Клаус Вернер - Черная книга корпораций Страница 38

И вот фирмы делают новую попытку заставить женщин покупать их продукцию. «Nestle» и компания доказывают, что только раздачи детского питания способны предотвратить попадание вируса СПИДа в материнское молоко.

Распространение вируса получило характер эпидемии — прежде всего в Африке. По данным СПИД-агенства ООН (UNAIDS), примерно 9 процентов беременных женщин в странах южнее Сахары инфицированы ВИЧ. В мире от СПИДа уже умерло 3,8 миллиона детей. По оценкам, 3,4 миллиона из них были заражены собственными ВИЧ-положительными матерями.

Если бы среди этих матерей распространялось детское питание, то многим детям удалось бы выжить, утверждают пищевые концерны, Влиятельная американская экономическая газета «Wall Street Journal» напрямую обвиняет UNISEF «в непреднамеренном убийстве миллионов детей», поскольку эта вспомогательная структура ООН воспрепятствовала тому, чтобы концерны получили разрешение на бесплатное распространение (48).

Здесь надо иметь в виду, что UNISEF, в принципе, не .против снабжения ВИЧ-инфицированных матерей заменителями молока (49). Но дело в том, что лишь сравнительно небольшая часть инфицированных — около 15 процентов — заразилась через материнское молоко. С момента вспышки эпидемии СПИДа примерно 20 лет назад, всего таким образом, по оценке UNISEF, было инфицировано от 1,1 до 1,7 миллионов детей. Чаще всего заражение происходит во время беременности. К тому же в Африке доступ к тесту на СПИД — исключение. Лишь 5 процентов инфицированных знают, что они носители ВИЧ (50).

Когда молочные смеси, распространяются без предварительных тестов — наудачу — то смертельных случаев, по-видимому, происходит значительно больше, чем в результате сравнительно редких заражений при кормлении грудью. По данным ВОЗ, из года в год умирает более 1,5 миллионов детей как раз потому, что их не кормили грудью. Чаще всего это происходит из-за желудочио-кишеч-ных заболеваний, поскольку в слаборазвитых регионах часто трудно получить доступ к чистой питьевой воде. Поэтому заменитель молока, как правило, приходится разводить в воде, кишащей бактериями. В таких условиях бутылочное молоко и есть главная причина заразных болезней и смертельных случаев,

«Ребенок, которого кормили из бутылочки, в шесть раз больше рискует умереть от диареи, чем ребенок, которого кормили грудью, — говорит Урбан Джонсон, региональный директор UNISEF по Восточной и Южной Африке. — « Nestle» это известно, и, тем не менее, она продолжает свою пропаганду заменителей материнского молока» (51).

UNISEF требует, чтобы детское питание раздавалось исключительно в условиях строгого контроля: только тем матерям, инфи-цированность которых не вызывает сомнения, и только при безусловном соблюдении требований гигиены. При этом организация стремится по возможности расширить сеть пунктов сдачи тестов на СПИД и увеличить число медикаментов.

Кроме того, госпожа Кэрол Беллами, глава UNISEF, вступила в контакт с концернами детского питания, чтобы иметь возможность в случае действительной необходимости, когда ВИЧ не вызывает сомнения, предложить молочную смесь в качестве замены молока. Но переговоры, как утверждает UNISEF, сорвались из-за постоянных нарушений Кодекса ВОЗ, а также потому, что производители вновь стремятся превратить бесплатные раздачи в рекламную акцию, которые грозят тем, что здоровые матери перейдут на заменители молока.

Ведь если эти продукты хоть однажды будут сочтены массовым сознанием как универсальная защита от СПИД у детей, то как раз в беднейших странах концерны получат богатейшую прибыль. Присутствие «Nestle» по всему миру — наряду с «Coca-Cola» — уже сейчас является удручающим фактом. Те, кто бывал в Африке, могли заметить, что во многих странах прилавки магазинов буквально забиты продукцией «Nestle». В то же время местные крестьяне, не имея возможности снижать цены, часто с огромным трудом продают собственный урожай.

Но и в Западной Европе глобализация пищевой промышленности ведет к массовым нарушениям прав рабочих и прав человека в целом. Концерн «Aldi» и множество других сетей супермаркетов, а также «McDonald's», обвиняются в создании невыносимых условий труда, занижении заработной платы и ущемлении прав профсоюзов. Осенью 2000 года против «Aldi» восстали французские профсоюзы, поскольку концерн принуждал своих служащих во Франции работать по 16 часов в день, без оплаты сверхурочных (52).

Больше всех от эксплуатации и злоупотреблений страдают европейские иммигранты и сезонные рабочие. Так, в Германии, Австрии и Швейцарии батраки на сборе урожая работают за минимальное вознаграждение. В Австрии такие люди, деградировавшие до состояния фруктоуборочных машин, не смеют претендовать ни на пенсии, ни на социальные гарантии. По окончании сбора урожая им грозит депортация.

Еще хуже обстоит дело в Южной Испании. В феврале 2000 года небольшой андалузский городок на средиземноморском побережье в провинции Альмериа приобрел печальную известность. Несколько дней подряд множество жителей Эль-Эхидо гонялись за марокканскими сборщиками урожая, избивая их прямо на улицах бейсбольными битами и заодно громя бедные кварталы, где обитают североафриканцы.

5 февраля психически больной марокканец убил 26-летнюю испанку. Это послужило искрой для вспышки коллективного безумия. Толпа, распаленная расистскими лозунгами, прокатилась по окрестностям, крича о смертельной мести. Дома марокканцев и правозащитников были уничтожены, а люди с темной кожей подверглись травле. Полиция в погром не вмешивалась. Молодежные банды, вооруженные бейсбольными битами и железными прутьями, ворвались в квартал иммигрантов, громя магазины и мечети и избивая всех подряд. Под ликующие вопли толпы расистские ублюдки подожгли жилые бараки, построенные из досок, камней и пластиковых панелей. Погромщики преследовали женщин, детей и мужчин до теплиц, где тысячи людей пытались найти спасение. А в это время полицейский отряд численностью в 300 человек выступил против мирной демонстрации нескольких сотен марокканцев, которые с поднятыми руками призывали покончить с насилием.

Лишь через три дня власти под давлением международной прессы, наконец-то, вмешались. В результате погрома более 60 человек получили ранения. То, что обошлось без трупов, по мнению очевидцев, граничит с чудом (53).

Провинция Альмериа специализируется на выращивании овощей и фруктов. Теплицы занимают здесь 30 тысяч гектаров. Сотни малых семейных предприятий нанимают — в основном нелегально — тысячи иностранных рабочих — по большей части марокканцев. По официальным оценкам, речь идет о 15 — 25 тысячах «нелегалов». Не имеющие разрешения на работу и без трудовых договоров, они полностью предоставлены произволу работодателя. Властям все это известно, но они смотрят на ситуацию сквозь пальцы, потому что без гастарбайтеров весь богатый урожай пропадет. А от урожая, в конечном счете, зависит благосостояние региона.

С тех пор, как главой Эль-Эхидо стал Хуан Энсисо, иммигрантов постоянно запугивают (54). Еще в 1998 году сельскохозяйственного рабочего жестоко казнили правьте экстремисты, а еще двоих марокканцев сожгли живьем. Эти и другие зверства так никогда и не были расследованы. Многие считают, что за всем этим стоит военизированная организация фермеров, запугивающая рабочих. Сам мэр Энсисо принадлежит к семье, контролирующей «Agroejido», одну из крупнейших фирм, торгующих сельскохозяйственной продукцией.

80 процентов испанского экспорта овощей идет из провинции Альмериа. В 32 тысячах теплиц регион в год производит 2,8 миллиона тонн фруктов и овощей, большая часть из которых экспортируется в Германию.

Марокканцы, возделывающие и собирающие эту продукцию, получают за свой труд примерно 20 евро в день (испанцы — минимум вдвое больше) (55). При этом они трудятся на андалузской жаре, под пластиковой пленкой, покрывающей теплицы, где температура нередко доходит до 50 градусов. Кроме того, рабочие вдыхают опасные испарения удобрений и инсехетицидов, без которых в интенсивном сельском хозяйстве не делается ничего. В исследовании 1996 года рассматривается 506 случаев тяжелых отравлений такими веществами, повлекших смерть 5 процентов пациентов (56).

Большинство иммигрантов ютится в аварийных помещениях, разваливающихся домах и на старых складах. В 55 процентов из них нет питьевой воды, душевых кабин и далее туалетов (57). «Мы работаем под пластиком и под пластиком живем», — подводит итог один из иммигрантов (58).