С утра до вечера. В чистом поле - Ромуальдас Ланкаускас Страница 14

смеяться, кувыркаться в росистой траве. Найдя в ложбинке родник, Альбинас напился и вышел на пыльный проселок. Бабушка, конечно, удивится, когда его увидит. А может, и не удивится. Разве он ребенком не приезжал к ней с матерью? Ведь бабушка ничего не знала, она даже не догадывалась, в какой переплет он угодил. Он скажет, что приехал на каникулы, и она поверит. Но Альбинас волновался, приближаясь к избенке, которая, словно коричневый гриб, торчала на берегу реки. Испарина выступила у него на лбу. Он кусал сухие губы.

Бабушка так обрадовалась, когда Альбинас вошел в избушку, что ни о чем не спросила. Ее морщинистое лицо озарила улыбка. На глазах сверкнули слезы.

— Какой ты большой вырос! — охала она. — Ну просто студент. Господи, господи!.. Ты, наверное, проголодался с дороги? Я сейчас, сейчас…

Она побежала в сарай за яйцами, мгновенно изжарила глазунью на сале и только тогда присела на краешек стула и подивилась, что ее внучек ест с таким невиданным аппетитом, а его красивые волосы почему-то пострижены наголо. И лицо какое-то бледное. От учения все, от учения… Шутка ли, науки постигать! Альбинас уплетал глазунью и отвечал на вопросы; он лгал и стыдился, что лжет, но язык не поворачивался сказать правду. Он солгал и про отца. Отец-де помирился с матерью. Снова все в порядке…

— Слава богу, слава богу, — качала головой бабушка. — Вот писем чего-то не пишет. Может, времени нет… Известное дело, человек он занятой.

У Альбинаса куски застревали в горле. Он лжет, лжет самым бесстыдным образом, обманывает бабушку, которая так добра к нему. Почему он так делает? Ведь это подло! Он с легкостью лгал другим, но ей — другое дело. Он презирал, осуждал себя… и лгал. Бабушка ему верила. Она всегда верила ему.

Наевшись до отвала, Альбинас поблагодарил бабушку, поднялся из-за стола и отправился к реке. Он хотел побыть один. Река с тихим шелестом текла мимо, несла воды мимо высоких желтых круч, поросших зеленым кустарником, скрывалась за излучиной. В воздухе мелькали стрижи.

Альбинас упал ничком в высокую траву. Его подташнивало. Переел? Нет, не потому. Погожий день померк; Альбинас начал думать, не напрасно ли сюда приехал, не вернуться ли в колонию. Может быть, долго не думая, завтра, а то и сегодня вечером, когда поезд пойдет обратно…

Но в сумерках он не пошел на станцию; он остался у бабушки.

Ночью Альбинаса мучали тяжелые сны: ему снился суд. Зал битком набит. Среди множества лиц он заметил лица отца и матери. Отец сидел словно каменный, мать плакала, вытирая платком слезы. Прокурор выступал с обвинительной речью: они воровали, грабили ларьки… Он сидел на скамье подсудимых, не смея поднять глаз. Рядом с ним — Джонни и вся кодла. Джонни хихикал и вертел транзистор. Прокурор прервал свою речь и сердито прикрикнул: «Закрутите эту гнусную музыку! Тут вам не улица!» Джонни спрятал аппарат. Потом прокурор указал на Альбинаса и громко сказал: «Взгляните на этого юного преступника, хорошенько всмотритесь в его лицо, которое он теперь прячет. Неужто он не заслужил строжайшего наказания?» В зале раздались всхлипывания. Это плакала мать. Стояла страшная духота. Пот стекал по лицу Альбинаса, капал за шиворот. На дворе грохотал гром, сверкали молнии. Кто-то крикнул: «Надо закрыть окна!»

Альбинас проснулся. Лицо было мокрое от пота. За окном брезжил рассвет. Он вспомнил суд: все было так, как во сне, только у Джонни не было транзистора и он не хихикал, а хныкал и подло изворачивался, пытаясь свалить всю вину на него. Паршивец! Сволочь! Трус! Будто не он все время корчил героя? Альбинас задыхался от ненависти. До утра он метался в кровати. А когда он заснул, ему приснилась колония.

У бабушки Альбинас не собирался сидеть без дела; в колонии он привык работать, и теперь не хотел таскаться зря.

Неподалеку, в нескольких километрах, строили мост. Альбинаса сразу приняли на работу. Он просеивал гравий, мешал бетон, махал лопатой. Работы должно было хватить до осени. А что потом? Куда ему деваться, когда начнется новый учебный год и бабушка спросит, почему он не возвращается в школу? У моста никто не спрашивал, откуда он взялся: там работало много народу из дальних мест. И что странного, если ученик хочет подработать на каникулах?

С первой получки Альбинас купил себе туфли и рубашку, а остальные деньги отдал бабушке. Бабушка была довольна. Она хлопотала: мыла пол, чистила окна, оттирала кастрюли; она ждала дачников, они вскоре должны были прибыть из города. Надо было хорошо их встретить — как же, деньги платят, пусть останутся всем довольны.

И они приехали. Однажды вечером, вернувшись с работы, Альбинас увидел во дворе новый автомобиль кофейного цвета. Автомобиль сверкал на солнце никелем и лаком. Пожилой человек в клетчатом джемпере нес в комнату вещи. В зубах у него дымилась трубка. Красивая белокурая девочка в зеленых брючках помогала ему. Полная женщина умывалась под кленом.

Альбинас растерянно поздоровался с дачниками, почему-то чувствуя к ним неприязнь. Чего они сюда приехали? Какой леший их принес?

— Это мой внук, — с гордостью сказала бабушка. — Ученик. Отдыхает у меня.

Мужчина протянул Альбинасу руку.

— Очень приятно. Будем знакомы, молодой человек.

Девочка, улыбаясь, тоже протянула ему свою бледную ручку.

— Вирга.

— Альбинас… — буркнул он, пожимая ее тонкие пальцы, и замолчал.

Больше Альбинас не сказал ни слова. Он молча съел подогретый обед (аппетит после рабочего дня был просто зверский), накопал червяков и, взяв удочку, отправился к реке. Под вечер, на заходе солнца, рыба хорошо брала; в реке водились язь, плотва, окунь, а Альбинас умел удить: бабушка каждый день получала свежую рыбу. Но сегодня ему не везло. Рыба не брала, даже срывалась с крючка. Такой уж день попался… Бывают же дни, когда все валится из рук, и что бы ни делал — все плохо. Кажется, кто-то смеется над тобой и всеми твоими усилиями… Альбинас менял крючки и приманку, но рыба все равно не клевала. Он раздраженно жевал веточку ивы.

— Как ловится рыба?

Альбинас вздрогнул и обернулся: на откосе стояла девочка в зеленых брючках. Она улыбнулась ему.

— Плохо, — сказал Альбинас. — Сегодня клева нет. Такой уж день…

— А так ты много ловишь?

— Всякое бывает… — буркнул Альбинас.

Чего она пришла? Только мешает. Теперь-то уж точно ничего не поймать. Каюк.

Он неуклюже забрасывал удочку, пока наконец не запуталась леска. Напрасно старался он ее распутать. Девочка села на бережок и все выспрашивала: в каком городе он живет, в какой школе учится и так далее.