Яна Гецеу - Я, Дикая Дика Страница 47

Он тоже подготовился — принес водки литр, и новенький собачий ошейник. Я со смущенным смехом спросила, а почему не нормальный человеческий, и он очень серьезно ответил, что так натуральнее… Чтож, молодец, вкуривает тему!

Начали с водки, по полстакана подмахнув. Хорошо пошла! Он уселся в гостиной курить, а я пошла перевоплощаться! Дрожа от предвкушений крови, натянула чулки, корсет на металлической шнуровке, стринги с алыми розочками, длинные перчатки, крест готический на грудь, туфли-шпильки стиля «только-бы-не-свалиться», и самый что ни есть роковой макияж.

— Да, я женщина-вампир! — сказала я своему неузнаваемо преобразившемуся отражению, и отправилась на бой…

Любовник уже зажег несколько свечей, умница.

— Ты удобно сидишь? — вкрадчиво наклонилась к парню.

— Да, спасибо, ничего! — заглянул он мне в декольте.

— Так встань же! — резко выпрямилась я, и шлепнула его по лицу перчаткой.

— Да, госпожа! — мгновенно повиновался он, вскакивая, как оловянный солдатик. На губах его играла легкая полуулыбка. Ничего, сейчас перестанешь, глупый мальчик!

— Ты чего улыбаешься, раб? — пренебрежительно бросила я, усаживаясь вальяжно в кресло.

— Ничего…

— Что? — переспросила я, добавив в голос максимум презрения и холода.

— Ничего, госпожа! — он наклонил голову, быстро впитывая правила игры.

— Ты, наверное, не вполне понимаешь, кто здесь богиня и владычица, а кто жалкая собачка! — зло рассмеялась я.

— Понимаю, госпожа! — он позволил себе робкий взгляд на меня.

— Кто?

— Я жалкий Ваш пёс, великолепная госпожа! — он склонил голову.

— Так почему же ты на двух ногах, раб? — кажется, пора было пускать в ход плетку. Или нет ещё? Господи, вот ввязалась… Всё ещё боюсь его бить… ну, ладно, начнем помаленьку!

— На колени, сучка! — и легко шлепнула его по ногам. Он охотно повиновался.

— Полай для своей госпожи!

— Что? — он поднял недоумевающие глаза, и я похолодела — блин, всё совсем не так делаю, дура!

— ПОЛАЙ, Я СКАЗАЛА! — я повысила голос, и замахнулась плеткой.

— Да, госпожа…

И он принялся старательно лаять. А я рассмеялась, погладила его по голове, он потерся колючей бородкой о мои колени.

— Хороший песик… — кажется, пока не так уж плохо! Надо бы расслабиться, это же не Ветер, и навряд ли мне что-то неприятное грозит. Надо лишь следить за собой и не перегибать палку. О, кстати, собаки же носят палки!

— Принеси-ка, пёсик, своей госпоже бутылочку с кухни, будь хорошим!

— Да, госпожа! — и он пополз на кухню на четвереньках, радостно крутя головой. А я закурила — всё идет по плану. Я справляюсь.

— Гав-гав! — Гоблин вернулся, не вставая с колен, и неся в одной руке баттл ликера, а в другой стакан.

— Какая умница! — улыбнулась я. — Отличная девочка!

— За это мамочка даже позволит тебе кое-что, — я отпила большой глоток, и раздвигая ноги, притянула его к себе за волосы:

— И ты знаешь что!

…пока любовник снимал с меня зубами трусики, и очень старался быть «моей хорошей девочкой», натруждая язычок, я пила огромными глотками, стремясь забыться… И забывалась, уронив бутылку на ковер, кусая губы, и крича:

— Ах ты, маленькая… негодная… СУЧКААА!!!

Он едва дышал, когда был отпущен наконец из моих цепких жадных конечностей. Но и я обессилела от этой борьбы, полулёжа в своём роскошном кресле, позабыв и плетку и выпивку… Полуулыбалась, отдыхая, и созерцая из-под опущенных ресниц дивное зрелище — взрослый мужчина, молодой и крепкий, намного больше и сильнее меня — у моих ног! Стоит на коленях, и целует мои туфли! Ах, какой все-таки кайф, доминирование!

Ветер на знает меня такой, он не позволяет собой командовать. Только очень влёгкую.

А вот Гоблин теперь знает! И это только начало!

— Что это такое, кстати? — вздернула я брови.

— Что, госпожа? — Гоблин неуверенно заоглядывался, чуя подвох. И не зря — пришла пора добавить боли!

— Там, на ковре! — я кивнула на лужу ликера.

— Но это…

— Молчать! — я схватила его за ухо. — Подай плетку! Да не так, зубами, дура! У собак нет рук! — о, мне уже веселее! Кураж, чую кураж!

— Руки есть только у меня… — подумав, слегка шлепнула по щеке. — И эта лужа, её я пролила из-за тебя, корявая скотина!

— Да, госпожа! — он склонился в поклоне, стоя на четырех точках.

— За это ты будешь наказана, сучка! — провозгласила я, вставая над ним в полный рост, и на железной шпильке моей туфельки угрожающе сверкнул отблеск свечи, отразившись в его испуганных глазах… Неужели, и правда боится? Ого!

— Слижи это с ковра! — я замахнулась плеточкой, наконец опробую! Он повиновался, неуверенно тронув языком липкую лужицу. Кровь радуется на это смотреть!

— Давай-давай, чтоб как следует!

А потом я придерусь основательно, что плохо лижет, и отхлещу хорошенько! Как в инете настоящие госпожи учат обихаживать начинающих, чтоб не слишком, но и не мало! Ура, я настоящий садист!! Лижи-лижи, моя плохая сучка, а уж я тебя накажу!

Утро… прошло мимо, конечно! Мы оба оказались так измучены, что сумели открыть глаза только часам к пяти вечера. Я чувствовала себя морально истощенной настолько, что руки не поднять… Ведь госпожа — это тоже не просто, это… как жуткий экзамен на вседозволенность самой себе, как путешествие через мрачную пещеру собственного тёмного сознания.

— Ты как? — вырвалось само, когда я с трудом повернулась к любовнику.

— Да, госпожа! — улыбнулся он, прижимая моё неожиданно болезненное тело к себе, теплому.

— Угу, — я вновь закрыла глаза. Он кажется счастливым. Я смогла.

Если бы ещё не телефон!

— Ну неужели я такая дура, что его не отключила? — отчаянно завопила я, едва дотягиваясь через Гоблина до ненавистной трещалки.

— Пошли все на хуй!

Но боже, что-то не дало мне его выключить.

— Да, Ветер…

И вот, мой поздний вечер… По-обкуру, шатаюсь пешком до дому, прочь от Ветра. Он меня не провожал — я не позволила, злая. Да и как не злиться — позвал раскуриться у него на хате, в честь зарплаты. И конечно, я рассчитывала на нечто большее, нежели дружеская посиделка за косячком! Ну, и начала к нему откровенно приставать. А он — как вы думаете, что?

— Ивана, давай сегодня не будем, давай просто посидим-подышим, такой кайф ломать не хочется, ей-богу!

Ах, ему стало быть, раскуриться кайф, а секс со мной — только обламываться? Ну и нихуя себе! Я ушам своим не поверила, и развернула самые активные действия, но… Толку ноль. Он лишь слабо отмахивался, и пищал — не надо, котёнок, не сегодня! Ну, можем же мы просто по-дружески покурить…

— Но я ведь не друг тебе, мы любовники! — на грани некоего срыва выдохнула я ему в лицо.

— Не сегодня, детка! — покачал он головой.

Тогда я просто собрала свои тряпочки, и ушла. Он меня не хочет! Абзац.

Короче, иду, под ноги смотрю, гадами своими новыми любуюсь — черненькие, как лакированные блестят! И вдруг, вскрикнув, чуть не навернулась, высоко вскинув ногу, и нелепо взмахнув руками — едва не наступила на большущую живую ящерицу! Она, зараза, не стала убегать, а сидела, замерев, прямо под моей ногой и не остановись я вовремя, точно размазала бы дуру по асфальту!

— Пшла вон! — махнула я на рептилию. Та только подняла острую змеиную головку, и поглядев внимательно крохотными блестящими глазками-бусинками мне под юбку, многозначительно покачалась из стороны в сторону.

— Ну, бля, ты и дура! — сказала я, и широко переступила через неё. Оглянулась — лишь теперь тупая тварь ускользнула в тень. И откуда бы ей здесь сидеть? Мрак!

Наутро я обнаружила в дневнике такую запись:

«Мысль:«Можно, бухая, проебать время. И всё как-то само собой сделается… Удобно!»

Разумно, однако!

Вчерашний эпизод с Ветром заставил меня задуматься — а ведь это не впервый раз, подобная апатия! Он чаще просто лижет, или «доводит» пальцами, нежели настоящее проникновение, скажем так. Я как-то не задумывалась просто, мне хватало и того, либо «догонялась» с Гоблином. А фактически ведь получается, что Ветер сильно сдал за последнее время, в плане нормального секса, как он есть! М-да, дурное открытие. Что же делать теперь мне, взрослой женщине — терпеть? А как же элементарный гормональный баланс? Цинично, но важно, как не крути!

Чтож, опять-таки, спасибо, что есть Гоблин! Вот к нему и пойду. А Ветер… да пусть всё остаётся как есть! Слишком сложные вопросы, не хочу путаться.

Ну вот, отправились с Гоблином на покатушки, и намотавши пару сотен километров в слепом угаре, остановились покурить, и сообразили, что попали в какие-то ебеня, жалкий городишку. Не знаем даже, это Башкирия ещё, или уже нет? Вечер поздний-поздний! Назад ехать встрём, очень уж холодно! Пока доедешь, обледенеешь до костей, первые серьёзные морозы напали. Да и хрен знает, куда собственно ехать-то, темно, как у Цербера в утробе! Я думаю, надо бы отругать парнишу, что он так хреново обо мне заботится, но лень, и вместо этого предложила разыскать побольше горячительного, и искать ночлега. Но что лучше найдёшь в таких условиях, кроме единственно верного прибежища нефера?..