Валерий Горбань - Память Крови Страница 15

«Кулинарная банда» отбыла срок «звонком». Народ неистощим на подначки и с нетерпением ждет новых «героев». Но пока таковых не находится. Будем пока управляться обычными нарядами.

Кое-кто все рвется в герои и сетует, что не попадаем в «настоящие» бои. Чебан в один из первых дней возмущался в своем кубрике, что я уклоняюсь от участия отряда в различных героических акциях на добровольной основе. Орал так, что я, проходя по коридору услышал. Зла на него не держу, он хороший офицер: смелый, надежный. Но недальновидный. Было даже не обидно. Досадно, что даже не все офицеры понимают, в какую поганку мы попали. Я одному рассказал сказку, которую мне поведала матушка перед моим отъездом из дома на учебу. Я тогда был равно поражен и гениальностью сказки и тем, что впервые услышал из уст мамы пусть не очень, но крепкое словцо:

«Жил был мальчик. А вместо пупка у него был винтик. Вырос он и пошел по белу свету искать к винтику ключик. Весь мир обошел и, наконец, у старого мастера, за большие деньги купил заветный ключ. Дрожа от нетерпения, отвинтил он винтик-пупик… Тут-то у него задница и отвалилась. А изнутри написано: «Не ищи на свою жопу приключений!»

Мы честно делаем свое дело. Большая часть реально и не раз рисковала своей жизнью. Счет пока — в нашу пользу. Поэтому я продолжаю жестко и уверенно держать свою линию. Дня через два уходит полк и на нас с приморцами ляжет работа по охране и защите комендатуры. Значительную часть будут делать срочники из СВМЧ, но уже сложилась практика, что их посты и патрули усиливают старшими из нашего ОМОНа.

Приехал новый состав комендатуры. Новый комендант майор-вэвэшник. Молодой, но конкретный. Жестко осадил пьяниц. Если так пойдет дальше, то дело у нас наладится. А то я уже начал тревожиться, что в такой обстановке пьяный бардак доведет до беды.

Новый СОБР — из Смоленска. Все из одного подразделения. Вроде бы неплохие ребята. Во всяком случае, без спецовских закидонов.

Нет-нет, да и заговариваем о доме. За шутками прячем свою тоску. Правда слово это — не очень подходящее, с сопливым оттенком. Ребята предлагают перед отъездом домой дать телеграмму магаданским «браткам»: «Возвращаемся, готовьтесь!». Смеемся по поводу возникающей в Чечне привычки решать все вопросы быстро и радикально. «Полковник с Профессором поработают один вечер, и преступность в Магадане резко сократится…»

Сегодня усилили снайперские посты, поставили две пары и готовим специализированную группу с подствольниками.

24 апреля

Ночь была веселой. Только прилег, информация: наблюдают цель с нашей позиции на крыше гаража. Один раз хлопнул снайпер. Даю команду: «При наблюдении ясно видимой цели работать на поражение». Ждал-ждал, тишина стала невыносимой. Оделся и пошел на пост. Перед самым выходом услышал автоматную очередь, затем другую. На посту был Пионер. Он дал команду отработать по окнам трассерами, при точном попадании комнаты высвечиваются изнутри. Один раз врезали из гранатомета.

Поднялся на пост. С «шайтан-трубой» работал Полковник. Как здесь раскрываются люди. Очень интересный получился дуэт. Точный холодноватый Профессор — умница и аккуратист. Полковник — с виду мужиковатый, ничего из себя раньше особенного не представлял. А здесь преобразился. Выдержанный, рассудительный и в то же время очень энергичный, с хорошей реакцией и не показным, а рабочим мужеством.

Работать с этой парочкой — одно удовольствие. В ночь им придали расчет АГС с двумя молодыми бамовцами.

Началась работа. Жаль, что в кромешной темноте не заснять ничего на нашу видеокамеру.

Краткие энергичные фразы.

— Третий этаж, третье окно справа — огонь!

— Сзади чисто! (Это, чтобы под струю РПГ никто не подлез)

Удар! Взрыв! Фиксирую попадание.

Фонарик-обманка засуетился, стал быстро перемещаться, но на опережение влетела граната. Точно о результатах ничего сказать нельзя, но суета в здании прекратилась.

Ухожу спать. Не прошло часа, спокойный доклад Полковника: «Тут «огородники» ходят, наблюдаю справа от пятиэтажки.» Понятно: гости в зеленке. Будет очередная попытка обстрелять посты. Надо опасаться подствольников.

Решил спрофилактировать. Бужу Носорога: «Поднимай «подствольников». Понимает с полуслова. Дневальный передает команду Оленю. Через 3–4 минуты 8 человек в полном снаряжении быстро идут к посту. Тьма кромешная. Цепляюсь за что-то ногой, шлепаюсь на землю, громко в тишине лязгает автомат. Как в анекдоте:

— Что там громыхает?

— Да автомат упал.

— А что так громко?

— Да он на командира ОМОН надет.

Разбирает смех. Поднимаемся наверх, и веселье как рукой снимает. Начинается работа.

— Заряжай, прицел 300.

Не видать ни зги. Какие уж тут ориентиры. Полковник, молодец, сообразил:

— Зеленка, угол пятиэтажки, ладонь правее.

Молодец: черный силуэт здания все-таки выделяется.

— Залпом, огонь!

Первый залп недружен. Старый стреляет вообще в сторону.

— Ты куда лупишь?

— А в меня оттуда стреляли…

Мститель, едрена шиш. Загибаю по матушке. Народ приходит в восторг — это большая редкость.

Второй и третий залп — как в кино. Но тут важна не красивость. Бьем прыгающими ВОГами, и разрывы сразу накрывают солидную площадь.

Наутро соседи с серьезным видом утверждают, что работал АГС, и что разрывы были и на территории комендатуры. Такова была скорость серийных разрывов и их звук в ночной тишине.

Отработав — сразу сматываемся, все уходим вниз. Достали или не достали противника, всегда есть возможность ответного удара. А позиция засвечена — дальше некуда.

Уходим в расположение. До утра — тишина.

В восемь часов подскочил, чуть не проспал в ГУОШ. Дневальный — Тулуп — подвел.

На совещании довели требование крепить контакты с местной милицией. Много инцидентов. Есть безобразия с той и с другой стороны.

Вернулся к 11 часам. Только подошел к своим, сообщают: на рынке какой-то конфликт, наших окружила толпа. Поднял взводы по тревоге, но дали отбой. Патруль вернулся, рассказывают: задержали двоих: один без документов, другой — с какой-то липовой справкой. Только посадили в машину, как окружила толпа женщин-чеченок. Облепили машину, орут, хватают бойцов за руки, залезли в кузов и стали вытаскивать задержанных. Резерв не успевал на помощь, а ситуация критическая. Не будешь же стрелять в женщин, или лупить их автоматом. Мужики их в готовности — в сторонке. Как много реверансов делают наши журналисты этому «гордому народу». Но как эта тактика живого щита из женщин укладывается в понятие гордости?

В общем, ребята отпустили этих двоих и вернулись на базу. И правильно сделали. В этой обстановке, когда нас травят и СМИ и политиканы, лучше не догнуть, чем перегнуть.

Вообще, пресс усиливается и в воздухе крепко попахивает грозой. Многие поговаривают о массовых акциях 9 мая. Вполне возможно. Командир СВМЧ задает вопрос: Сколько тебе нужно машин, если будем драпать?». Я чуть не сел мимо стула.

— А с чего это драпать-то? У нас сил хватит отбиться от любой банды.

— Ну мало ли что…

При таком настрое этот соратник может подвести в серьезный момент. Поговорили с командиром приморцев. Он тоже опасается массированной акции. Войска уходят, мы остаемся только со стрелковым вооружением, в явном меньшинстве по отношению к населению, ежедневно прибавляющемуся тысячами. Приморцев можно понять, потери друзей действуют на психику. Но настрой у них, кстати, очень серьезный. Нам деваться некуда, драться будем на беспощадку. Договорились о более интенсивной подготовке. Завтра съездим к морской пехоте, попросим «Мух», «Шмелей» и прочей полезной живности.

Новая комендатура тоже взялась всерьез. Завтра с утра будем уточнять систему обороны.

После 15 опять поехали в ГУОШ. Зам коменданта В.Ф.Т. уезжает. Замены пока нет, и он оставляет меня за себя. Прождали руководство до 18 часов, только около 18–30 поехали домой. Ехали на разукрашенном милицейском уазике. Я с утра говорил В.Ф., что это — плохая машина для Грозного. Раз уазик — значит начальство. Любой сознательный дух просто обязан в него стрельнуть.

Весь вечер не оставляло внутреннее напряжение. Когда ехали обратно, водитель-солдатик плелся за колонной со скоростью километров сорок в час. Стали проезжать бывший девятнадцатый блок-пост, где раньше стояли приморцы. У этого поста нехорошая репутация. Я говорю водителю:

— Ну-ка, парень, давай пошустрей.

Тот газанул, выскочил слева от колонны, и тут же сзади — взрыв. Подствольник, ударили из частного сектора, средь бела дня. Думаю, не ошибся ли, повернулся назад. Сзади сидел Пушной. Смотрю — улыбается, глаза блестят. В.Ф. спрашивает:

— Что это?