Виталий Гладкий - Кишиневское направление Страница 18

Быстрый в движениях, словоохотливый старшина Татарчук, с чересчур живым лицом, постоянно меняющим выражение, рассказывал очередной анекдот, на которые был великий мастак.

Рядовой Ласкин, сощурив серые плутоватые глаза, с невероятной скоростью работал ложкой. В конце стола сидел неторопливый кряжистый молчун, сержант Кучмин.

По тому, как старшина Татарчук изредка бросал в его сторону быстрые вопрошающие взгляды, можно было заключить, что мнение Кучмина даже для него отнюдь не безразлично.

– Сидайтэ, будь ласка… – Пригода подвинул Маркелову табурет. – Выбачайтэ, шо нэ ждалы.

– Ничего, ничего, спасибо… – Маркелов принялся за еду.

– Товарищ младший лейтенант! – Татарчук с многозначительным видом протянул Маркелову кружку, наполненную какой-то темной жидкостью. – Перед обедом положено принять. Да и вообще, неплохо бы за знакомство… Ну это… того… – Он выразительно поскреб пятерней свой кадык.

– Что это? – Маркелов пригубил кружку и, поперхнувшись, вскочил. – Спиртное?!

– Так точно… – с удивлением воззрился на него старшина. – Коньяк. Трофейный. Берегли для особого случая.

– Да как!.. Да как вы!.. – Маркелов с негодованием выплеснул коньяк на пол. – Пьянку устраивать?! Стыдно! Чтобы это было последний раз! Ясно, старшина?

– Ага, так точно… – унылый Татарчук с вожделением втянул воздух, в котором сильно запахло спиртным. – Куда уж ясней. И все же, хороший коньяк был, французский. А вы его – на пол…

– Отставить разговоры! – Младший лейтенант посмотрел на часы. – Пообедали? Теперь у нас по расписанию стрельбище.

После обеда распогодилось: подул теплый ветерок, проглянуло солнышко сквозь серые тучи. Первым на огневой рубеж лег Ласкин. Отстрелявшись, он заботливо протер автомат фланелькой и только тогда побежал к мишеням. Возвратился с подавленным видом и скромно пристроился за спиной Пригоды.

– Скверно, очень скверно, Ласкин… – Маркелов сокрушенно покачал головой.

– А я тут причем? Автомат не пристрелян, – оправдывался Ласкин. – Дали нам какое-то барахло…

– Плохому танцору вечно что-то мешает: то калоши, то чересчур широкие штаны, – сухо сказал младший лейтенант.

– Оно, конечно, словами и слона можно завалить… век воли не видать… – чуть слышно выругался задетый за живое Ласкин.

Маркелов услышал лишь конец фразы, хотел ответить что-то резкое, но передумал.

– Рядовой Ласкин!

– Слушаю!

– Дайте мне ваш автомат.

Поставив новый диск, младший лейтенант вскинул автомат к плечу и, почти не целясь, как показалось разведчикам, ударил по мишеням короткими очередями.

– Здорово! – Татарчук считал попадания. – Лучше, чем получается у тебя, Степа.

– Посмотрим, – невозмутимо ответил Кучмин и передернул затвор.

Вопреки трепетному ожиданию Маркелова, которому очень хотелось показать высокий класс в стрельбе, результаты у Кучмина были чуть получше, чем у него, хотя оба отстрелялись на «отлично».

– Старшина! – Алексей завелся. – Ваш пистолет!

По указанию младшего лейтенанта установили дополнительные мишени. Сбросив шинель и держа в обеих руках по пистолету, Маркелов, легко отталкиваясь от земли, побежал, как-то странно заваливаясь то на одну, то на другую сторону; затрещали пистолетные выстрелы.

– Вот это да-а… – Татарчук почесал затылок. – Такого видеть мне еще не приходилось…

– Все пули в «яблочко»! – захлебнулся от восторга Ласкин. – Круто…

– Неплохо бы и нам научиться… – обронил задетый за живое Кучмин.

Теперь он смотрел на нового командира разведгруппы уже другими глазами. Видно было, что Маркелов начал вызывать у сержанта симпатию.

– Чем мы сейчас и займемся… – Маркелов сиял, как новая копейка, – он был в своей стихии. – Это так называемая стрельба по-македонски.

– И в чем ее соль? – спросил Кучмин; у него даже глаза загорелись в предвкушении чего-то необычного.

– Смотрите, как нужно обращаться с оружием. Большие пальцы, которые удерживают пистолеты, плотно сцепляются один с другим. Это называется «македонский захват». Оружие ориентируется на цель стволами, поставленными параллельно друг другу. Стрелять «по-македонски» можно хоть из двух пистолетов залпом одновременно, хоть порознь и поочередно, выстреливая один боекомплект за другим. В любом случае преимущества боевой работы из двух стволов очевидны. Если стрелять даже из одного пистолета, но удерживая две единицы оружия «по-македонски», то такая стрельба по особо важной точечной цели получится гораздо скорострельнее и результативнее. Причиной тому является не только удержание оружия усилиями двух рук, но и то, что дополнительная масса нерабочего в момент стрельбы пистолета не позволяет стреляющему стволу чрезмерно сбиваться при отдаче после выстрела.

– А как целиться при одновременной стрельбе из двух стволов? – спросил Татарчук.

– Некоторые спецы умудряются ловить цель одновременно каждым глазом в прицельные приспособления правого и левого пистолета. Но у большинства стрелков так не получается, поэтому следует целиться визуально из одного пистолета, а второй ориентировать параллельно основному стволу. Чтобы стрельба получилась результативнее, цельтесь мушкой и целиком левого пистолета, а стреляйте из правого.

– А почему так? – снова подал голос Кучмин.

Он даже начал дрожать от нетерпения. Ему хотелось побыстрее встать на огневую позицию, чтобы научиться стрелять по-македонски.

– Потому что правая кисть (если вы не левша) у человека лучше разработана, – ответил Маркелов. – Когда вы научитесь инстинктивно, не задумываясь, ориентировать правый пистолет под левый прицел (а это нарабатывается довольно быстро), начинайте целиться из правого пистолета и нарабатывать координацию наведения оружия левой рукой.

– Да-а… – протянул Ласкин. – Это тебе, Петро, не поварешкой махать.

– Навчымося… Нэ святи горшки липлять…

– Так-то оно так, но… – Ласкин с сомнением посмотрел на свои руки с длинными гибкими пальцами. – Кто что на что учился, Петро… Боюсь, эта грамота мне не по зубам. Вот ежели «перышком» фрица пощекотать – это да. Это мы могём.

– И еще одно, – вдохновенно продолжал младший лейтенант, который почувствовал себя в своей стихии. – На тренировках старайтесь запомнить мышечной памятью возникающее в мышцах силовое напряжение. Переведите его в разряд ощущений. Потренируйтесь делать все это вслепую, а затем, открыв глаза, проверьте визуально, как у вас получилось. При необходимости, введите поправку и снова поработайте с мышечной памятью.

– Это относится к стрельбе залпом с двух стволов или вразнобой? – спросил Татарчук.

– Неважно. Главное, чтобы в кистях рук и плечах постоянно сохранялись координационные усилия, которые запомнились мышцами на удачных тренировках. Тогда все получится так, как надо. Если же переключить внимание на прицеливание, руки разожмутся, и каждый из двух пистолетов начнет стрелять сам по себе. Поэтому на первых тренировочных этапах основное внимание необходимо направлять на общий хват рук, а цель пусть будет восприниматься, скажем так, расплывчато, неконкретно. Оружие само ее достанет, если все будет сделано правильно.

– Наверное, нужно много тренироваться, – сказал Кучмин. – У нас не будет столько времени…

– Не знаю. Скорее всего, да, не будет. Конечно, при частых тренировках результаты растут быстро. Рано или поздно у стрелка проявляется так называемый «координационный эффект» – неожиданно для себя он обнаруживает, что может уверенно и точно поражать цель сразу из двух стволов, не прицеливаясь визуально. И еще одно: чем меньше вы включаете голову при скоростной стрельбе по-македонски навскидку, тем лучше у вас получается результат.

– Мы будем стараться, – горячо заверил Кучмин младшего лейтенанта.

– Ага, – подтвердил Ласкин. – Зуб даю.

– И последнее… – Тут Маркелов немного заколебался, потому как то, что он сейчас собирался сказать, было известно ему лишь в теории. – Думаю, эти знания нам тоже понадобятся. Я имею в виду мгновенное отключение конечностей, то есть стрельба по рукам и ногам одновременно из двух пистолетов при необходимости взять противника живьем. Стволы при этом разводятся в стороны на необходимый угол, чтобы при залповом огне две пули одновременно поразили противника или в оба плеча, или в обе руки, или в обе ноги выше колен.

– Ну, оци акадэмии мы вжэ проходылы, – не без некоторого бахвальства сказал Пригода. – Бо бувають фрицы дужэ шустри…

После «лекции» Маркелова разведчиков нельзя было узнать. За полтора часа они расстреляли весь боезапас, предназначенный для занятий на неделю, и Татарчуку пришлось бежать на склад боеприпасов, где он долго уговаривал знакомого старшину выдать ему дополнительно две сотни патронов к пистолету.