Бернард Корнуэлл - Боевое Знамя Страница 12

- Назад! - крикнул он седьмой роте.

Янки разразились радостными и издевательскими возгласами, увидев, как кучка застрельщиков начала отступать.

- Получите-ка, ребятки! - крикнул какой-то северянин.

- Бегите дальше! А мы за вами! - вторил второй, а третий попросил передать привет Каменной стене Джексону:

- И скажите ему, что мы его небольно повесим!

- Спокойно! - призвал солдат Старбак. Он повернулся спиной к врагу, сконцентрировавшись на роте. - Назад к лесу! Спокойно, не бегите!

Больше никого из бригады не было видно. Свинерд или Фалконер, должно быть, отвели всю бригаду обратно в лес, бросив Старбака и Медликотта на растерзание врагу.

Но почему не запротестовал Бёрд? Снаряд приземлился прямо за спиной Старбака, обдав его волной горячего воздуха. Он обернулся и увидел, что к нему бегут застрельщики янки.

- Бегом к лесу! - крикнул он, тем самым освободив солдат от необходимости сохранять спокойный темп отступления. - Соберите их у дороги, сержант! - приказал он Траслоу.

Всё новые северяне начали выкрикивать оскорбления, и град пуль заставил застрельщиков поспешить с отходом. Янки горели воодушевлением. Они так долго ждали, чтобы задать наконец-то Каменной стене Джексону хорошую порку, и теперь отстегали его на славу. Снова оказавшись в лесу у дороги, солдаты присели, тяжело дыша и нервно оглядываясь на своего офицера, который, в свою очередь, смотрел, как на пшеничном поле удлиняются тени. Он также осматривал и кромку дальнего леса, где появились новые орудия и пехота. Янки радовались триумфу, а мятежники были разбиты.

- Если бы мы остались там, - Медликотт снова присоединился ко Старбаку, - мы, наверное, попали бы в плен.

- Свинерд назначил командующим вас, - подчеркнул Старбак.

Медликотт помедлил, не радуясь тому, что придется брать на себя ответственность, а потом решительно предложил обеим ротам отступить еще дальше в лес. К востоку от дороги в вечернем воздухе раздавалась оглушительная канонада. С холма, на котором размещались пушки мятежников, стелился дым, но эти пушки оказались бесполезны для потерпевших поражение солдат к западу от дороги, где шеренга янки сминала кукурузу, отгоняя пехоту Джексона назад в лес на южном холме с противоположного края долины. Орудия северян теперь простреливали и этот лес, и зеленая летняя листва наполнилась свистящей угрозой шрапнели. Старбак недоумевал, куда подевался полк из Джорджии и где прячется остальная часть бригады.

- Я не вижу бригаду! - в отчаянии произнес Медликотт.

Перед застрельщиками грохнул залп артиллерии, наполнив лес осколками горячего металла. Возглавлявшие отступление солдаты прошли по изгибающейся тропе в небольшую лощину, где инстинктивно пригнулись, не желая покидать свое жалкое укрытие, выйдя в зону поражения. Озадаченный и напуганный капитан Медликотт, похоже, не возражал дать им отдохнуть.

- Может, послать дозорных на поиски бригады? - предложил он Старбаку.

- Пока оставшиеся здесь будут ждать, когда их захватят в плен? - с сарказмом спросил Старбак.

- Не знаю, - ответил Медликотт. Мельник внезапно лишился уверенности и инициативы. Его одутловатое лицо приобрело обиженное выражение, как у выпоротого за несовершённый проступок ребенка.

- Янки! - предупреждающе выкрикнул Траслоу, указывая на запад, где из лесу появились синие мундиры.

- Не двигаться! - во внезапном приступе панике приказал Медликотт. - Пригнитесь!

Старбак продолжил бы отступление в надежде присоединиться к резервным частям мятежников, но Медликотт запаниковал и не мог принять решение, а солдаты благодарно скрючились в тени. Двое солдат Старбака опустили на землю тело, которое принесли с собой.

- Нам следует его похоронить? - спросил один из них.

- Кто это?

Под деревьями было темно, уже вечерело.

- Том Петти.

- Боже мой, - отозвался Старбак. Он видел, как Петти ранило, но решил, что тот выживет, и конечно же Петти заслуживал выжить, потому что был всего лишь мальчишкой. Он брился каждое утро, но пользовался бритвой только чтобы объяснить отсутствие бороды, потому что его щеки и без бритвы были гладкими. Петти был хорошим солдатом, веселым и энергичным. Старбак собирался сделать его капралом, а теперь им станет Меллорс, который соображал гораздо хуже. - Выройте ему могилу, - велел Старбак, - и приведите капрала Ваггонера, чтобы произнес молитву.

Стрельба янки со всех сторон стала громче. Лес наполнился свистом снарядов, их стало так много, что временами клочки листьев выглядели как зеленые снежинки, кружащиеся в теплом вечернем воздухе. Деревья отражали эхом жалобные вопли умирающих. Лейтенант Коффмэн присел на корточки рядом со Старбаком со смущенным выражением лица, потому что его любимые южане были разгромлены, Север побеждал, и ничто на свете не имело смысл.

Преподобный Элиял Старбак разделил радость победы, когда о ней узнали в штабе янки. И что за победы! Пленные подтвердили, что командовал врагом тот самый знаменитый Каменная стена Джексон.

- Паршивец сегодня вечером не получит ужин из моего обоза! - ликовал генерал Бэнкс.

Враг действительно хорошо держался на склонах Кедровой горы, но штабные офицеры Бэнкса приносили всё новые донесения о том, что правый фланг федералистов под командованием генерала Кроуфорда очистил долину от мятежников, загнав их в дальний лес.

- Теперь мы развернем фланг! - провозгласил Бэнкс, широким жестом показав, как правый фланг его армии обогнет Кедровую гору сзади, тем самым окружив остатки армии конфедератов. - Может, сегодня вечером Джексон будет нашим гостем на ужине!

- Сомневаюсь, что после такого избиения у него будет аппетит, - заметил майор артиллерии.

- Кстати, этот чертов парень славится тем, что лопает самые странные вещи , - отозвался адъютант, а потом покраснел, потому что выругался перед лицом преподобного Старбака. - Черствый хлеб с рубленой капустой, как я слышал.

- Мы с вами могли бы нарубить мерзавцу капусты, а, Старбак? - генерал Бэнкс попытался вовлечь своего почетного гостя в эту наполненную ликованием беседу.

- Я бы заставил его питаться тем же, что едят рабы! - ответил преподобный Старбак.

- Думаю, он питается хуже, чем раб! - сострил Бэнкс. - Заставьте раба питаться как Джексон, и весь мир будет поносить вас за бесчеловечность. Может, мы накажем его, как следует накормив? Устрицы и фазаны, как думаете?

Адъютанты Бэнкса расхохотались, а их командующий повернулся, чтобы бросить взгляд на дым сражения, который был уже слегка окрашен розовыми отсветами вечернего солнца. В косых лучах Бэнкс смотрелся превосходно: с прямой спиной и суровым лицом - эталонный воин, и внезапно, после многих месяцев разочарований, политик и правда почувствовал себя военным. Он дорос до этого, скромно признался себе Бэнкс, и теперь готов для битвы.

Несмотря на блестящую сегодняшнюю победу, будут и новые сражения. Поскольку Каменная стена Джексон потерпел поражение, генерал Роберт Ли, обороняющий Ричмонд от армии Макклелана, вынужден будет выдвинуться на север, даже если это откроет столицу мятежников для сил Макклелана. Тот с удовольствием сокрушит защиту Ричмонда, Поуп разгромит Ли, и тогда останется только пройтись вверх по Миссисипи и проломить несколько голов в глубинке южных штатов, и война выиграна.

Осталось лишь несколько сражений, капитуляция мятежников, парад победы, и что самое важное, президенту Линкольну и дурням в Конгрессе необходимо понять, что причиной всему этому стал Натаниэль Бэнкс.

Боже мой, подумал Бэнкс, ведь у него попытаются украсть эту победу! Джон Поуп без сомнения, предпримет подобную попытку, а Джордж Макклелан наверняка напишет каждому издателю газеты в мире, так что важно было четко и ясно написать отчет об этой победе. Отправленный с сегодняшней ночной почтой отчет, по мнению Бэнкса, в ближайшие годы войдет в учебники истории, но что еще важнее, написанные сегодня слова завоюют ему голоса на всю оставшуюся карьеру.

Офицеры собрались вокруг генерала, чтобы его поздравить. Командующий личной охраной Бэнкса, высокий офицер полка Пенсильванских зуавов [4], протянул генералу серебряный кубок с бренди.

- За ваш триумф, сэр, - произнес тост зуав. Мимо группы всадников тащилась неровная колонна несчастных пленных.

Пара пленных мятежников бросила угрюмые взгляды на генерала-северянина, а один мерзавец плюнул в его сторону, но сегодня вечером, подумал Бэнкс, его гостем за ужином станет самый ценный пленник. Он будет обращаться с генералом Джексоном вежливо, с галантностью настоящего военного, и весь мир поразится скромности победителя.

Потом Бэнкс представил себя за другим обеденным столом в Вашингтоне, гораздо большего размера, уставленном массивным президентским серебром, и мысленно увидел, как перед ним склоняются иностранные дипломаты со своими прелестными, увешанными драгоценностями женами, внимая каждому слову. Президент Бэнкс! А почему бы нет? Джордж Вашингтон, может, и создал эту страну, но ему понадобился Натаниэль Бэнкс, чтобы ее спасти.