Хэльмут Мюккэ - Крейсер "Эмден"

Хэльмут фон Мюккэ

Крейсер «Эмден»

г. С.-Петербург 1995 г. – 96 c.

Корабли и сражения Выпуск III

Научно-популярное издание

Обложка:

на 1-й стр. – с крейсера «Эмден» на торговое судно следует досмотровая группа (худ. Ю. Апанасович, г. С.-Петербург);

на 2-й стр. носовая надстройка и фок-мачта германского крейсера «Любек»;

на 3-й стр. – «Эмден» – легкий крейсер периода второй мировой войны.

От переводчика*

* Предисловие переводчика, обозначенного инициалами В. С. (Из журнала «Морской сборник» № 10, 1915 г.)

Географические названия и названия кораблей даны так, как были напечатаны в указанных источниках. Текст дополнен фотографиями из архива альманаха «Корабли и сражения» и коллекций И. JI. Бунича и Н. Г. Масловатого.

В минуту опасности, в минуту тяжелого испытания, в минуту ответственных решений все взоры всегда обращаются на командира. В его руках часто участь всех и каждого, честь и достоинство флага. Командир на корабле – это душа его, скрытый двигатель. Недаром же во время войны принято называть корабли по именам их командиров: «Взгляните на Трубриджа (командир головного корабля „Куллоден“), – кричал Джервис в бою у Сен-Вицента, – он идет будто чувствует, что глаза всей Англии устремлены на него».

Счастлив корабль, если командует им смелый офицер. И таким счастливым кораблем оказался германский крейсер «Эмден». Его командир, капитан 2 ранга Карл фон Мюллер, зарекомендовал себя как смелый, решительный и хладнокровный человек еще в 1913 году, когда в ответ на несколько выстрелов с китайских фортов, занятых повстанцами, открыл по ним огонь и принудил к молчанию.

С началом настоящей войны он со своим крейсером был послан в Индийский океан, и здесь без баз, без пристанища, не имея ни одной минуты отдыха, он сумел продержаться более 3 месяцев, несмотря на организованное за ним преследование. За это время он успел захватить 23 парохода, утопить крейсер «Жемчуг» и миноносец «Мускэ». Удача сопутствовала ему, но все же чувствуется, что еще в мирное время командир «Эмдена» мечтал повторить подвиги Сюркуфа и внимательно изучил во всех отношениях тот водный район, на котором ему пришлось покрыть славой крейсер, имевший счастье быть под его командой. Чувствуется, что здесь была не игра ва-банк, а строго продуманный план, разумный и целесообразный. «Эмден» должен был погибнуть, но жил он все-таки слишком долго и за это время успел причинить своим противникам неисчислимый вред. И этим Германия обязана его командиру.

В заключение нельзя обойти молчанием то, что капитан 2 ранга фон Мюллер воевал как джентльмен и, поражая врага одной рукой, другую протягивал ему, помогая подняться на ноги; в этом ему отдают должное и его враги.

Приводимые ниже записки старшего офицера «Эмдена» лейтенанта Хэльмута фон Мюккэ (напечатанные в переводе в июньском номере американского журнала «United States Naval Institute Proceedings» за 1915 г.), к сожалению, очень кратки и не дают полной картины всей этой эпопеи, но все же они читаются с интересом, несмотря на явно тенденциозные взгляды на причины и сущность настоящей войны.

Альманах «Корабли и сражения»

Редактор В. В. Арбузов

1. Первый приз

Около 2 часов дня 2-го августа 1914 года «Эмден» находился в крейсерстве посередине Желтого моря. «Все наверх на шканцы», – раздалась команда, сопровождаемая свистом боцманских дудок. Через несколько мгновений все были в сборе; каждый догадался в чем дело.

При гробовом молчании показался с кормы командир капитан 2-го ранга фон Мюллер, с бланком в руках, на котором обычно пишутся принимаемые судовой радиостанцией радиотелеграммы. Шестьсот пар глаз впились в него, когда он начал свою речь:

– Сейчас получена следующая радиограмма из Цинтао: «Его Величество Император 1-го августа повелел начать всеобщую мобилизацию армии и флота. Ввиду вторжения в пределы Германии русских войск империя в настоящее время вынуждена считать себя в состоянии войны с Россией и Францией».

То, что мы ждали столько лет, свершилось. Не дожидаясь формального объявления войны, неприятельские полчища двинулись на Германию.

Германский меч не извлекался из ножен вот уже 44 года, хотя за это время мы не раз имели случай напасть и разгромить наших противников. Но Германия никогда не стремилась к грубым захватам. Однако своими успехами в области техники и промышленности, развитием торговли, культурной работой и своими заслугами в области мысли она мирным путем сумела завоевать почетное положение в ряду остальных наций. Это вызвало к нам зависть тех, кто не мог идти тем же путем. Эта зависть, обостряемая еще сознанием своей бесталанности и постоянными неудачами в попытках обогнать Германию в технике и науке и вообще в ее движении на пути культуры и цивилизации, эта зависть подвигнула их на войну и предоставила оружию решение проблемы, которая оказалась не под силу их умственным и моральным способностям. Нам предстоит теперь доказать, что германский народ переживет и это тяжелое испытание.

Эта война будет не из легких. Наши противники готовились годами. Перед нами встает вопрос: быть или не быть Германии. Покажем же себя достойными наших дедов и прадедов и будем твердо стоять до конца, даже если бы против нас ополчился весь мир.

– В первую очередь я рассчитываю направиться к Владивостоку,-сказал Мюллер. -Наша главная задача – уничтожить неприятельскую торговлю. Но по последним сведениям, у Владивостока сосредоточиваются русские и французские военные суда. Поэтому весьма возможно, что нам предстоит столкнуться и с ними. В этом случае я твердо уверен, что могу смело положиться на вас.

Троекратное ура в честь Императора огласило воды Желтого моря. Затем по команде «приготовить корабль к бою» все разошлись по своим местам.

Итак, война началась!

Призывы к реваншу по ту сторону нашей западной границы не смолкали уже много десятилетий; но с особой страстью и силой они зазвучали после того, как Германия осмелилась наложить свою руку на издревле немецкую землю, разбойнически присвоенную Францией в период упадка и внутренних смут, тянувшихся почти два столетия. И -эти требования реванша сделали свое дело. Жребий брошен.

Но Эльзас и Лотарингия не единственная причина этой войны. Есть еще один могущественный двигатель. Еще не так давно Германия имела против себя только Францию и Россию. Но мало-помалу стало выясняться, что за их спиной стоит третья держава, которая на протяжении всей своей истории безжалостно проливала кровь своих недругов, если только это было выгодно для ее интересов. Унизив Францию в середине 90-х годов во время инцидента с Фашодой и втоптав ее в грязь за то, что она осмелилась помешать Англии в ее планах колонизации Африки, и затем допустив Японию разгромить Россию, когда последняя стала слишком укреплять свои позиции на Дальнем Востоке, Великобритания сумела превратить своих недавних врагов в друзей и, положив предел их расширению в Африке и на Дальнем Востоке, искусно направила их стремления на другие области, не угрожающие ее собственным интересам. Униженная Франция и разбитая Россия были теперь привлечены к борьбе с Германской империей, молодая мощь которой внушала такой страх Англии. В мирной борьбе с нашей наукой, техникой, коммерцией и промышленностью она оказалась побежденной. Шаг за шагом во всех уголках земного шара Union Jack [* Британский флаг (Прим. ред.).] отступает перед флагом Германской империи. Мирное соперничество было не под силу Англии. Бессильными оказались и все басни и небылицы, которые распускали про нас британцы по всему свету, пользуясь своими кабелями и телеграфами. Кошелек Джона Булля оказался в опасности. Тогда раздался его старый боевой клич: «топи! жги! бей!» Но Англия еще не решила, что ей следует предпринят^. Или, как в доброе старое время, навязать эту войну соседям, а самой лишь пожать плоды их трудов? или же самой отважиться на опасную борьбу из опасения, что ее друзья не окажутся достаточно сильными, чтобы добиться решительных результатов. Правда, у нее не было достаточно поводов, чтобы объявить нам войну. Но это такие пустяки; that make no difference – по их же пословице. Перед лицом необходимости британец никогда не затруднится отыскать благовидный предлог. Справедливость и законы трактуются в этом случае с полным пренебрежением.

Вспомним, как отзывался известный английский государственный деятель лорд Дерби в своих речах в палате общин в середине XIX столетия о своих соплеменниках: «Мы обманываем, – говорил он, – самым бессовестным образом дружественные нам нации. Мы настаиваем на точном соблюдении международных законов, если это соответствует нашим выгодам; в противном случае мы забываем о них. История права собственности на море, которое я позволю себе назвать бесправием, представляет собой неизгладимый пример безмерного эгоизма и алчности британского народа».