Георгий Савицкий - Танковый таран. «Машина пламенем объята…» Страница 13

Вот и немецкие окопы — ну теперь хана фрицам! Теперь уж вы за все заплатите.

— Механик, задействовать огнемет! Всем Прометеям, огнем — огонь!

Из-за монтажа огнемета в отделении управления танка пришлось отказаться от четвертого танкиста в экипаже — стрелка-радиста. Автоматическим огнеметом управлял «мехвод». А наводил он свою страшную машину смерти по горизонтали разворотом всей боевой машины.

Из ствола рядом с люком механика-водителя ударила тугая струя пламени.

Огненный вихрь прошелся по передовому окопу и выжег стрелковую ячейку с пулеметом. Это было по-настоящему страшно. Яркое сияние стало последним, что увидели немецкие гренадеры. Вслед за этим глазные яблоки просто лопались от закипевшей жидкости. Волна испепеляющего жара, жадные языки пламени, сдирающие мясо с костей, превращающие легкие в пепел… Воистину те, кто остался в живых, позавидовали мертвым!

Внезапно по броне командирской «тридцатьчетверки» словно отбойным молотком ударили! У всех, кто был внутри, под защитой броневой коробки заныли зубы и сердце чуть не выскочило из груди.

— Твою в бога, в душу мать!!! — заковыристо выругался «мехвод» гвардии старшина Стеценко. Он и еще добавил пару словечек позаковыристей.

Укрывшись за небольшим холмиком, по танкам вела огонь немецкая скорострельная зенитка, установленная на полугусеничном тягаче. Снаряды калибра 30 миллиметров отрикошетили от наклонных бронелистов борта огнеметной «тридцатьчетверки» и с визгом ушли на излет. Тем не менее рисковать не стоило. Для среднего танка ОТ-34 скорострельная пушка гитлеровцев была неопасна, но вот для легких ХТ-26 она представляла смертельную угрозу.

— Башнер, осколочно-фугасным заряжай! — скомандовал гвардии капитан Горелов. — Справа пятнадцать — броневик. Огонь!

— Есть огонь! — Жизнеутверждающе грохнула 76-миллиметровая пушка, открылся затвор, наполняя башню сизым удушливым дымом сгоревшего пороха. Звякнула о металлический пол боевого отделения латунная гильза.

— Осколочным заряжай!

Справа разлетелся от прямого попадания полугусеничный «Ханопаг-251» с 30-миллиметрой зенитной скорострелкой на специальной платформе. А экипаж командирской «тридцатьчетверки» продолжал свою опасную боевую работу.

Николай Горелов развернул танковую панораму, осматривая местность. Поле боя было видно плохо, мешал стелющийся дым, в его клубах было ничего не разобрать. Но вот в разрывах мелькнули огненные трассы. Это работал пулемет на замаскированной позиции. Рядом с ним вели огонь и немецкие пехотинцы. Их кинжальный огонь во фланг мешал продвижению нашей пехоты и огнеметчиков. Огненные плети прижимали красноармейцев к земле. Еще немного, и…

— Шрапнельным заряжай! — скомандовал Горелов. — Вправо пятнадцать — пулеметная точка.

— Есть, вижу! — отозвался наводчик.

В казенник танковой пушки Ф-34 лег унитарный выстрел УШ-354Т со снарядом Ш-354Т. Захлопнут затвор.

— Механик, короткая! — В грохоте и лязге внутри боевого отделения командирской огнеметной «тридцатьчетверки» слов было практически не разобрать. Поэтому Горелов нажал обеими ногами на плечи гвардии старшины Стеценко.

Танк замер. Грохнуло. Из открывшегося затвора вылетела стреляная гильза, пыхнул сизый пороховой дым, разъедая легкие.

Снаряд вылетел из ствола орудия и по восходящей траектории взмыл над немецкими позициями. Израсходовав свою кинетическую энергию, русский посланец мщения спикировал на гитлеровцев. Догорела дистанционная трубка Т-6, и сотни маленьких смертей вырвались на волю. Веер свинцовых пуль, которым был начинен снаряд, ударил по гитлеровцам, разрывая их на куски. Удар был нанесен сверху, и укрыться от взрыва шрапнельного снаряда было практически невозможно. Очередная порция «фарша по-баварски»! В клочья, вдребезги.

Путь нашей наступающей пехоте был свободен. Вместе с танками они преодолели последние, огненные, метры до вражеских позиций.

Первыми окопы стали «утюжить» огнеметные модификации «тридцатьчетверок». Теперь гитлеровцы получили справедливое воздаяние за все!

Дальность русских танковых огнеметов при стрельбе смесью мазута и керосина составляла шестьдесят метров, а вязкой спецсмесью — до сотни метров. Наведение огнемета в горизонтальной плоскости производилось в секторе шестьдесят градусов, а вертикальной — в секторе от двенадцати до двадцати пяти с фиксацией угла возвышения. Огнеметная танковая установка позволяла вести стрельбу одиночными выстрелами продолжительностью полторы секунды, с расходом огнесмеси десять-двенадцать литров. Также огнемет мог непрерывно выпускать огненный шлейф и осуществлять огнеметание с выбросом всего объема огнесмеси.

Механики-водители предпочитали бить короткими вспышками пламени, чтобы не перегреть свое страшное оружие. Кроме того, запаса смеси бензина и мазута хватало на десять выстрелов, так, что следовало бы немного поэкономить боезапас.

А вот гвардии капитан Горелов боекомплект не экономил. Ведь основное вооружение танка — пушка Ф-34 — сохранялось, да и боекомплект орудия оставался тем же, что и у линейных танков, сокращалось только количество пулеметных дисков.

— Осколочно-фугасным заряжай! — снова скомандовал он.

— Есть! — Заряжающий вложил унитар в казенник пушки и закрыл затвор.

Николай развернул башню и шарахнул снарядом по позициям минометной батареи. Фонтан взрыва разнес немецкую тяжелую пехоту на куски. Во все стороны полетели минометные стволы, опорные плиты, станины вперемешку с оторванными руками ногами и головами минометной прислуги.

От следующего выстрела сдетонировали ящики с минометными минами — взрыв был как от сверхмощного фугаса! По броне советских танков со звоном прошелся поток осколков. Но гораздо больше вреда он причинил самим гитлеровцам. Пехоту в мышиного цвета шинелях выкосило, как колосья серпом!

Тем временем командирская «тридцатьчетверка» развернулась вдоль окопа, попутно обрушив его стенки гусеницами.

Двумя осколочно-фугасными снарядами Николай Горелов «накрыл» несколько грузовиков «Опель-Блитц» с боеприпасами. Башнер добавил из спаренного с 76-миллиметровой пушкой пулемета.

А гвардии старшина Стеценко снова ударил потоком пламени, выметая из полевого укрепления остатки фашистской нечисти.

— Горите в аду, сволочи!

Вслед огненному фонтану опять унеслись очереди башенного пулемета, из которого стрелял наводчик. Гитлеровцы были шокированы огненной бурей, которую им устроили русские. А вид катающихся по дну окопов живых огненных клубков вселял почти что мистический ужас в сердца немцев. Многие пытались спастись и выбирались из окопов. И тут же попадали под пулеметные очереди. Некоторые фашисты уже хотели только легкой смерти, и специально подставлялись под пулеметные очереди русских танков.

Лучше уж умереть от свинца, чем изжариться заживо или быть раздавленным и перемолотым безжалостными гусеницами страшных «руссише панцер»!

Экспериментальных огнеметных танков Харьковского завода было всего три, и теперь они перемалывали стальными траками гусениц «фарш по-баварски», а потом поджаривали все это струями пламени из огнеметов. Хорошая закуска получалась к темному пиву!..

Рядом с таким же остервенением крошили гитлеровцев другие «тридцатьчетверки» — у них огнеметы были установлены в башнях. Вот один из таких огнедышащих монстров повел башней, выжигая в полусотне метров впереди огненную дугу. Попытавшиеся было контратаковать его немецкие пехотинцы превратились в корчащиеся факелы.

Бой продолжался, и тактический перевес теперь был на стороне русских. Видя успех танкистов, и пехотинцы, кто был поближе, подтянулись. Огнеметчики-ранцевики прикрыли танки на ближней дистанции. Пехотинцы прыгали в окопы, стреляли и кололи штыками немногих уцелевших гитлеровцев. Рубили их саперными лопатками.

А рядом с модернизированными «тридцатьчетверками» сражались и «ветераны огнеметных дел» — легкие танки Т-26.

Впервые эти огнеметные танки были применены еще в августе 1939 года во время боев на реке Халхин-Гол. Там они участвовали в уничтожении 6-й японской армии. В ходе этих боев четверо танкистов-огнеметчиков 6-й танковой бригады: помощник командира роты боевого обеспечения старший лейтенант Федор Спехов, командир взвода огнеметных танков младший лейтенант Дмитрий Козлов, механики-водители огнеметных танков младший командир Иван Бранец и рядовой Степан Поднавозный — были удостоены звания Героя Советского Союза.

Потом, во время вооруженного конфликта с Финляндией 1939–1940 годов, в боях принимало участие уже несколько батальонов и отдельных рот огнеметных танков.

За мужество и героизм, проявленные при прорыве линии Маннергейма, командиру взвода огнеметных танков 37-й отдельной роты боевого обеспечения 35-й танковой бригады младшему лейтенанту Александру Тараканову, командиру огнеметного танка той же роты Федору Павлову и старшему механику-водителю огнеметного танка Федор Кротову также присвоено звание Героя Советского Союза.