Григорий Солонец - Форпост Страница 12

— Возьмете до Баграма? — спросили они у капитана, деловито прохаживавшегося вдоль выстраиваемых машин.

Прежде чем ответить, офицер строгим взглядом смерил с головы до ног симпатичных незнакомок и, прокашлявшись в кулак, в свою очередь игриво поинтересовался:

— А вы, сударыни, какую плацкарту предпочитаете: мягкую или жесткую? Выбор у меня невелик: могу предложить сиденье в кабине «КамАЗа» или открытое, обдуваемой ветром, место на броне. Второе, кстати, более безопасно для вашего бесценного здоровья.

Ира и ее попутчица с Урала Валентина в недоумении переглянулись. Уж не потешается ли над ними капитан, пряча наглую улыбку в пышные усы? В кабине, конечно же, женщине уютнее, комфортнее, нежели глотать едкую пыль сверху на бронетранспортере, являясь к тому же прекрасной мишенью для снайпера. О том, что куда коварнее другой невидимый враг — мины, они тогда еще не знали.

Капитан с женским желанием ехать в кабине «КамАЗа» спорить не стал и жестом указал на одну из машин.

В путь тронулись через час с лишним. Колонна лениво, как разомлевшая на солнцепеке змея, вытянувшись, поползла вперед, медленно оставляя позади шумный город.

Ира без устали крутила головой по сторонам: ей все было в диковинку, а потому чрезвычайно интересно в этом восточном средневековье. Сколько хватало зрения, вглядывалась в дорогу — неширокую, причудливо изворачивавшуюся, местами усеянную ямами и давно лишившуюся асфальта. На таких колдобинах груженая машина урчала натужнее, а ее водитель, долговязый солдатик Слава, манипулируя «баранкой», слегка нервничал.

И тут Ира увидела, как заплясали чуть впереди на пыльной обочине какие-то фонтанчики. С десяток, а может и больше их, одинакового размера и формы, запрыгали вокруг в каком-то хаотичном танце. «Музыку» они услышали вместе.

— Ё…й обстрел! — смачно выругался, напрочь забыв о пассажирках, водитель Слава. — И снова «духи» бьют нас в этой проклятой Аминовке.

Голос солдата заглушила автоматно-пулеметная дробь. Услышав ее, Ира и Валя испытали настоящий страх. А когда где-то рядом мощно ухнул еще и гранатомет, девчонки завизжали, наклонив головы вниз, к коленям. Казалось, что следующая прицельная очередь исполосует их беззащитный «КамАЗ».

По-разному в зависимости от личных качеств, срока службы в Афганистане, плотности огня ведут себя в боевой обстановке люди. Новички обычно теряются и в панике забывают даже о собственном оружии, в котором их спасение. Большинство тех, кто поопытнее, научились подавлять страх и справляться со своими чувствами и эмоциями. Когда смерть на твоих глазах устраивает экстремальный танец из сотен выпущенных пуль, навсегда забирая в свой круг все новые и новые жертвы, лишь слепому не страшно. Звонко треснуло стекло, и его осколки больно впились Ире в волосы и шею. В то же мгновение резко вскрикнул и замолк Слава. Подняв голову, Ира ужаснулась от увиденного: пуля попала водителю прямо в переносицу, навеки изуродовав красивое лицо молодого парня. Его уже мертвые руки по-прежнему сжимали «баранку» остановившегося грузовика.

Что делать в этой дикой, непонятной свистопляске двум безоружным молодым бабам, совершенно потерявшимся на войне уже в первый день, где искать то безопасное, пусть и не совсем уютное место, о котором полуигриво говорил усатый капитан? Кстати, где он сам, жив или, может, тоже убит, как этот несчастный Славик? Интуитивно Ира поняла, что дальше, полусогнувшись, сидеть в кабине бессмысленно, да и опасно. Кое-как нащупав нужную дверную ручку, они сумели выбраться наружу. Короткого взгляда назад оказалось достаточно, чтобы понять: из-за объятой поблизости пламенем машины, перегородившей дорогу, середина колонны остановилась, в то время как первые пять грузовиков успели вырваться из-под обстрела. Из двух сопровождавших их бронетранспортеров почему-то стрелял лишь один.

Ира и Валя, пригибаясь и пару раз упав, ничего не замечая вокруг и не чувствуя под собой ног, бежали к своим. С людьми, пусть и на открытом месте, не так страшно, как в неподвижном «КамАЗе» с убитым водителем.

— Сюда бегом, вашу мать! — кричал им кто-то сбоку из-за камня — валуна у дороги. Оно оказалось как нельзя кстати, это естественное укрытие. Обе вздохнули с облегчением, увидев знакомого капитана. Рядом с ним находился радист с рацией, просивший у какого-то «ноль первого» срочной помощи.

— Ну что, милые, перепугались? — Капитан, кажется, не из робкого десятка, если даже в такой критической обстановке попробовал изобразить на своем наполовину чумазом лице подобие улыбки. — У меня сегодня юбилей.

— День рождения, что ли? — переспросила Валентина.

— Нет. Обстрел, тридцатый по счету. За год службы.

— Вы так любите статистику?

— Нет, я женщин люблю, — нашелся капитан. — А без арифметики на войне нельзя. Количество проведенных колонн приходится документально фиксировать, вот и помню цифирь.

Незримый «ноль первый» все-таки услышал их и направил в помощь пару боевых вертолетов. Ира впервые видела, как окрашенные в камуфлированный цвет винтокрылые машины с крупными звездами на борту стремительно зашли в пике и, изрыгнув приличную порцию огня, выпустили ракеты. Несколько минут понадобилось для того, чтобы на дороге и в близлежащем кишлаке установилась тишина. Колонна, потеряв три машины и двух солдат, под прикрытием вертолетов тронулась дальше в свой неблизкий и опасный путь.

На Баграмском повороте у нашего блокпоста один из «КамАЗов» приостановился, чтобы расстаться с двумя очаровательными спутницами, невольно разделившими с водителями риск, тяготы и невзгоды военной службы на колесах.

— Девчонки, до встречи в Союзе! — громко выкрикнул на прощание капитан, ни имени, ни фамилии которого они даже не спросили.

Похоже, внезапное появление на перекрестке двух незнакомых девушек с чемоданами, явно не знавших, что им делать дальше, стало главным событием в буднично-рутинной жизни отдельной «точки». В дорожной пыли, хрустевшей даже на зубах, пропахшие дымовой гарью, в изрядно помятых кофточках и джинсах да еще босиком (надо же было додуматься надеть туфли на каблуке!), скованные страхом от пережитого, изрядно уставшие — такими предстали нежданные гостьи перед воинами советского блокпоста. Неужели их мучения закончились, и можно просто умыться, привести себя в порядок, малость отдохнуть от солнцепека в тени?

— Красавицы, какими судьбами к нам? — спросил вышедший навстречу прапорщик с автоматом на плече. И тут же скомандовал: — Магометов, что стоишь, как истукан, отнеси чемоданы.

Иру и Валю, после того как они смыли с себя дорожную «косметику», накормили рисовым супом и гречневой кашей с тушенкой, подробно за обедом расспросив о новостях и жизни в Союзе, кем и в какую часть прибыли.

Услышав, что одна из девчонок будет работать продавцом в их военторговском магазине при штабе дивизии, на витринах которого стоит немало дефицитного товара, дальновидный прапорщик «на всякий случай» пометил в блокноте ее имя и фамилию. Медсестра из агитотряда его не интересовала.

Под вечер на попутном бронетранспортере заботливый прапорщик отправил их в военный городок, находившийся в нескольких километрах от «точки».

В отделе кадров формально-сухо спросили, как добрались, посмотрели документы и велели прийти завтра.

— А пока обустраивайтесь в женском модуле. — С этими словами офицер вызвал посыльного солдата, и в его сопровождении Кузнецова направилась к своему новому месту жительства.

Показавшееся впереди на фоне величавых гор приземистое длинное здание, своими контурами напоминавшее колхозную ферму, оказалось гарнизонной женской обителью. Неприятно скрипнув, хлипкая деревянная дверь легко отворилась, открыв Ириному взору скромное убранство комнаты с двумя застеленными кроватями. Со стены напротив какой-то удивительно теплой улыбкой с журнальной цветной обложки встречал певец и композитор Юрий Антонов. «Вот и обрела ты, Ирка, крышу дома своего, как поется в популярной песне. На два ближайших года».

Заняв свободную койку у окна, Ира кое-как распихала извлеченную из чемодана одежду. Затем принялась за уборку комнаты, показавшейся ей, любящей чистоту и порядок, грязной.

— О, у нас никак домработница появилась, — эта грубая шутка, прозвучавшая с порога, Ире не понравилась. Оторвавшись от мытья пола, Кузнецова увидела перед собой упитанную тетку лет тридцати пяти.

— Новенькая? Ну, давай знакомиться. Я — Зоя, не Космодемьянская, конечно, а Пригожина, повариха из офицерской столовой.

— Кузнецова Ира, медсестра.

— А родом откуда?

— Из Ленинграда.

— О, из самой колыбели революции?!

— Из нее.

Уже вместе закончив уборку, сели пить чай с привезенными Ирой конфетами и печеньем.