Игорь Никулин - День независимости. Часть 2 Страница 10

Слухи донесли до Желобова о похождениях Кирилла в дни осетино-ингушского конфликта: солдаты спасали мирное население от националистов, и он в том здорово отличился. В любом случае, медали зря не дают.

Его опять, как магнитом, тянуло к Задорину…

После техникума, с работой ему не везло. Куда не пытался устроиться, ждал вежливый отказ. Так и сидел на шее у матери, на мизерную зарплату, которой едва сводить концы с концами.

Задорин нашел денежную работу и мотался по длительным командировкам. Но домой приезжал с тугим кошельком, и отрывался на полную.

Мать уже не считала его пропащим, и часто ставила в пример.

Смотри, набирайся уму. Как жить-то надо.

Повстречав однажды подвыпившего приятеля, Желобов попросил помочь с работой. Как ни пьян был Задорин, а дал согласие:

— А почему бы и нет? Только учти, работа тяжелая и… всякое бывает.

Желобов рьяно заверил, что работы он не боится, и что будет благодарен, если тот ему посодействует.

Напросился на свою голову…

Вскоре выяснилось, что Задорин никакой не вахтовик, а самый настоящий наемник. Только выяснилось это слишком поздно.

Попав в конце девяносто восьмого в Чечню, оба оказались в диверсионном лагере под селением Бамут, под патронажем известного араба Эмира Хаттаба.

Для Задорина диверсионная школа была сродни армейской учебки. Тот же жесткий распорядок дня, та же уставщина, только вместо постылых хозработ — интенсивное обучение методам ведения партизанской войны, минированию, ежедневные стрельбы…

Иностранные инструктора дело свое знали. Даже Желобов к концу школы сносно стрелял, худо-бедно владел приемами рукопашного боя, мог установить и снять мину…

Экзаменом для него и еще шестнадцати «выпускников» стала диверсия на дороге близ Хасавюрта, проведенная в мае 1999 года.

Чечено-дагестанскую границу они пересекали под покровом ночи, минуя блокпосты, и к раннему утру вышли к назначенной точке.

Выставив наблюдателей, приступили к делу. Закладывать фугас досталось Желобову.

Вырыв лунку, он выдернул из гранаты чеку и положил запальной скобой вверх. Сверху придавил фугасом и, подсоединив провода, засыпал землей. Инструктор работу оценил на «тройку», заставил обрезком протектора отпечатать колесный след, и уже после этого, разматывая катушку полевого провода, увел группу к кустарнику, где предполагал устроить засаду.

Урал с милиционерами вынырнул из-за поворота.

Он лежал, уткнувшись лицом в холодную землю, слыша в ушах толчки собственной крови. Рядом аккумулятор, на котором инструктор собирался замкнуть провода.

…Из тента грузовика донесся взрыв хохота.

Они еще шутили, эти потенциальные кандидаты на тот свет. Его взгляд отчего-то зациклился на пятнистом, высунувшемся из кузова, колене омоновца и дуле автомата, нацеленном в никуда. Боковым зрением успел уловить движение инструктора.

Под колесами Урала ослепительно сверкнуло…

Они сделали вылазку к опрокинутой в кювет, чадящей машине. Добив раненых, получили минуту на разграбление.

Он отыскал скорченный труп одетого в камуфляж милиционера, постоял над ним, привыкая к виду смерти, и, нагнувшись, срезал ножом медальон. Его трофей был еще цивилизованным. Выпускники-чеченцы, сопляки по годам, бахвалились отрезанными ушами.

… Попав в отряд Магомета Акаева, они часто совершали вылазки на приграничную территорию. Риск ему стал даже нравиться. Ошеломленные нападением федералы, стреляя наугад, не могли принести серьезного ущерба. Они всегда возвращались без потерь.

Повязанный кровью, он уже не рвался домой. А вечерами, в свободные минуты, прикидывал в уме сумму в долларах, что скапливалась на именном счету.

Но потом все изменилось. Российская армия вошла в Чечню, а противостоять танкам, артиллерии и самолетам совсем не то, что исподтишка обстреливать блокпосты.

Полевые командиры наемников не жалели, и гнали в передовые рубежи обороны. Правда, никаких стратегических рубежей не получалось. Наученные прошлой войной, войска не шли победным маршем. Военачальники старались беречь солдат, и прежде чем продвинуться вперед хоть на километр, обрабатывали окрестности пушками.

В обрушиваемом огненном смерче устоять было невозможно. Теряя впустую людей, они откатывались сначала к Тереку, затем к Гудермесу, и к декабрю вернулись в развалины Грозного.

Месяц кровопролитных боев морально измотал Желобова. Он устал жить в постоянном страхе за жизнь, устал прятаться по подвалам, моля бога уцелеть. Рядом гибли боевики и мирные горожане, в отряде Акаева дня не обходилось без потерь, но… ему везло!

Даже при прорыве из окруженного города, когда триста с лишним бойцов попали в расставленную ФСБ ловушку: на минное поле, под кинжальный огонь федералов, Желобов не получил ни царапины, но, очумев от близкой стрекотни автоматов, хрипов умирающих и воплей раненых, ломился сквозь камышовые заросли к окраине Алхан-калы, спасая свою шкуру.

Сколько человек погибло на том треклятом поле, он узнает позже, в горах под Шатоем, куда лесами уйдут остатки отряда. Здесь же Акаев встретит Масхадова с горсткой охраны, осколками наголо разбитой хваленой президентской гвардии. И их отступление продолжится, под ежедневными бомбежками и обстрелами, до самой южной границы…

На горной базе, когда армейцы подобрались вплотную, и конец был предрешен, он уже и не мечтал выбраться, и готов был землю грызть от отчаяния. Он слишком сильно хотел жить, чтобы умереть в этих горах.

Все изменилось в какие-то минуты: пробитый коридор в Аргунское ущелье, гонка на бронетранспортере в Ингушетию, поездка в Моздок…

Но сейчас ему казалось, что было бы лучше тогда умереть, и не делать то, чем они занимались. С пугающей ясностью он осознавал, что прежняя беззаботная жизнь потеряна навсегда, и к ней уже не вернуться. Но и будущее страшило его, и перспектива закончить, как Мишка Козырев, не улыбалась.

…В глазах его плыло и двоилось. Пытаясь ухватить бутылку, он зацепил локтем посуду, и та со звоном посыпалась на пол.

На шум из соседней комнаты выскочил Журавлев.

— А… — попробовал подняться Желобов, но его качнуло к стене. Придерживаясь за нее растопыренными пальцами, он правой рукой потянулся к Семену, желая вцепиться ему в горло. — Это т-ты виноват… Ты!..

— Пережрал, — подсказал Журавлеву Кирилл. — Несет всякую околесицу.

— Я-я?.. Сволочь!..

Нетвердой походкой Желобов приблизился к приятелю и замахнулся. Но жилистая рука Журавлева сгребла его за ворот олимпийки и швырнула на диван. Игральная доска между игроками подпрыгнула, по линолеуму раскатились круглые фишки.

— Накапайте ему нашатыря в воду. Пусть протрезвится. Пьянку прекратить. Не хватало еще по дурости вляпаться ментам.

— Сколько еще торчать здесь будем? Сиди и жди, пока за нами придут. Давно пора ноги делать! — возмутился Казбек.

— Сколько? Они считают, что нас давно нет в городе. Ищут где-нибудь, но только не здесь, у себя под носом. Выждем немного, и разъедемся. Меня не меньше вашего мутит в четырех стенах… А кому нечем заняться, вон, — он показал на читающего Приходько. — Книжек навалом. Только не дергайтесь, держите себя в руках. Время уже работает на нас.

32

Воронеж 23 мая.

12 ч. 15 мин.

— Увязли мы, товарищ генерал. Не за что зацепиться. Свидетель ничего не видел, работать с ним дальше бесперспективно.

— Сходство есть с волгоградским эпизодом?

— Отчасти. В качестве поражающих компонентов преступники использовали рубленые гвозди, болты и бутылочное стекло. Но меня смущает другое. В отличие от предыдущего случая, где они пользовались обычным тротилом, у нас фигурирует неустановленный тип взрывчатого вещества. Эксперты даже близко не могут определить его производные. Образцы мы выслали в центральную лабораторию, но надежд на быстрый успех никаких.

— Вот даже как… Послушай, Сажин. Дам тебе хорошую наметку. Вчера из Ставрополья пришла сводка по «Вихрю». Тамошние мужики разработали оперативную информацию: вроде как местный авторитет, имея тесные связи с чеченскими боевиками, наладил выпуск взрывчатки, которую намеревался переправить в зону боевых действий. Взяли его в тот момент, когда к отправке готовился автопоезд с гуманитарным грузом для жителей горных аулов. В фурах обнаружили двойные стенки, из них изъяли пакеты с взрывчатым веществом. Авторитет задержан, а вместе с ним накрыли подпольный цех. Взяли и производителя. Парень долго запираться не стал, сейчас активно сотрудничает со следствием. Так вот, проверка технических характеристик изобретенной им взрывчатки дала потрясающие результаты. Мощность в несколько раз превосходит современные образцы.