Альберт Зарипов - Прощай, мое мужество

Зарипов Альберт Маратович

Прощай, мое мужество

ПРЕДИСЛОВИЕ

Почти у самого края степной лесополосы, в густой пыльно-зеленой чаще находились два молодых человека, будто пребывающих в каком-то странно равнодушном ожидании чего-то неизбежного… Они молча докурили до обжигающего огонька свои самокрутки и только после этого не спеша вышли из-под медленно теряющих прохладу и тень деревьев на залитый жаркими южными лучами проселок. Время подходило к одиннадцати утра и летнее солнце палило уже совершенно нещадно, как это обычно бывает в середине засушливого июня.

С минуту мужчины постояли на жгучем солнцепеке, быстро привыкая к яркому свету. Затем младший с усилием взял в руку старый вещмешок и они всё также молча пошли по грунтовой дороге вдоль линии защитных насаждений. Слева негромко шумели листвой буйно разросшиеся акации, справа расстилалось бескрайнее подсолнечниковое поле, покрытое пока еще невысокими блекло изумрудными ростками с ярко желтыми шляпками. Под легкими дуновениями ветерка все они волнообразными движениями прятали словно малые дети свои золотистые мордашки, склоняясь пониже к земле, но затем вновь тянулись доверчиво и открыто к родному светилу…

Где-то в необозримом далеке, за огромным подсолнуховым царством сонными шмелями тихо жужжали двигатели и со свистом шелестели лопасти вертолетов - там, за этим полем располагался военный аэродром.

Эти двое с большим удовольствием направились бы именно к скоплению авиационной техники, но сейчас они оставили его справа вдалеке и шли теперь проселочной дорогой по направлению к высокому зданию железнодорожного пожарного депо. Идущие преодолели уже две трети пути, но так и не остановились для короткого отдыха. Вещевой мешок был тяжел и младший то и дело подбрасывал его на плече, удобнее берясь за узкие врезающиеся в тело лямки.

- Стой! Документы! - раздался неожиданно громкий окрик.

Из посадки внезапно выскочило трое одетых в полувоенную форму людей с пистолетами в руках. В момент своего стремительного появления из кустов они находились в десятке метров от дороги, но через секунды уже были в нескольких метрах от остановившихся на ней мужчин.

- Руки - вверх! Документы! - громко скомандовал один из нападавших.

Револьверы их были направлены на подозрительную пару.

- Паспорт сойдет? Сейчас… Так…

Старший спокойно стал шарить по карманам, будто бы ищя документы. Но вдруг у него в руках оказалась ручная граната и через мгновенье РГДэшка полетела в сторону вооруженной троицы… Послышался резкий сухой щелчок сработавшего запала и через три-четыре секунды раздался оглушительный взрыв. Тут же с визгом просвистели осколки, пронизывая собой окружающее пространство, а в чистое лазурное небо поднялся черный гриб дыма… Но нападавшие всё же успели броситься врассыпную от места падения гранаты и моментально залечь еще до того, как она взорвалась, и потому остались невредимыми… А теперь люди в полувоенной одежде прижимались к земле и наугад палили из своих стареньких наганов по противнику.

Залегшие по другую обочину двое мужчин лихорадочно доставали из-за пазух и карманов ручные гранаты и так же не глядя швыряли их через голову во врагов. Вещевой мешок, с которым они ранее шли и в суматохе выпущенный из рук, остался лежать прямо посередине дороги… Но теперь его незадачливые владельцы во что бы то ни стало стремились добраться до него, закидывая неприятеля имевшимся у них боезапасом. Внутри было два автомата и несколько десятков уже снаряженных магазинов… Вот тогда эта гранатно-револьверная дуэль разрешилась бы определенно в их пользу…

Но нападавшие своей беспорядочной стрельбой из револьверов не давали им высунуться из-за дорожной насыпи и подползти к заветному мешку.

Внезапно в воздухе раздался гул двигателей стремительно подлетевших вертолетов и вот уже пара МИ-24 зависла над местом угасающего боя. Стволы крупнокалиберных пулеметов старались прицелиться по двум, лежащим среди подсолнухов мужчинам. Их яркая гражданская одежда резко выделялась на зеленом поле и потому представляла собой отличную мишень.

В двухстах метрах от места перестрелки приземлился МИ-8, из которого начали выпрыгивать вооруженные люди. На бегу они разворачивались в цепь полукольцом, быстро окружая стрелявших.

- "У меня - последняя!"- достал гранату и запальчиво крикнул младший.

- "Аллах акбар!" - негромко сказал старший.

Обстановка сложилась не в их пользу: сверху в них целились два боевых вертолета, к вещмешку с оружием нельзя было подобраться, а уже в сотне метров к ним бежало два десятка солдат с оружием.

- "Аллах акбар!" - поняв его, эхом отозвался младший и выдернул кольцо из гранаты.

Они приникли друг к другу, словно родные братья перед долгим расставанием, и через три секунды между ними приглушенно прогремел взрыв. Обнявшиеся тела отбросило в разные стороны и они запрокинулись на спины. Младший погиб сразу же… А старший в агонии бессвязно что-то еще бормотал.

Спустя мгновения к ним подбежало несколько человек с автоматами и один из них тут же выпустил две короткие очереди по умиравшему. Пули пробили его грудь и он затих навсегда.

Под жаркими лучами солнца алая кровь на обоих телах быстро темнела и становилась почти черной… Как и земля, на которой они только что умерли…

Глава 1

ПЕРВЫЙ ДЕНЬ ЭТОЙ ВОЙНЫ.

Лично для меня этот июньский день с самого утра складывался очень даже хорошо. Вообще-то я был в календарном отпуске, но приехал к десяти ноль-ноль в свою родную воинскую часть получить зарплату и отпускные деньги.

Долгожданный начфин вернулся из военно-полевого банка с "богатой добычей" лишь в полдень и сразу же на построении объявил всем страждущим да алчущим то, что финансовое у"довольствие он будет выдавать исключительно офицерам и только после обеда. Оголодавшие господа прапорщики публично роптать в присутствии начальства не рискнули, а потому просто тихонько скрипнули своими зубами, ну и после того, как строй распустили они отправились всем кагалом выкладывать на полочку в ряд надраенные челюсти сроком на два дня… По словам финика именно тогда и на их улице настанет радостный праздник… Ну а сегодня должен был веселиться и ликовать не весь конечно народ, но вроде бы служивая да кадровая элита нашего общества… Так сказать, самый спецназовский цвет российских вооруженных сил… Ведь почти пол года прошло… Да и…

На дворе стоял девяносто пятый год… Молодое якобы наше народовластие весьма активно и целеустремленно отстаивало юные демократические принципы на заскорузлых постсоветских просторах застоявшейся до необходимой кондиции всё ещё великой страны и в данное время увлеченно да старательно наводила конституционный порядок в пределах одной маленькой, но очень гордой кавказкой республики… Помимо отправляемых нескончаемых людских резервов, морально устарелой техники и слегка проржавевших припасов туда также вбухивались и огромные денежные средства из скудноватой государственной казны… Поэтому многомиллионная армада бюджетников подолгу не доедала, не допивала и практически не баловала своих дорогих чад… В таких же условиях находился блестящий офицерский корпус, в котором числился и я своей собственной персоной в звании лейтенанта да на должности командира разветгруппы… Но сегодня был однозначно торжественный день с уже намеченным часом "ИКС"…

До этого счастливого момента оставалось целых сто двадцать минут и, чтобы побыстрее скоротать это тянущееся время, я сидел в каптерке роты связи, где мы вместе с её командиром не спеша пили тепловатое пиво. Затем хмельной напиток всё-таки закончился и тогда мы решили заняться ювелирно точным делом - стали резать хрупкий и прозрачный оконный материал. В стареньком домике, куда я только что переехал для дальнейшего проживания по найму, оказались разбиты стекла на форточках и мне теперь до наступления зимы срочно требовалось где-то раздобыть четыре небольших прямоугольника. А тут как на грех, в каптерку связистов умелые и заботливые руки бойцов на днях притащили как раз четыре квадратных листа с размерами полтора на полтора метра и из них можно было в принципе нарезать необходимые куски стекла пятнадцать на двадцать сантиметров. Смекалка моя меня же не подвела, а у ротного связи сердце даже и не дрогнуло… Словом, поначалу работа закипела…

Но стеклянное полотно оказалось как будто специально перекаленным: то ли чтобы его ненароком не умыкнули, то ли потому что военные снабженцы покупали самый дешевый товар… Алмазный инструмент был старым, а мы проявили себя абсолютно неумелыми резчиками да еще сморенными коварным пивом… Именно поэтому стекло совершенно не хотело ломаться по линии надреза, а трескалось и лопалось неправильными кривыми линиями.