры в красных галстучках.

«Начинайте кидать гранаты!» - подхватывает Юра из первого ряда и валится на соседа.

Потом была еще потасовка с комсомольцами, уже у памятника Марксу, когда обезумевший дед заперся в машине с громкоговорителями и пытался вызвать дух вождя народов, скандируя безумные сталинистские лозунги. Мощная аппаратура позволила ему заглушить красных бонз, выступавших с трибуны, и те дали указание комсомольцам извлечь провокатора. Мы ринулись на защиту революции, но наша помощь не понадобилась, пенсионеры сами отбили атаку – старухи стали плотным кольцом вокруг машины, какой-то ветеран залез на крышу автомобиля и разил комсомольцев сверху древком красного знамени, как Георгий Победоносец. Мы все любили такие моменты.

Через семь лет снова был Первомай, то же место, то же время, но теперь у нас самих была машина и аппаратура стояла помощнее… Из колонок хуячит техно, черную колонну окружило двойное кольцо ОМОНа. Сквозь них к нашему грузовику проталкивается испуганный депутат со свитой. «Я не знаю, кто вы все такие, но ради Бога, не надо ничего крушить, нас ведь всех тогда повяжут, и меня с вами за одно. Пожалуйста, не надо терроризма!» Я улыбаюсь, жму его трясущиеся руки и ставлю на проигрывание трек «Let’s start a riot!»

Мы познакомились с Федей, когда ему было 23 года, а сейчас 23 мне. Мы собрались вдесятером, прихватили арматурку и поехали на стрелу в военный городок в Подмосковье. В электричке сразу начали разливать водку, когда доехали – все уже были в угаре. На платформе нас встретил татуированный пацан с тоннелями в ушах и предложил сойтись в русском поле как древние витязи. У нас хватило ума послать Мишу для просмотра поля, которое находилось на режимной территории, за бетонным забором. Через 20 минут он вернулся и в тревоге сообщил, что это стопроцентная подстава и нас там похоронят – вокруг поля бродят десятки подозрительных людей в ожидании чего-то. О честном бое витязей уже не могло быть и речи, весь поселок кишел людьми, съехавшимися нас бить.

К станции медленно подъехала электричка в сторону Москвы. Я посмотрел на Федю. «Ну бля, мы что, зря сюда приехали? Похуй!» - сказал он, и мы пошли в село искать оппонентов. Искать долго не пришлось, они посыпались изо всех щелей, как тараканы, оформляясь в толпу человек в пятьдесят. Мы встали на автобусном кругу между ларьков, и через секунду орущая лавина обрушилась на наши головы. Мы стояли между спасительных ларьков, это не дало им окружить нас. Сразу в ход пошла арматура, вокруг зазвенели бутылки, меня достаточно сильно отхуячили, тяжелые ботинки отлично прошлись по моей голове и ребрам. Для противника столкновение оказалось тоже болезненным, первые ряды, с разбитыми головами, отступили назад. Я открыл глаза и увидел над собой Федю, он держал в руке железный прут и отгонял мразей. Я и еще несколько лежавших на асфальте, мы встали, все в крови, и построились с арматурой в ряд, приглашая их на продолжение вечеринки. Второй атаки не последовало, они еще попрыгали перед нами, покричали, а потом начали отходить. Все 50 человек, непонятно. Возможно, они несколько охуели от нас и не придумали, что делать дальше.

Хуже всех досталось Сереже – вся голова, лицо, одежда в крови. «Ты как, дотянешь до дома?» «Нормально. Только жена с ума сойдет, дети еще… Папа приехал…»

Они нас обманули – умники и богачи. Нам, тысячам убогих, бедных и глупых сказали, что мы многого достойны. Что мы сможем сделать что-то  великое или хотя бы что-то хорошее. Тем, кто поглупее – великое, тем, кто потрусливее – хотя бы хорошее. Разделили и овладели. Теперь они нас используют в своих целях, великих и осмысленных по-настоящему. Чтобы их таланты развивались, чтобы их сила росла. Умники и богачи.