Поцскриптам - Паша Киста Страница 2

Я узнаю человека, когда смотрю ему в глаза. Если следить за глазами, не выдавая своего наблюдения, чтобы не смущать, то можно многое понять. Говорят, что глаза – зеркало души. Интересно, а слепые тогда бездушные? Хотя у них есть глаза… С разбитым желтком. А люди, которые лишаются глаз в связи с чем-либо? Лишаются чего-то духовного в себе? Ладно, это я чо-т доебался уже.

Когда ты смотришь в глаза человека, ты смотришь на главный источник получения информации. Получается, ты смотришь в то место, которое видело всю жизнь этого человека. Причем, как сознательную, так и бессознательную. Это как смотреть на какой-то великий исторический объект, который прошел множество событий. Было бы забавно, если бы после смерти человека делали что-то с его глазами. Ну, типа их, например, впечатывали бы в могильный камень. Это было бы жутковато, но дико круто.

Я сейчас описал довольно очевидные и простые вещи, но меня это как-то вдохновляет. Глазки – ван лаф. Поэтому они у меня во всех соц.сетях на авочках.

Ща кароч лёг, чтобы уснуть.

Кстати, уснуть – это как умереть на какое-то время. Было бы классно, если бы можно было бы вот так умирать в любой момент на определенный или неопределенный срок.

Закрываю глаза и понимаю, что у меня голова кругом идёт. Как будто я вот персонаж фильма какого-то и я сел в бочку темную, чтобы спрятаться, а её столкнули, в ходе сюжетной линии, и она катится по ровному покрытию, но с большой скоростью. Такое вот ощущение. Новое мебе, либо мегазабытое старое, поэтому и кажется интересным.

Ходили вчера с Масей на макулатуру и ночных грузчиков.

Давно не был на концертах, потому что не особо любитель. Пошел больше из интереса вообще. Хотел посмотреть, как проходят выступления у таких групп, как макулатура, и какие люди приходят на них. Было много одиночек. Я сначала хотел пойти один, но потом решил предложить Масе, она лёгкая на подъём и сразу же согласилась.

Публика спокойная, в своем большинстве. Даже, можно сказать, замкнутая. Интроверты ебаные. А мне это даже понравилось. Потому что я чувствовал себя среди них нормальным и не странным. Зачастую я испытываю обратное ощущение в компаниях.

Мне очень понравилась атмосфера. На одной песне я даже чуть не пустил слезу, при том, что это был не самый любимый трек. Уже испугался, что же будет со мной, когда будут любимые песни исполняться? Но нет, меня погрузило в транс. Я пританцовывал, закрыв глаза и рисуя картину из слов, которые доносились из ртов Алёхина и Кости, меня размазало. Но я выпил только литр Оболони, если шо. Так что это было от музыки. Это так необычно, когда тебя накрывают небольшие волны эйфории, как будто ты под чем-то, но это просто твой организм вырабатывает серотонин естественным образом.

В целом, мне понравилось, но больше я, наверно, не пойду на них. Мне хватило этого раза. На самом деле всё-таки лучше их слушать в наушниках, чем со сцены, несмотря на атмосферу.

На днях я катался на МЦК.

Просто доехал на элке до Москва-Сити и сел на Шелепихе. Решил сделать один круг по кольцу и, вернувшись на исходную станцию, поехать домой. Желания гулять не было. Я видел из окна вагона, как знакомые места, так и незнакомые. Был интересный момент, когда поезд остановился на какой-то станции, и я увидел здание, на котором было написано «Юность» и в этот момент я понимаю, что в наушниках у меня играет новый трек Шокка с таким же названием. «Интересное совпадение, что же оно значит?» – подумал я. Да ничего оно не значит, но с юностью, я думаю, ещё можно меня ассоциировать. Я ведь не старый? Мне кажется, я никогда не буду старым, точнее, мой взгляд на жизнь не будет никогда старым. Внешний вид и образ жизни – наверняка, но не взгляды. Мои глаза, покрытые морщинами, не будут морщиться от нового времени. Мне бы так хотелось во всяком случае.

Вообще я хотел написать не о старости и не о юности, меня не туда мысль увела немного. Я хотел написать о том, что когда катался по МЦК, понял, что Москва мне больше не интересна. Знаете, как будто я тут всё увидел уже, как будто я знаю её вдоль и поперек, как будто всех эти людей я уже видел где-то, хотя это, конечно же, не так. Всё стало таким знакомым и наскучившим, я впервые испытал это чувство в таких больших масштабах. Ну, типа бля это же Москва. Хочу пожить в другом месте. Я не знаю где, а уж тем более, как это воплотить в жизнь. Но если помечтать, то можно было бы в Питере или в каком-нибудь южном городе типа Сочей. Посмотреть вообще, как в другом городе живут люди. Как они отдыхают? Как работают? Какие там дома? С Москвой, и правда, всё понятно. Тут деньги, тут бизнес, тут всё самое мерзкое, что может быть только. Это же столица. Тут люди, которые пытаются выжить, тут вечная спешка, всегда мало времени, тут дикие тусовки в выходные, злость и ненависть ко всем, тут нервы. Прикиньте, если бы города вырабатывали энергетику людей? Какой бы это был шар негативной силы, образовавшийся от проживающих в Москве? Жоска бля. Но я люблю Москву всё равно, здесь есть и хорошие вещи: тут всегда есть чем заняться на самом деле (а если есть деньги, то тем более), тут много психов, красивый центр и много хороших парков, много бесплатных выставок (на которые я, конечно же, не хожу, но просматриваю их в паблике «Интересная Москва»), красивые тёлки. Просто я заебался от этого города, очень мечтаю вырваться куда-нибудь и когда-нибудь, но с моим отношением к жизни и моим слабым характером это вряд ли выйдет в скором времени.

Брожу перед сном среди тревожных мыслей, как будто по кладбищу ночью. Кстати, мы в деревне так делали. Нам было лет по 13, наверное. Мы, скорее всего, пробухали уже все деньги и от безысходности пошли на кладбище за адреналином и эмоциями. Девочкам хотелось страха, а мальчикам хотелось страха девочек. Несколько парней всегда шли позади, а потом где-то прятались рядом с могилами, неожиданно появляясь с лёгкими выкриками, когда остальные возвращались обратно. Это заставляло бежать с кладбища. Не помню уже точно сколько раз мы ходили. Раза 2-3. В какой-то момент мы перестали так развлекаться. Всё потому что один парень, Павлютин, немного испугался, когда хотел напугать нас. Он притаился недалеко от могильных плит своих родственников. Лежал на