Дао Бу - Родная земля (сборник) Страница 16

Пока мы беседовали, девушки из третьего взвода группами по пять — семь человек постепенно исчезали в лесу, уходя на работу. Они несли на плечах лопаты, мотыги, топоры, ножи, молотки, короткие толстые бамбуковые трубки с водой и фонари. Площадка около бараков стала сейчас самым оживленным местом. Шоферы начали заводить двигатели своих машин, проверяя их перед выездом. Бригады, работавшие днем на заготовке камня, громко перекликались между собой, отправляясь на обед, а ночная смена растворилась в лесу.

Сидя на большом корневище огромного дерева, Не заплетала косички своей подружке Куэ. Не — любимая девушка старшего брата Куэ, который сейчас на фронте. Некоторые парни шутя говорили нам, что Куэ очень уж превышает свои права. Она всегда с Не, видимо, хочет, чтобы ее брат был спокойным за свою любовь. Мы хорошо понимали, что это была лишь шутка. Обе они из одной деревни. Не была старше Куэ на два года, но училась с ней в одном классе. Закончив семилетку, они вернулись домой и вступили в одну и ту же производственную бригаду, затем в одну и ту же группу по выращиванию болотной чечевицы на удобрение, вместе участвовали в художественной самодеятельности. Потом подруги добровольно вступили в молодежный отряд, и дружба их еще более окрепла.

…Сейчас Не завязывала косы Куэ белыми лентами. Девушки о чем-то тихо шептались, не обращая внимания на веселый гомон парней, грузивших на машины камень недалеко от них.

Молодой шофер, по имени Синь, рассказывал что-то забавное стоявшим возле него девушкам, а они заразительно смеялись. Но потом те, видимо, чем-то здорово задели его. Он быстро вскочил в кабину и обиженно крикнул:

— Ну что ж! Если кому из вас нужно идти на перевал, пусть отправляется туда пешком!

Но девушки будто и не слышали этих слов. Они побросали лопаты и мотыги в кузов, а потом и сами быстро забрались туда. В мгновение ока все отделение уже сидело в машине. Из кабины раздался звонкий голос:

— Не-й! Мы поехали!

Не, стоявшая внизу, услышав это, остановила машину и строго сказала Синю:

— Еще нет приказа командира роты о выезде на работу, а ты уже покатил! Еще очень светло. — И крикнула сидящим в машине: — Всех товарищей прошу сойти с машины! Поедем, когда будет совсем темно.

Не сказала это довольно мягко, но девушки хорошо знали: если она называет их товарищами, значит, это уже приказ. Они друг за другом вылезли из кузова. Синь тоже вышел из кабины.

В этот момент в небе появился реактивный самолет, и гул его разнесся по всему лесу. Командир взвода проводила самолет взглядом. Понимая, что он может скоро вернуться, она подала сигнал всем девушкам немедленно спуститься в убежище.

Едва мы успели укрыться в пещере, как недалеко от дороги послышались взрывы. За ними последовали другие как будто там разбрасывали огромные корзины с камнем. Неожиданно появившийся вражеский самолет раскидал свой смертоносный груз и так же внезапно скрылся на горизонте. Теперь был слышен только шум леса да рокот невыключенных моторов машин.

Люди выбрались из пещеры. Надо было продолжать работу. Теперь в лесу было уже совсем темно. Не собрала девушек и сказала: «Партия направила нас сюда, чтобы мы успешно завершили строительство дороги, которая пунша для освобождения Южного Вьетнама, и мы не имеем права нести неоправданные жертвы. Не бояться врага, но умело защищать себя, чтобы одержать победу над ним…»

Вскоре после прибытия в 17-ю роту мы услышали одну историю о самой Не. Однажды ночью, когда взвод Не работал на перевале, неожиданно появился вражеский самолет и сбросил осветительные ракеты. В это время подошла машина Синя с камнем. Он быстро выключил мотор, потушил фары и выпрыгнул из кабины, намереваясь бежать в укрытие. Не остановила его. Она видела, как машина осталась посередине дороги на виду у вражеского летчика. Не приказала своему заместителю отправить девушек в убежище, а Синя заставила укрыть машину. Самолет продолжал кружить над головой, а ракеты освещали местность. Не помогла Синю развернуться, а потом прыгнула на ступеньку кабины и крикнула: «Поезжай!» При ярком свете ракет Синь на всей скорости направил машину вниз, к подножию перевала, под тень деревьев. Летчик сразу потерял цель и, выпустив длинную очередь из пулемета, улетел на базу…

Ночь. Молодая луна, то скрываясь за облака, то появляясь, тусклым светом заливала окрестности. Машина Синя, груженная камнями, мчалась вперед. Несколько девушек сидели в кузове и напевали песню. Мы вместе с Тхаем, Не и частью ее взвода отправились пешком на перевал. Днем, когда мы были в долине, представляли себе, как эта дорога проходит через перевал Б. среди желтой листвы деревьев, отравленных ядохимикатами, сброшенными на этот район американцами. Сейчас же мы видели только густой и темный лес. Мы шли и тихо переговаривались между собой. Дойдя до одного из склонов, Тхай остановился и сказал Не:

— Сегодня ночью я останусь здесь с подрывниками, а ты проследи за тем, как укладывается камень.

Не промолчала, и мы продолжали путь на вершину. Девчата, приехавшие раньше на машине, уже приступили к работе. Они пели песни и подшучивали над теми, кто пришел позднее. Весь участок дороги стал внезапно местом веселья, как площадь в деревне в праздничный день. Нам поручили подносить камень. Лань, орудуя тяжелым молотком, как будто в руках у нее была детская игрушка, легко разбивала камни. Маленькая Куэ неутомимо работала наравне со всеми. Высоко засучив брюки, она босая ходила по дороге и вместе с нами перетаскивала камень от машины. Косынка, завязанная концами назад, то и дело сползала ей на лоб. Закончив разгрузку, она тут же взяла мотыгу и начала копать сточную канаву у дороги, не переставая петь.

Шум и говор на дороге не смолкали ни на минуту. Только когда раздавался сигнальный выстрел из винтовки в связи с появлением вражеского самолета, полотно дороги тотчас пустело. Все фонари моментально гасли, и девушки быстро скрывались в убежище.

4

Погибла Тхюи. В избушке первого отделения появилось свободное место. Вчера я видел, как дежурная по бараку мыла циновку, служившую раньше постелью Тхюи. Теперь эта циновка стояла свернутой около стены барака. Дежурная, как и все в отделении, любила Тхюи и во всем помогала ей. Когда у Тхюи износилась старая циновка, она помогла ей сплести новую. Иногда они и спали вместе. Но теперь Тхюи больше никогда не ляжет на свое место. Ее могила находится в джунглях, тщательно укрытая густым лесом от посторонних глаз. Мы положили на могилу Тхюи большой букет цветов. В нем были цветы маранты и красных лесных бананов. Они были такие же ярко-красные, как горячее сердце Тхюи. Были еще белые цветы с зеленоватым оттенком изнутри, символизировавшие светлую молодость Тхюи.

Лес, где ее похоронили, состоял из высоких гладкоствольных сандаловых деревьев, кора которых была покрыта белыми пятнами. Эти деревья напоминали колонны какого-то огромного величественного сооружения. Я помню, как несколько дней назад Тхюи говорила мне, что эти деревья очень ценные. Их древесина используется для строительства самых лучших морских судов. Это говорил ее родной дядя, работающий на судоверфи.

В период сухого сезона здешние леса теряют листву, как русские леса зимой — Тхюи видела их в кино. Каждый раз, когда она замечала среди срубленных деревьев сандаловые, ее охватывала горькая жалость к ним. Но она знала: эту дорогу надо построить. Сейчас по ней бегут машины и везут на фронт все необходимое, чтобы наши бойцы могли еще лучше бить американских агрессоров. В будущем, когда страна будет объединена, мы заасфальтируем эту дорогу и по ней потекут товары из горных районов в равнинные и обратно. А рядом с ней будут организованы лесхозы для разработки этих богатств. Повезут машины древесину горных лесов вниз в равнины, а оттуда захватят соль, рис, ткани и другие товары. А дорогие породы деревьев, в том числе и сандаловое, повезут в порты и на судоверфи.

Сейчас Тхюи лежала здесь и слушала завывания бомб и свист снарядов. Но она слышала и шум сандалового леса, когда он, покрытый ночной росой, шелестел молодыми побегами, слышала плеск далекого горного потока Нам-Таринь. Я помню, что именно у этой горной речки впервые встретил Тхюи, когда она со своими подругами ходила туда искать женьшень. Срезанные зеленоватые корни извивались среди листьев в корзинах девушек. Мы не умели отличать зрелый корень от молодого, а женщины ни разу не ошиблись. Тхюи, как и ее подруги, аккуратно окапывала корень со всех сторон, вытаскивала его и несла промывать на речку, обрезая все мелкие корешки и листья, оставляя только главные корни светло-зеленого цвета. Дома девушки жарили найденный женьшень, отчего он становился душистым и приобретал золотистый цвет. Потом мы все пили настой из него.

Тхюи спросила меня, когда я буду возвращаться в долину. Она хотела послать со мной немного женьшеня для больной матери. Разговаривая со мной, она наклонила голову, и я увидел в ее черных как смоль волосах расческу, сделанную из обломка американского самолета. Девушки рассказывали, что эту расческу ей подарил один боец, который после выздоровления возвращался в свою часть и останавливался на ночь в их роте. В то время был сухой сезон. Почему-то в этом районе оказалось тогда очень много скорпионов, огромных, с длинными клешнями и самого разного цвета. По ночам они выползали в поисках пищи. Местные товарищи говорили, что три такие твари могут до смерти загрызть молодого теленка. Если скорпион вцепится в тело, то от него очень трудно избавиться.