Уильям Берроуз - Западные земли Страница 26

Помощник-Целитель – это флегматичный серый дух с добрым, печальным лицом, поскольку на его долю выпало много страданий. Но, несмотря на это, он расторопный и шустрый. Боль гаснет под его пальцами и болезнь ослабляет хватку. С ним приходит «запах чистых бинтов, свежий утренний ветерок, освежающий чело больного лихорадкой, сон после бессонной ночи.

У каждого Помощника имеется соответствующий Демон-Супостат. Многие духи подвизаются сразу в обеих ролях. Некоторые старые демоны одержимы беззубой и беспомощной ненавистью, утолить которую им удается, только вселившись в тела злобных стариков – вахтеров и швейцаров.

Фараон примкнул к лагерю Единобожников, но у него практически нет опоры среди придворных. Очевидно, рано или поздно его просто убьют. Неферти не имеет ни малейшего желания примыкать к гиблому делу, целей и задач которого он к тому же все равно не разделяет, но Фараон и его тайная полиция пока что по-прежнему следят за ним. Шпики повсюду, они подслушивают и подсматривают. Приходится из кожи вон лезть, чтобы изображать из себя невиновного.

В какой угодно час дня или ночи Фараон может призвать любого к себе во дворец.

– Фараон ожидает тебя! Иди!

Нет времени даже одеться; набросил поспешно халат – и в путь.

Перед тем как направиться к трону, становишься в шеренгу. Дворцовые стражники, принадлежащие к касте генетически модифицированных евнухов, движутся вдоль шеренги, обыскивая всех на предмет оружия. По их команде посетитель медленно направляется к трону.

– Стоять!

Посетитель останавливается у подножия трона для Просвечивания. Фараон, на алебастрово-бледном лице которого горят черные, как у змеи, глаза, смотрит на тебя, мимо тебя, сквозь тебя, пытаясь отыскать скрытый в твоих мыслях кинжал, прислушиваясь к шелестящим на губах неосторожным словам, принюхиваясь, не пахнет ли от тебя потом страха и вины. Стражники стоят наготове по обе стороны трона. Когда легким движением посоха Фараон дает тебе знак подойти, ты стараешься ничем не выдать своего облегчения; иначе, неровен час, он взмахнет жезлом стражникам, и те накинутся на тебя и оттащат от трона.

Неферти владеет искусством телепатического блокирования и обмана. Нельзя делать вид, что твое сознание совершенно свободно от мыслей – ты сразу вызовешь подозрение. Необходимо создать завесу из ложных и безопасных мыслей, которая обманет Фараона: «Неужели я сейчас стою перед лицом живого бога?» Лесть никогда не бывает слишком грубой.

Стоит ли говорить, что враги, несомненно, попытаются воспользоваться ситуацией. Существуют телепаты-чревовещатели, способные подбросить в твой мозг нелояльные мыслишки: «Как долго еще эта свинья будет править нами? Рано или поздно этому фараонишке конец… скорее рано, чем поздно…» . А еще существуют Метатели Запахов, которые могут, подобравшись к жертве в толпе, метнуть в нее запах. Люди начинают шипеть и расступаться в стороны, оставляя жертву в центре круга, образованного горящими от ненависти и отвращения глазами. Иногда Метатели Запахов пользуются моментом Просвечивания для того, чтобы дискредитировать соперника, который предстает пред ликом Фараона, разя экскрементами. Впрочем, это опасный прием, потому что знаток этого искусства может отшвырнуть запах обратно в сторону атакующего, причем интенсивность вони при этом возрастает вдвое.

Тайная Живопись, несмотря на то что является довольно распространенным преступлением, наказывается сажанием на кол в виде раскаленного добела бронзового фаллоса. Тайные Живописцы разделяются на племена, причем Неферти принадлежит к Племени Кобры. Члены этого племени всегда имеют при себе орудия самоубийства и собираются в тайных местах, чтобы похвастаться друг перед другом своими смертоносными сокровищами. При возможности они носят с собой одновременно максимальное их количество.

Места их сборищ являются тайными не в том смысле, что они хорошо сокрыты от посторонних глаз. Для непосвященного они выглядят как совершенно обыкновенный жилой дом или трактир. Если незваный гость зайдет в одно из таких мест, он не увидит ничего достойного внимания – скорее, напротив, ничего кругом не будет казаться достойным интереса или способным доставить удовольствие Пища окажется не то чтобы плохой, но именно такой, какая ему совсем не нравится. Если он отважится вступить с кем-либо из присутствующих в половую связь, соитие это окажется крайне неприятным, одновременно болезненным и отвратительным. Простыни на кроватях окажутся чистыми, но будут вызывать такое ощущение, словно они грязные и дурно пахнут.

Один из гурманов, пишущих для путеводителей, зашел в такое место и вышел оттуда, чуть не лишившись всех своих вкусовых сосочков. Он стенал и закатывал глаза, словно Бешеный Жеребец в исполнении Джимми Дуранте41, отведав в качестве закуски какую-то омерзительную дрянь, после которой ему подали консервированные сардины, которые полагалось есть прямо из банки рожком для обуви, и запивать «Грин Ривер». На второе же ему предложили мясные обрезки из лавок, закрытых санитарной инспекцией, вымоченные в заплесневелом кетчупе, в сопровождении молочного коктейля на вишневом сиропе, щедро приправленного хрустящими на зубах не до конца растворившимися гранулами дешевого синтетического солода, за которым последовал фруктовый салат из консервированного ананаса и мушмулы с «Постумом»42.

Они никогда не возвращаются. А иногда просто не успевают вовремя оттуда убраться. Некоторые разновидности вампиров, которые могут прикидываться и мужчинами и женщинами, проникают в комнаты к молодым людям. Предлагаемое ими наслаждение неотразимо, и жертва попадает в зависимость от этих ночных визитов, конца которым не может положить ни замок, ни заклятье. Постепенно жертва теряет всякий интерес к общению с людьми. Она живет исключительно ожиданием очередного визита вампира, после каждого из которых все больше слабеет и теряет интерес к жизни. Со временем несчастный становится похож на живую мумию. – Сексуальные вампиры уменьшили в десятки раз сельское население и опустошили обширные области. Многие начинали подозревать, что эти вампиры на самом деле – призраки мумий, которые таким образом поддерживают свое бессмертие и получают энергию, необходимую для того, чтобы поддерживал существование Западных Земель.

Надвигается революция: многие из крупных имений уже захвачены партизанами.

Партизанский вождь Мементот пригрозил «Я уничтожу каждую долбанную мумию, которая только попадет мне в руки! Богачи поливают Западные Земли кровью феллахов, строят ее на костях феллахов, освещают ее тьму их душами».

В ужасе богачи вызывают наемников с юга, мерзких эфиопов, которые наслаждаются пытками пленников. Распространено так называемое «сожжение в кисее». Жертву оборачивают в полосы кисеи, пропитанной пчелиным воском, пока она не начинает походить на мумию, а затем поджигают, чтобы полюбоваться Пляской Мумии под аккомпанемент флейт, их ужасные трели заглушают вопли горящей жертвы

– Пляши! Пляши! Пляши! – кричат зрители, покатываясь со смеху.

Пронзительное прерывистое шипение – и партизаны атакуют, словно молчаливые голодные духи Один из них прерывает танец мумии ловким ударом меча, отделяющим голову от обуглившейся плоти Голова с губами, застывшими в жуткой гримасе, па дает посреди наемников. Безвольные, словно марионетки, нити которых выпущены из рук хозяевами, укрывшимися в неприступных цитаделях, наемники под угрозой обнаженной стали тотчас забывают о похоти, пробужденной созерцанием пытки, и пополняют ряды партизан или же, рассеявшись, возвращаются в Жаркие Земли юга.

Посреди Жарких Земель – семь артезианских колодцев, и все поселения в этих краях жмутся к источникам влаги. Дома в них лишены окон, если не считать маленьких вентиляционных отверстий, затянутых тканью, пропитанной маслом, чтобы внутрь не проникли насекомые. Масло жители также наносят на кожу, выходя на улицу, а одежда состоит из нескольких слоев шелка и высоких сапог до колена. Из дома же они выходят только по ночам, когда температура опускается до пятидесяти градусов. Дома охлаждаются постоянно смачиваемым водой слоем мешковины: чем сильнее жара, тем больше влаги испаряется, создавая холод.

Колодцы питаются от подземных рек, которые иногда изменяют свое течение. В Японии жители принимают такие горячие ванны, что в них приходится оставаться абсолютно неподвижным до тех пор, пока не остынет вода. Одно движение – и ты ошпаришься до смерти. Та же ситуация в этих краях с воздухом, только он, в отличие от воды, не остывает никогда. Одно быстрое движение – и ты тут же поджаришься. Чтобы пересечь комнату, приходится потратить целый час. От разговора могут обгореть губы, а язык так распухнет от ожога, что заполнит глотку и умрешь от удушья. Три месяца этого кошмара, а затем едва ощутимо повеет свежестью, проливая бальзам на измученное тело, и ветра Господни принесут дождь.