Николай Прокудин - Рейдовый батальон Страница 120

— Пошли вы, куркули, к черту! Я и не думал к вам на халяву приходить. Хотел скинуться на спиртное, но раз ты так, то мы люди гордые, на поклон не пойдем. Обойдемся! — отрезал я.

Мы зашагали под оркестровый марш, чеканя шаг, каждый к своей роте.

Жаль, но из-за его жлобства не получится культурного мероприятия с размахом. Опять прятаться по бытовкам и каптеркам.

— Никифор! Ура! Молодец! — схватил меня за плечи и принялся мять Ветишин. А Острогин начал мутузить кулачищами по плечам и спине. Следом кинулся Бодунов мять уши и шею, а Сбитнев, загадочно улыбнувшись, объявил:

— Ну вот, мы тебе преподнесли подарок на день рождения, теперь твоя очередь радовать коллектив.

— Какой это подарок? И при чем тут вы? Я о старлейских звездочках уже две недели знаю, просто выписку долго везли из Баграма. Это подарок Родины и Министра Обороны.

— Мы сопереживали тебе! — ухмыльнулся ротный.

— Сопереживатели хреновы! Денег лучше в долг дайте! — попросил я.

— Замполит, возьми двадцать чеков и бегом в лавку за лимонадом, — рассмеялся Острогин.

— Но-но! Милейший! Я попрошу как можно почтительней. Мы теперь в звании сравнялись. А до моей должности тебе еще расти и расти! — воскликнул я.

— Это точно! До должности замполита мне как до Эвереста. Заоблачная высота, — ехидно улыбнулся Сергей. — Будешь пререкаться со старым старшим лейтенантом — денег не дам. — При этих словах Серж начал складывать купюры обратно в карман.

— Отдай чеки, скотина! — выхватил я бумажки и помчался в магазин.

— От скотины и слышу, — крикнул мне вслед Острогин. — Вот так и делай доброе дело. Еще и сволочью обзовут. Ох уж эти неблагодарные замполиты!

— Сволочь, — поддержал его ротный. — Рота его выращивала, тепличные условия создавала, а он никакого уважения не выказывает.

— Одно слово — гад! Смотрит без подобострастия и преданности в глазах, спину не гнет, челом не бьет. Накостыляем сегодня, наверное, — подытожил Острогин.

Я ворвался в пустой магазин. Продавщицы лениво о чем-то переговаривались и не удостоили меня даже взглядом. Королевы! «Хозяйки Медной горы». Не для нас они тут «трудятся», мы у них только под ногами путаемся и товары мешаем по спекулятивным ценам в дуканы сплавлять.

— Здравствуйте, девушки! — громко поздоровался я.

Одна из «девушек» небрежно кивнула головой, а вторая даже бровью не повела.

— Сударыни, продайте, пожайлуста, упаковку лимонада! — попросил я.

— Нет, нельзя. Правила для всех одни — две баночки в одни руки! Чем ты лучше? — презрительно ответила продавщица.

— У меня сегодня знаменательная дата — двадцать пять лет и звание старшего лейтенанта получил, — попытался я убедить непреступных «девушек».

— У всех каждый день даты и поводы, а потом с этими упаковками бегут в дукан афганцам сдавать. Спекулянты! — надменно ответила Рита.

— Ах ты, каналья! Как вольняги — гражданские отовариваются каждый день, так это по правилам? — возмутился я. — Продукты ящиками выносят.

— Я же сказала, лишнего ничего! Два «Боржома», две банки «Si-Si», по банке салата и огурчиков, шпроты. И гуляй. А еще командованию доложу, что грубишь.

— Тебя по-человечески просят, — нахмурился я.

— Клава, ну совсем одолели эти просители, — обратилась она к напарнице. — Никакой совести. Надо командиру сообщить.

— Не тебе о совести говорить, — оборвал я ее. — Если спишь с замкомандира, так это не значит, что ты стала «полковой королевой».

— Ах так, вообще ничего не получишь! У нас переучет. Покинь магазин! — рявкнула Клава, и обе продавщицы демонстративно ушли в подсобку.

У заразы, подстилки! Пользуются своим постельным положением. Одна спит с Губиным, другая — с особистом, ничем их не прошибешь!

Я уныло брел по дорожке, злой и обиженный. Как унизили, дряни! Что с ними сделаешь, не витрины же бить? Шел я, шел и наткнулся на комбата. Столкнулся, можно сказать, нос к носу. Он что-то гневно выговаривал Лонгинову, по кличке Бронежилет! Лонгинов нервно мял в руках кепку, правое колено у него дергалось, а лицо постепенно покрывалось багровыми пятнами.

Я резко затормозил и хотел было дать задний ход, чтобы обойти начальство стороной, но оказался в поле бокового зрения Подорожника.

— О-о-о! Комиссар! — воскликнул он громко и начал изображать из себя Тараса Бульбу, залихватски подкручивая при этом длинный ус:

— Иди сюда! А поворотись-ка, сынку, дай-ка я на тебя погляжу! Сергей Николаевич, идите и подумайте над тем, что я вам говорил, — сказал комбат, обращаясь к Лонгинову, и вновь накинулся на меня:

— Экий ты смешной! В тельняшке, в кроссовках! Совсем лейтенанты распустились!

— Старший лейтенант, — поправил я его осторожно.

— Ага-а-а! Уже и старший лейтенант! О-о! Какие чудеса произошли в мое отсутствие! Я знал Ростовцева как разгильдяя и демагога, а кто-то разглядел в нем Героя Советского Союза! Могли бы и более достойного найти, хотя бы Арамова или Жилина.

— Хотели вас, товарищ майор, а я, так получилось, перебил, перехватил.

— Хамишь? — нахмурился Василий Иванович. — От рук отбились! Только приехал из Союза и сразу на отсутствие уважения нарвался! Забываешься! Зазнаешься, никак?

— Нет. Вы шутите, и я шучу, — вкратчиво ответил я, ожидая взрыва негодования.

— Во-первых, с начальством шутят только после разрешения на это!

— Виноват! — и я приложил руку к козырьку.

— А во-вторых, как говорил мой земляк, Тарас Бульба, я тебя породил, я тебя и убью! Хто бы мог подумать полгода назад, шо из тебя Героя станут создавать! А? В самом страшном сне во время отпуска мне такое не привиделось! То-то я думаю, что это мне плохо спится у тещи в Ташкенте. А это, оказывается, сюрприз меня ждет на службе. Когда Артюхин мне эту новость сообщил, я вначале рассмеялся, думал, шутит. Потом поразмыслил на досуге и осознал глубину кризиса в батальоне. Ветераны уходят и, кроме тебя, Героем сделать некого… Если бы я в это время находился в полку, а не в отпуске, то такого б, конечно, не случилось. В лепешку разбился бы, но Героем стал бы Баходыр. Но раз так уже случилось, то и соответствуй званию. Приведи себя в порядок, смени х/б, туфли купи новые, брейся каждый день, тельняшку эту старую, дырявую сними. Теперь от меня пощады тем более не жди! Образец для подражания! Ха! — Подорожник, хмыкнув, отошел к стоящим в сторонке и ждущим аудиенции заместителям.

Радуясь, что комбат от меня отцепился, я широкими прыжками помчался в казарму.

— Где колониальные товары? — встретил меня в дверях канцелярии возмущенный Острогин. — Я ему денег выделил, а он до коллектива ничего не донес! Куда девал еду?

— Никуда я ничего не дел. Не продали.

— Как это так?

— Я хотел взять упаковку «Si-Si», меня обозвали спекулянтом, ну я и обругал торгашек подстилками. Они обиделись и закрылись, — ответил я.

— Тьфу, черт! Ничего замполитам поручить нельзя! — возмутился Сбитнев. — С женщинами нужно ласково, по-доброму! Подход необходим! Такт!

— Ежели ты такой умный и тактичный, то иди и купи все, что нужно. Я сунул чеки в руку командиру роты и, насупившись, принялся писать в многочисленных тетрадях и журналах данные за последний месяц.

Володя вернулся через час. Ворвался в канцелярию с лицом в багровых пятнах и потный как после «марафона».

— Вовка! Ты что этот час на продавщицах скакал? — хохотнул Острогин. — Весь в пене и мыле!

— Ник! Ты почему не предупредил, что Подорожник в полк вернулся? — заорал с порога командир.

— А никто и не спрашивал, — ухмыльнулся я и сделал смелое предположение:

— Наверное, не Вовка на девчатах резвился, а комбат на нем. Он вначале трахнул Лонгинова, затем меня, а на десерт, очевидно, Володя, попался.

— Ты, Никифор, сам у меня десертом будешь. Мало того, что я унижаюсь перед этими девками, оправдываюсь из-за тебя, теперь еще и от Чапая по полной программе схлопотал. И за твой внешний вид, и за Героя, и за шуточки. Свалился на мою голову «героический подарочек».

— А чем не нравится подарочек-то? — улыбаясь, возразил я. — Еще автографы будете просить и разрешение сфотографироваться вместе на память.

— О! Этого добра у нас и без всяких просьб завались. Твоя физиономия присутствует на каждой фотографии, — пискнул из дальнего угла Ветишин.

— А будешь плохо себя вести, настучим по твоей вывеске, и станешь нефотогеничен, фотографироваться больше не сможешь, — пообещал Острогин.

— Серж! Тебе после таких слов автограф дам не менее чем за ящик «Борожоми». Кстати, где наша обещанная упаковка лимонада? Кто говорил, что я должен учиться у командира роты? — воскликнул я, укоризненно глядя на ротного.

Сбитнев молча достал из пакета по две банки «Si-Si» и минералки, банки с салатами, овощами, мясные и рыбные консервы.