Постижимое - Арсений Долохин Страница 7

проскочить под ее навостренным лезвием, оставшись полностью целым. Подруги беседовали друг с другом и не видели меня, стоящего в нескольких шагах за их спинами посреди озорного несмышленого раздолья. Вдруг мимо меня проплыло что-то большое и темное, разогнав застоявшийся воздух. Вздрогнув всем телом, я вырвался из забытья и понял, что смотрю в спину мужчины в очках, непринужденно устремившегося вперед. Подруги, слишком занятые друг другом, не заметили его даже после того, как он остановился в шаге от них. Мужчина в очках, воспользовавшись своей неуловимостью, подтянул свободный стул и как бы невзначай сел справа от светловолосой подруги. Я смотрел на происходящее, отрешенно думая о так и не сработавшем орудии казни.

Мужчина в очках спокойно похлебывал из стакана, уже как будто ничего не выжидая. Темноволосая подруга, сидевшая к нему лицом, вдруг слегка нахмурилась, а в следующее мгновение мужчина в очках повернулся к ней. Темноволосая подруга наклонилась к светловолосой и что-то сказала ей совсем тихо, светловолосая подруга тоже повернулась к мужчине в очках; тот поднял руку и небрежно махнул им. Подруги переглянулись, словно пораженные наглостью и наивностью такого нелепого и почти жалкого в своей нелепости незнакомца. Мужчина в очках опустил руку, которой только что махал, и стал чего-то ждать, я, по-прежнему не видя его лица, предположил, что он скорчил остроумную гримасу или заговорщицки подмигнул подругам, напоминая о непреодолимости, царящей в каждом потайном закутке вселенной. Молча посовещавшись, подруги повернули головы и посмотрели на моего нового приятеля в ответ; потом темноволосая с сомнением усмехнулась, невообразимо долгое мгновение спустя я понял, что это была не усмешка, а улыбка; светловолосая повторила за подругой, даже не глядя на нее. Мужчина в очках взялся за стул и придвинулся ближе. Я все-таки сделал незаметный шаг вперед, но ничто не ринулось вниз и не отрезало мне хотя бы краешек стопы. Мужчина в очках что-то сказал подругам, но я не понял, что именно, поскольку музыка опять заиграла громче. Темноволосая подруга так же невнятно ответила ему, показав белые зубы и терпкую красноту, с избытком наполнявшую ее рот. Я наблюдал за разгоравшейся беседой, вспоминая будто сквозь многотонную толщу кисло-сладкой ваты, как несколько часов назад уверенно шагнул в нутро распахнувшегося передо мной троллейбуса, не понимая, что этот троллейбус был тем самым, который вез меня куда-то вперед на протяжении всех прожитых мной мгновений, изредка останавливаясь для дозаправок и перекуров. Музыка расплывалась, становясь громче то в левом ухе, то в правом, и весь окруживший меня мир стать двоиться под стать ей. Люди кричащие и молчащие. Пустые стаканы и полные. Лица преисполненные и безразличные. Подруга со светлыми волосами и подруга с темными.

Отвернувшись от всего этого, я направился к своему стулу, слепо взгромоздился на него и сделал вид, что меня по-прежнему занимает содержимое моего стакана. Против своей воли я увидел того бармена, который не хотел, чтобы я присваивал чужое и который не смог по-мужски обслужить подруг. Бармен внимательно посмотрел мне в глаза, в его взгляде была торжествующая злоба — он был не единственной здесь кучкой человеческих отходов, и эта мысль позволяла ему существовать. Я поднял стакан и влил внутрь себя все, что в нем осталось. Нащупав дном пустого стакана все еще твердую поверхность барной стойки, я попытался уподобиться безвозвратно погасшему внутри меня облаку, совсем недавно якобы указавшему мне куда-то вперед. Крутившие головами люди понемногу забывали о силе, пустившей рябь по барной стойке и по всему остальному, что было вокруг; помнил только я. Неведение становилось все черней с каждым мгновением, поэтому я все-таки повернул голову влево.

Мужчина в очках неспешно повествовал о чем-то, изредка кивая, чтобы сделать свои слова более объемными; подруги слушали его с каким-то озорным интересом, понемногу перестающим в алчный. К ним подошел бармен, мужчина в очках жестом попросил угостить подруг снова. Пока бармен метался, выполняя приказ, мужчина в очках сказал что-то смешное, и подруги дружно засмеялись, невыносимо заблестев белизной зубов. Новые бокалы поднесли очень быстро; мужчина в очках расплатился так неуловимо, что мне показалось, будто он просто щелкнул ногтем. Подруги громко выкрикнули какой-то тост и столкнули края бокалов, весело смеясь; поощряя их веселье, мужчина в очках как будто невзначай и в то же время с полным пониманием своих устремлений положил увесистую ладонь на крепко обтянутое джинсовой тканью бедро светловолосой подруги. Подруга с темными волосами рассмотрела жест во всех подробностях, но лицо ее стало только веселее; мужчина в очках снова сказал что-то смешное и оставил руку на новом месте, оказавшемся ей как раз. Я снова заметил того человека, который сидел в конце стойки и заприметил подруг вскоре после их появления; никакой загадочности в нем не осталось, он походил на вожака уличной своры, которого ободрали от хвоста до загривка на глазах у всех его шелудивых собратьев. Не переставая непринужденно поддерживать светловолосую подругу за бедро, мужчина в очках подозвал бармена поднятым вверх указательным пальцем и, судя по вскоре принесенному стакану, заказал что-то уже себе. Прозвучал триединый тост, который я тоже не расслышал; подруги залпом осушили сосуды и ударили ими о стойку, мужчина в очках отхлебнул совсем немного и опустил стакан совсем неслышно, будто боясь разбить. Светлая подруга наклонилась к темной, чтобы прошептать ей на ухо что-то важное, мужчина в очках не преминул деликатно погладить ее высунувшийся из-под футболки бок, живой и дразнящий. Проходивший мимо с большим подносом официант задумался, привлеченный ладонью мужчины в очках, практически сумевшей слиться с обнаженным куском тела светловолосой подруги, и вылил на пол немалое количество жидкости из отчаянно пошатнувшихся стаканов; над ним громко засмеялся кто-то, кому было уже все равно. Я продолжал смотреть, не отрываясь, будто передо мной был экран, а за ним — телеведущий, поставивший вселенную на паузу и по секрету поделившийся со мной всеми истинами, какие были ему известны.

Подруги засмеялись в очередной раз, а мужчина в очках улучил момент и как будто случайно повернулся ко мне. Я не стал отворачиваться, и мой новый знакомый выразил своим взглядом крайнюю степень одобрения моему мужеству. Я вспомнил, как одним далеким вечером беззаботно бороздил просторы сетевого пространства и вдруг сделал неожиданное открытие; посмотрев на меня, мой сосед по комнате незамедлительно плеснул мне чего-то крепкого из бутылки, к которой время от времени прикладывался на протяжении всего того далекого вечера. Глядя в ничуть не искаженные стеклами глаза мужчины в очках, я думал,