Дао Бу - Родная земля (сборник) Страница 18

Участок дороги на перевале, где надо было принять меры против возможного грязевого потока, составлял около трехсот метров и проходил в седловине между двух горных вершин. Здесь было очень много воронок от бомб. и снарядов. Некоторые из них были засыпаны давно, другие недавно, а третьи только появились. Вся рота разделилась на группы и отправилась рубить деревья, сучья, носить камни и укладывать их на дорогу. Третий взвод в соответствии с планом продолжал мостить дорогу деревянными чурками. Люди работали почти на ощупь при мрачно-сером свете свинцового неба. Только изредка на мгновение зажигали фонарь и тут же гасили. Среди ударов топоров, рубивших деревья, грохота падающих камней и чавкания грязи то и дело раздавались веселые шутки, смех.

Иногда в короткой вспышке фонаря можно было увидеть выхваченную из темноты тень человека, склонившегося, чтобы убрать пиявки, которые после дождя выползают из своих укрытий. Те, кто заготавливали лес, не знали, куда деваться от этих тварей, заползавших за шиворот и присасывающихся к шее.

Десять автомашин ЗИЛ с тяжелым грузом для фронта прибыли на перевал ровно в полночь. Услышав натужный рокот моторов, а затем увидев едва заметный свет фар, люди встали по обеим сторонам дороги и громко приветствовали проезжавших.

— Есть тут кто из Ки-Аня? А из Тхать-Ха? — раздавались голоса.

А шоферы открывали дверцы кабин и весело спрашивали:

— Девушки, а много среди вас незамужних?

— Мы все добровольно вступили в отряды самообороны против мужчин! — слышалось в ответ.

Тяжелые ЗИЛы один за другим проходили опасный участок. Вдруг шофер, ехавший на последней машине, громко крикнул:

— Вы не из семнадцатой ли роты?!

Он остановился не выключая мотора. Парни и девушки сразу же окружили его и засыпали вопросами. Многие узнали водителя. Знакомство состоялось однажды ночью в дождливый сезон прошлого года, когда рота ремонтировала дорогу в другом районе.

— По каким дорогам ты ездил после этого?

— Все время вожу грузы на фронт. А вы, как закончите здесь, пойдете по домам?

— Нет, мы пойдем строить новые дороги для фронта. Шофер, трогаясь в путь, крикнул:

— Тогда до встречи на новой дороге…

Он повел машину между двумя рядами поднятых рук, увозя с собой тепло сердец строителей, открывающих дорогу к победе…

Нгуен Ехай

НА ОСТРОВЕ ТРАВ

Стоя на песчаной косе и всматриваясь в даль, я с трудом различал зеленоватую скалу, вздымавшуюся над поверхностью моря у самого горизонта. Это и был Кон-Ко, остров Трав. Перед моими глазами среди безбрежного моря возник прославленный остров-крепость. Я потратил десять дней, чтобы добраться до этой песчаной косы, и вот долгожданный остров выплыл передо мной. Просто не верилось, что он уже так близко, что, приглядевшись, можно рассмотреть его очертания: сначала высокий выступ, мягко спускающийся вниз, потом ровная горизонтальная поверхность и еще один выступ, немного пониже. А дальше — узкая белая полоска каменистого берега.

Отсюда видно, как над выступами, исчезая, клубятся черные дымки, а монотонный шум морского прибоя время от времени разрезается свистом падающих бомб. По ночам Кон-Ко обстреливают вражеские корабли.

У меня уже давно сложилось вполне определенное представление об острове Кон-Ко; мне виделись там боевые позиции наших войск, земля, изрытая ходами сообщения, деревья с расщепленными стволами, обуглившиеся сучья — весь остров, распаханный бомбами и снарядами, — и ни одного нетронутого клочка земли. А солдаты острова представлялись мне с почерневшими, обросшими щетиной лицами, в изорванных в клочья мундирах; они беспрестанно перебегают с одной позиции на другую и кричат осипшими голосами.

…Нас разбудили еще затемно, и все-таки как длинна была эта первая ночь, проведенная на острове Кон-Ко! Наскоро ополоснув лицо, приступаем к завтраку. Разгорается заря. Протягиваю руку товарищу Тину — накануне в темноте я его не сумел разглядеть.

Тину лет двадцать пять — двадцать шесть. Резкие черты лица, удлиненные черные глаза, ладная фигура. И голос, удивительно соответствующий внешности, — спокойный и неторопливый.

Оглядываюсь вокруг: мы в лесу. Над нами низкими широкими зонтами раскинулась листва раскидистых бангов, сквозь которую пробиваются лучи утреннего солнца; деревья могучие, почти такие же, как на Большой земле, только сучья, пожалуй, отстоят далеко друг от друга и стволы кажутся толще, а крепкие плотные листья — заостренней. Растущие здесь дикие ананасы выглядят худосочными, хотя плоды их красноватые, округлые и большие, величиной с кокосовый орех, глазки на кожуре смотрят из глубины — бери нож и выковыривай по одному. Место это укромное. Узенькие тропинки петляют в зеленой чаще. Нас поселили возле путей, ведущих из зон «Ха-донг А» и «Ха-донг Б». Небольшие группы бойцов в стальных касках и маскировочных накидках нередко из окрашенного в зеленый цвет парашютного шелка направляются куда-то с лопатами и кирками. Бойцы здороваются с нами, с любопытством рассматривают киносъемочную аппаратуру, которую привезли с собой наши операторы.

— Здесь пропасть интереснейших сюжетов, — замечает кто-то из бойцов.

— Будете снимать, не забывайте о саперах, — в шутку вставляет другой.

— Скоро опять посмотрим фильм о Кон-Ко. Только вот где его показывать? — подхватывает третий.

Потом я узнал, что раньше из военного округа сюда, на остров, каждый месяц привозили передвижку. Кинозалом служила столовая: окна и двери плотно завешивались, и сеансы происходили днем. Зрителей обычно набиралось несколько десятков, а иногда их бывало всего лишь двое-трое. За несколько дней кинопередвижка прокручивала фильмов пять-шесть, и полнометражных и короткометражных. Теперь же устраивать сеансы днем нельзя, ночью тоже небезопасно: прежде чем собрать в одном месте десяток человек, приходится все тщательно обдумывать. Но если будет передвижка, найдется и способ устроить просмотр.

Все утро Тин занимался только нами. Он подробно проинструктировал нас, как следует вести себя на острове, как передвигаться, где находить укрытие, как маскироваться. Когда я робко осведомился у него, не найдется ли где-нибудь воды, чтобы хоть как-нибудь умыться, то услышал ошеломляющий ответ:

— Воды-то? Найдется. Вон сколько там «озер»! Но надо соблюдать осторожность. — Потом распорядился: — Пойдете подвое. Там белая зона. Каждый должен захватить маскировочную накидку.

Действительно, «озера» оказались совсем неподалеку, всего в нескольких десятках метров. Три огромные воронки от бомб, соединенные между собой ходами глубиной метров до пяти-шести и шириной около десятка метров. Листья на деревьях вокруг осыпались, засохли и почернели. Тропинка вьется между нагромождениями больших и малых камней. Там, где стирают и купаются, — превосходная каменная площадка. Вода мутно-голубая, непроточная, немного солоноватая. Мы забрались в это «озеро» по шею.

— Смоем пыль Большой земли и станем настоящими бойцами острова Трав, — сказал кто-то.

Мы уже успели ощутить своеобразный вкус жизни на острове. Успели отведать риса, сваренного здесь, он был белый и очень клейкий и немного напоминал поджаренный. Попробовали островной водицы, выпили островного чая, он показался чуть-чуть солоноватым. Чаю напились вволю, хотя перед приездом на остров договорились друг с другом, что будем экономными в питье, и даже установили норму: бидончик на человека. Оказывается, на Кон-Ко есть источник пресной воды, она не вполне пресная и не такая мягкая, как на Большой земле, но зато. — своя, островная, пей сколько угодно, мойся и стирай, если не лень совершить дальнюю прогулку к источнику. На острове в изобилии то, без чего нельзя обойтись, — вода, рис, боеприпасы, и это значит, что можно годами жить и оказывать сопротивление американским захватчикам даже в том случае, если связь с Большой землей будет прервана.

Барахтаясь в «озере», мы вдруг услыхали шум моторов: со стороны моря к острову приближались самолеты. Появление их над островом Трав куда более опасно, чем над Большой землей. Боец, проходивший по краю воронки, набросив на плечи для маскировки развивающуюся накидку из парашютного шелка, укрылся за стволом обгоревшего дерева.

— Спокойно, товарищи, — сказал он нам. — Они пролетят мимо.

Бомбардировщики В-59, отливающие серебром, словно горный ручей, в самом деле пронеслись над островом в направлении Большой земли. Едва мы вернулись к себе, как опять послышался шум приближающихся самолетов. Тин громко крикнул:

— Немедленно в укрытие! Будет жарко!

Рокот мотора слышался уже над самой головой, он смешался с грохотом взрывов, доносившихся с восточного берега. Тин выпрыгнул из траншеи.

— Опять бомбят тот же самый район, — сообщил он.