Дуглас Коупленд - Поколение А Страница 46

– Бренда, пожалуйста, отмени свое желание.

– Я не могу его отменить. Вернее, могу, но только используя еще одно волшебное желание. Вот мое второе желание: отныне и впредь дети больше не будут любить родителей.

– Ну ты и сука.

Вот так и вышло, что люди всех возрастов во всем мире перестали любить родителей. Но масштаб катастрофы был значительно меньше по сравнению с первым желанием, потому что таков естественный ход вещей: дети, как правило, неблагодарны и принимают родительскую любовь и заботу, как нечто само собой разумеющееся. Дети, которые еще не вышли из детского возраста, продолжали капризничать и не слушаться – как всегда. Дети, которые сами давно стали взрослыми и жили отдельно, продолжали откладывать на неопределенное завтра тот пресловутый звонок родителям, на который никак не могли сподобиться и безо всяких волшебных желаний. Миллионы людей поувольнялись с работы, куда устроились лишь для того, чтобы сделать приятное маме с папой. Производители поздравительных открыток полностью разорились. А сколько детей изничтожило своих родителей, чтобы скорей получить наследство! Счет таким случаям шел на миллионы. Суды во всем мире уже не справлялись с количеством дел об убийстве.

Барри позвонил Бренде.

– Ты победила.

– Мы с тобой не воюем. Я просто хочу, чтобы ты понял, что ты сделал со мной и с той бедной колли.

– О Господи! Ты все о том же! Бренда вздохнула.

– Ты и вправду редкостный мудак. – А потом она выпалила со злости: – Хочу, чтобы никто никого не любил.

Желание Бренды исполнилось. И у нее уже не осталось желаний, чтобы отменить это – последнее. Земля превратилась в планету одиночек – в планету Унабомберов, отшельников, затворников и мизантропов, людей, обреченных на одиночество в мире, где невозможно уединиться. В мире без надежды.

«Вот и славно, – подумала Бренда. – Пусть так и будет. Теперь все знают, каково было мне».

АРДЖ

По-моему, это совсем не похоже на сказку со счастливым -концом, – сказал я. – Бедная Бренда и бедный Барри. Если бы не их эгоизм и не стремление к власти, они могли бы найти в себе мужество изменить свою жизнь.

– Также добавлю, что на этот рассказ у меня не случилось эякуляции мозга, – сказал Зак.

– Я вообще-то сейчас говорил о другом. Кто сказал, что у каждой истории должен быть счастливый конец? Несчастливые концы, они тоже нужны. Они несут на себе важную смысловую нагрузку. Важную для выживания в этом мире. Они нужны для того, чтобы мы знали, каких людей и ситуаций следует остерегаться и по возможности избегать. Ладно, это отдельная тема для отдельного разговора. А сейчас я хочу рассказать историю, которая называется «Человек, потерявший свою историю». Кстати, в ней есть отголоски и ваших историй. Вы сейчас сами поймете.

Человек, потерявший свою историю

Ардж Ветаранаяна

Жил-был человек, потерявший свою историю. Его звали Крейг, и он был очень похож на вас. И вся его жизнь была очень похожа на вашу – за тем исключением, что на каком-то этапе жизненного пути он потерял свою историю. Потерял ощущение, что в его жизни есть начало, середина и конец. Да, я знаю, мы все рождаемся, живем, что-то делаем, к чему-то стремимся, а потом умираем. Но в жизни каждого человека есть какие-то вехи, какие-то координаты, которые обозначают этапы его истории: первая любовь, критические ситуации, когда человек чудом избегает смерти, гениальные научные открытия, неожиданно пробудившийся интерес к альпинизму… Вот так мы и живем, а потом мы умираем. Правда, история человеческой жизни обычно заканчивается задолго до смерти, и на старости лет мы уже не живем в полную силу, а лишь греем озябшие руки над тлеющими угольками воспоминаний. Но вернемся к проблеме нашего Крейга. Дожив до… ну, скажем тридцати восьми лет, он вдруг осознал, что эти координатные точки, размечавшие его жизнь, так и не соединились в единую целостную картину. Несколько вялых романов, пресных и обреченных на неудачу с самого начала. Скучная и тупая работа, с которой справится даже шимпанзе. Никаких увлечений, которые могли бы развиться в пылкую страсть, придающую жизни яркость и вкус. Иными словами, жизнь Крейга была совершенно безрадостной и нисколечко не интересной.

И что самое поганое, эта проблема, похоже, вообще не имела решения. Как пресловутое «что было раньше, курица или яйцо?». Крейг рассуждал так: если заняться, к примеру, дельтапланеризмом, это будет уже настоящее приключение. И, может быть, именно с этого и начнется его история. Бескрайнее небо! Радость полета! Мистическое слияние с воздушной стихией! Но погодите… для того чтобы действительно проникнуться полетами на дельтаплане, для начала надо хотя бы увлечься полетами на дельтаплане. Если он выберет себе увлечение наугад – просто так, от балды, – а потом вдруг окажется, что ему это не близко, то он просто потратит зря время. И какой тогда смысл? А поскольку у Крейга не было никаких интересов, он никак не мог определиться и разорвать этот порочный круг «курица или яйцо». Что ему делать? С чего начать? Крейг потихоньку впадал в отчаяние. У него было стойкое ощущение, что любая попытка наполнить жизнь смыслом заранее обречена на провал. И ничего интересного с ним уже не произойдет.

В конечном итоге Крейг решил все-таки записаться в секцию дельтапланеризма, однако женщина, принимавшая его заявление, сказала:

– На самом деле вам это неинтересно, верно? Вам все равно, чем заняться, лишь бы было хоть что-то, что превратит вашу жизнь в увлекательную историю.

– Откуда вы знаете?

– Я давно здесь работаю и повидала немало людей, которые приходят сюда в надежде, что стоит им только заняться чем-нибудь необычным, как их жизнь, словно по волшебству, превратится в сказочную историю. Вы бы послушали мою подругу Филис! Она принимает заявления в секцию экстремального рафтинга

Крейг ушел в полном расстройстве. Ему уже начинало казаться, что он до конца своих дней так и останется «Крейгом, который не живет полной жизнью, а всего-навсего существует».

По дороге домой он уныло разглядывал многочисленные рекламные щиты, изображавшие веселых, счастливых, обаятельных и сексапильных людей, вовсю наслаждавшихся жизнью на солнечных пляжах, горнолыжных курортах и больших вечеринках – людей, которые вроде бы мало чем отличались от самого Крейга или его сестры Крейгины. За тем исключением, что они жили яркой, насыщенной жизнью, полной захватывающих событий, а Крейг только смотрел и завидовал. В общем, домой он вернулся в совершенно убитом настроении и принялся звонить друзьям, чтобы пожаловаться на свою злую судьбу. Друзья, кстати сказать, Крейгу сочувствовали, но не так чтобы очень. Один из этих друзей сказал так:

– Да, старик, плохо дело. Вот если бы ты сломал ногу… ну так, для примера… тут все понятно: едешь в больницу, там тебе помогают. Или, допустим, ты потерял кошелек. Обидно, конечно. Но опять же не страшно. Идешь в магазин, покупаешь новый кошелек. Но если ты потерял свою историю… Я даже не знаю, что тут можно сделать.

Разумеется, в тот же вечер все друзья вышли в онлайн и принялись обсуждать Крейга с его тараканами. Все 93 445 официальных сетевых друзей и знакомых Крейга пересылали друг другу мессаги, изощряясь в остроумии, типа: «Я Крейг, великий и ужасный! Моя история войдет в века, будоража умы и будя зависть в потомках!» Или: «Да, это я! 76 кг неодолимого обаяния и сплошного животного магнетизма, покоритель народов и завоеватель империй… в мечтах».

На следующий день Крейг снова отправился в учебный центр с твердым намерением записаться в секцию тай-бо. Женщина-администратор его узнала.

– Вы тот самый парень, у которого нет истории. И как оно?

– Как-то не очень, спасибо. Я подумал, что, может, тай-бо превратит мою жизнь в увлекательное повествование.

Женщина – ее звали Бев – покачала головой:

– Понимаете, Крейг, каждому хочется выделиться из толпы, стать единственным и неповторимым и прожить интересную, яркую жизнь, похожую на приключенческий роман. Такое бывает, да. Но крайне редко. В древности все было проще. Но сейчас, в современном мире, где царит культ погони за славой, где наплыв информации не прекращается ни на секунду и каждый день появляется что-то новое, одним только стремлением к оригинальности уже никого не удивишь. По-настоящему современные люди – существа одаренные, харизматические. Понятно, что их привлекают лишь те, кто сам обладает харизмой и, так или иначе, выделяется из общей массы. Для того чтобы выжить, людям нужно создать себе имидж харизматичных роботов. Однако, по странной иронии судьбы, общество отвергает людей, достигших подобного состояния. Над ними смеются, их не понимают. Кстати, я не удивлюсь, если окажется, что ваши друзья потешаются над вами у вас за спиной.

– Правда?

– Да, правда. В общем, Крейг, если вкратце, то с учетом сегодняшнего состояния всемирного информационного поля у вас нет шансов. Вы обречены оставаться неинтересной среднестатистической личностью – без истории. И без каких-либо перспектив.