Игорь Быстрозоров - Пограничными тропами Страница 11

— Что, брат, мрачный ходишь? — спросил он.

— Да нет, ничего я, — пожал плечами Алексей. — Как обычно.

— В том-то и дело, что не как обычно, — возразил начальник заставы. — Садись, поговорим.

Алексей не торопясь вытащил из-за стола глубоко задвинутый стул, присел на самом краешке. Он уважал начальника заставы, доверял ему всецело. И коснись разговор чего другого — выложил бы сразу все. Но не так просто говорить серьезному строгому человеку о любви. Да еще просить, чтобы оставили на заставе.

Алексей молчал, начальник выжидающе на него смотрел.

Часы-будильник, стоявшие на столе, монотонно отсчитывали секунды. Удары маятника в тихой комнате были слышны ясно, даже чересчур.

Начальник достал сигарету, чиркнул спичкой. Затянувшись ароматным дымом, наклонился вперед, широко расставив локти на зеленой глади стола.

— А мы ведь так, пожалуй, ни до чего не досидимся, — проговорил он вдруг. — Если оба будем молчать — только время потратим. Пусть уж кто-то начинает.

Сапегин и сам понимал, что молчать дольше нельзя. Надо на что-то решаться: или рассказать все, или отказаться от разговора и, спросив разрешения, уйти. Но он не мог сделать ни того, ни другого. Встать — значит прощай застава; говорить — все нужные слова будто улетучились из головы.

— Тогда я попробую, — сказал, наконец, начальник заставы. — Только так, если правду скажу — не отказывайся. — Майор пытливо посмотрел на старшину, снова затянулся дымом. — Решаешь ты и никак не решишь.

куда податься после демобилизации, куда повезти молодую жену.

Сапегин вспыхнул.

— Какую жену, товарищ майор? Нет у меня жены. Разве вы не знаете?

— Ну, ничего. Сегодня нет — завтра будет. Главное-то в том, что любишь ты Раису Петровну крепко. Слыхал я, и она отвечает тем же. Как же тут не задуматься?

Сапегин покраснел еще больше. Как это, оказывается, трудно говорить о своей любви.

А майор будто угадал его мысли. Он подошел к старшине, положил на плечо руку.

— Не красней. Стесняться нечего, — проникновенно сказал он. — Любовь — хорошее чувство. Беден человек, если не может любить. Без любви и ненавидеть нельзя. Пограничники это особенно понимают. За что мы ненавидим врагов? За то, что они посягают на самое нам дорогое, самое любимое. Так-то. Может быть, я примитивно объясняю, но правильно.

Майор прошелся по комнате.

— Теперь я буду краток. Мы знаем, что у вас сгорел дом. Отец с матерью живут у брата. Может быть, тебе, старшина, лучше остаться на сверхсрочную службу! А, какое твое мнение?

Сапегин радостно встрепенулся. Конечно! Какое тут мнение, если это самое заветное желание!

— Большое спасибо, товарищ майор. Но… если можно… я подумаю.

— Не тороплю, не тороплю, понимаю, — согласился майор. — Посоветоваться надо… Ответишь завтра, послезавтра…

* * *

Назначенного часа свидания Алексей еле дождался. В ожидании любимой под заветной яблонькой он вытоптал по свежеусыпанному снеговому насту большую площадку, колючий морозец сильнее пощипывал кончики пальцев, нос, — а ее все не было.

«Что такое, почему опаздывает? Не похоже на Раису». Она хорошо знала скупое время солдатских увольнительных и умела ценить и считать каждую минуту.

Но вот и она. В теплом пальто и пуховой белой шапочке, маленькая, изящная — настоящая снегурочка, бежит, бежит вперед. Сапегин раставляет руки и, поймав девушку, притягивает ее к себе. Она зарывается лицом в цигейковый воротник его кожаного полушубка. Алексей чувствует маленькое холодное пятно.

— Замерз? — прошептал он, склоняясь к ее уху.

— Кто? — не отрывая головы, вопросом на вопрос ответила Раиса.

— Носишко!

— Ах, носишко! Замерз, — согласилась Раиса. — Он у меня всегда мерзнет. Но тут у тебя жарко. Согреется.

— Не может не согреться. Мы его сейчас возьмем в работу. — Приподняв голову Раисы, Алексей наклонился к девушке и поцеловал ее.

— Теперь как?

— Уже горячий! — рассмеялась девушка. — А твой как? Тоже, наверное, замерз. Ты долго ожидал?

Алексей посерьезнел. Да, ожидал немало. Но дело не в этом. Пограничнику к холоду не привыкать. Прежде Алексею все представлялось простым и ясным. Но сейчас выглядело по иному.

Досадуя на свою несообразительность, Алексей стоял, покусывая губы.

Раису встревожил его необычный вид.

— Да что с тобой? — с удивлением спросила она. — О чем думаешь? Смотри, даже морщинки на лбу появились.

Девушка сняла маленькую пуховую варежку, провела пальцем по неглубоким складкам, словно надеясь их разгладить.

Алексей улыбнулся, взял ее руку и прижал к своей груди.

— Чтобы было теплее. А теперь слушай. Мой год демобилизовывают, но мне предложили остаться на сверхсрочную. Ответа я еще не дал, так как он зависит от тебя.

Раиса внимательно посмотрела на Алексея:

— Каким образом?

— Ну, понимаешь, люблю я тебя… и потом пора решать, будем ли мы вместе, или…

Раиса погрозила пальцем Алексею:

— Хитрый! — лукаво улыбнулась она. — Почему же ты так неопределенно говоришь? Из твоих слов получается, что будто я одна должна решать. Но ты сам-то как хочешь?

— Зачем спрашивать? — укоризненно промолвил Алексей. — Разве ты не знаешь? Конечно, я хочу вместе.

И без того раскрасневшееся лицо девушки покрылось еще большим румянцем. Закрыв глаза, она прильнула щекой к щеке Алексея, обжигая его своим дыханием, прошептала в самое ухо:

— И я тоже… Только вместе… Меня тоже не надо спрашивать…

Затем, слегка отклонив голову, пристально посмотрела на Алексея и поцеловала его.

Кабаньей тропой

Молодые подыскали себе небольшую, но уютную квартирку, наметили, как ее обставить, что покупать в первую очередь. Словом, можно было уже и свадьбу сыграть.

Но в это время на участке границы заставы произошло событие, которое отодвинуло торжество. Возвращаясь утром из наряда, группа пограничников обнаружила на степном участке кабаньи следы.

Об этом было немедленно доложено начальнику заставы майору Анохину, а он поручил разведать следы Сапегину и младшему сержанту Дюкало, которого после поимки воздушного пирата повысили в звании.

Кабаньи следы — факт сам по себе пустяковый. Зверь не считается с пограничными линиями и рыщет там, где ему заблагорассудится. Но, пользуясь этим, под ого следы нередко подделываются враги — диверсанты и шпионы.

На заставе и сейчас еще хранятся деревянные, искусно выточенные кабаньи ножки. Чтобы не быть разоблаченным, и усыпить бдительность пограничников, нарушитель подвязал задние ножки к коленям, передние взял в руки и таким образом переправился через служебную полосу.

Переход осуществлялся осторожно, все было детально рассчитано. «Кабаньи» ноги переставлялись так, чтобы получилось полное сходство с настоящим кабаньим следом. Видимо, нарушитель долго изучал манеру ходьбы кабана и провел не одну тренировку.

Но у пограничников существует твердое правило: любой подозрительный след расшифровывать до окончательного выяснения, кому он принадлежит. И хитроумному «кабану» не повезло. То, что на первый взгляд казалось следом зверя, при более тщательном расследовании заставило пограничников насторожиться. Как ни старался нарушитель подделаться под кабана, он все же допустил оплошность. В одном месте передняя левая нога оставила отпечаток слабее, чем правая; в другом — задняя правая слабее, чем левая.

Если кабан был ранен в ноги, то тогда он ими, конечно, ступал бы слабее. Но такие слабые отпечатки должны быть на всем пути его следования через служебную полосу.

Решили изучить все следы. Их старательно измеряли линейкой, рассматривали через увеличительное стекло и обнаружили, что ослабленные отпечатки были сделаны в некоторых местах не только передней левой и задней правой, но и передней правой ногой и задней левой.

Это дало возможность сделать точный и безошибочный вывод: следы принадлежат не зверю. Раздумывая над тем, как сделать очередной шаг, куда поставить свою ходулю, он балансировал на трех «ногах», и потому отпечатки от них были глубже, сильнее вдавливались в рыхлую землю. Так разоблачали «кабана», который благодаря бдительности пограничников потом был задержан.

Сапегин начал с установления времени, когда примерно был проложен след. Зимой это не так просто сделать. Снег, как известно, не подсыхает. Но все же союзниками пограничников становятся многие другие приметы. Если наступает оттепель — острые краешки отпечатков быстрее подтаивают, если подмораживает, можно узнать, насколько сильно затвердели стенки и донце отпечатка. В случае слабой поземки, важно обратить внимание на толщину снежного заноса следа. Словом, необходимо вдумчиво анализировать увиденное, сопоставлять факты и делать выводы.