Владимир Лавриненков - «Сокол-1» Страница 18

— Но ведь в твоем положении может оказаться любой другой летчик, не знающий немецкой техники, — сказал Верховец.

— Я думаю об этом. Нужно провести с летным составом специальное занятие.

— И немедленно, сейчас же, — приказал Марьинский, — мы с комиссаром тоже послушаем.

Только начали занятие — снова налет на город, морской порт. Теперь уже все поспешили не в убежище, а к самолетам. Взлетали прямо из укрытий. Михаилу Асташкину в этом вылете удалось сбить «Дорнье-215» — самолет-разведчик, фотографировавший порт.

Командир 69-го истребительного авиационного полка майор Лев Шестаков. Одесса, 1941 г.

Шестаков снова собрал летчиков на занятие. По поручению командира и комиссара тепло поздравил Асташкина с первой победой.

Занятие закончилось затемно. Ужин на аэродром привезли поздним вечером. Поев, летчики и техники расположились на отдых прямо под замаскированными самолетами.

Завершался первый день войны.

Там, где раньше ореолом отсвечивали в небе электрические огни красавицы Одессы, теперь была сплошная темнота.

Засыпали с надеждой: утро принесет добрую весть о том, что наглый враг по всей границе остановлен и отброшен назад. Но тогда не суждено было сбыться этим мечтам…

В направлении Одессы действовали в основном румынские войска. Немецкое командование требовало от них захватить приморскую жемчужину Украины одним ударом восемнадцати дивизий. Антонеску на 10 августа назначил парад своих войск в Одессе. Упорное сопротивление советских бойцов вынуждало незадачливого пособника Гитлера переносить дату парада на 20, 25 августа, 1 сентября…

Наши передовые части на рубеже от Рени до устья Дуная не только не дали захватчикам продвинуться вперед, но даже, высадив на правый берег реки десант, выбили их из города Килия-Веке. Тогда впервые по всему Южному фронту прошла слава о пограничниках подполковника Саввы Игнатьевича Грачева и бойцах 25-й Чапаевской дивизии генерал-майора Ивана Ефимовича Петрова. В первые дни войны им удалось захватить в плен около 800 вражеских солдат и офицеров.

Почти месяц держали прочную оборону пограничники и чапаевцы. Это были дни исключительной отваги и мужества, невиданного героизма. Наследники славы запорожцев Северина Наливайко, гренадеров Александра Суворова и Михаила Кутузова, конников Григория Котовского, защитники южных рубежей нашей Родины стояли насмерть, поражая врага своей стойкостью, беззаветной храбростью, бесстрашием.

Отважные десантники грудью сдерживали натиск врага, и лишь 19 июля им пришлось оставить Килию-Веке, отступить на левый берег Дуная.

Действия наземных войск активно поддерживали Черноморский флот и 21-я смешанная авиационная дивизия, в которую входил и 69-й истребительный полк. Его летчики вылетали на боевые задания с полевых аэродромов Жовтнево, Мариново, Черногорка, Чижово, Цевриково и с семи площадок, расположенных на окраинах Одессы.

Льву Шестакову, помимо вылетов на боевые задания, приходилось организовывать боевую работу со всех «точек». Очень часто он отправлялся на тот или иной аэродром с Верховцом. И порой трудно было разграничить, где начинались и кончались их обязанности: оба отлично летали, умело сражались, могли зажечь подчиненных героическим примером и ярким словом. Верными помощниками им были комиссары эскадрилий Маковенко, Пискунов, Дубковский, Куница.

…Идет третья неделя войны, а Льву ни на одну минуту не удалось вырваться домой. Время от времени в город наведывается старшина полка Кацен. Он передает приветы семьям, а от них привозит свертки, пакеты, узелки, в которых заботливые жены передавали курево, мыло, белье.

Вскоре пришла и первая боевая потеря: младший лейтенант Карпенко погиб в неравном бою над Тирасполем. А через два дня погиб при выполнении боевого задания командир звена младший лейтенант Иванов. 29 июля над Аккерманом был сбит Рожнов…

В каптерке у Кацена все больше и больше собиралось неврученных передач от родственников из Одессы. Федотов, Иконников, Гуманенко, Ольховский, Семенов, Засадкин, Сидоров… Редеют ряды летчиков. Они уходили на задания и не возвращались… Это не могло не сказываться на настроении летчиков.

В этот период невосполнимых тяжелых потерь Николай Андреевич Верховец, секретарь полковой партийной организации старший политрук Константин Пирогов, пропагандист полка Борис Гловацкий, комсомольский вожак полка Алибек Ваниев, комиссары эскадрилий старались держать в поле своего зрения буквально каждого летчика, чтобы вовремя поддержать, подбодрить, поднять боевой дух.

Как-то в один из этих трудных дней в полк прибыл новый командующий ВВС округа генерал И. Катров — тоже бывший «испанец». Он пригласил к себе Верховца.

— Николай Андреевич, не думали ли вы над тем, что руководство полка нуждается в укреплении? — спросил он без обиняков.

— Если речь идет обо мне, — спокойно ответил комиссар, — то я по-прежнему готов сражаться рядовым летчиком.

— Нет, не о вас. Вы на своем месте. Вопрос стоит о командире полка. Он не совсем здоров, а потому малоактивен. А обстановка требует человека более энергичного.

— Есть такой человек, — твердо сказал комиссар, — Лев Шестаков!

— Я рад, Николай Андреевич, что ваше мнение совпадает с мнением Александра Ивановича Гусева. Сдавая мне дела, он сказал, что лучшей кандидатуры на должность командира полка не знает.

С тем он и уехал. О его разговоре ничего никому известно не было. И когда 16 июля пришел приказ о назначении майора Шестакова командиром полка — для него самого новость эта явилась неожиданной.

Подумать только — в 26 лет командир полка! Да еще не где-нибудь, а в Одессе, которой предстоит долгая оборона. Ведь Молдавия и Заднестровье уже заняты врагом. Приморская армия отрезана от главных сил Южного фронта. Город с обороняющими его войсками вот-вот будет полностью охвачен с суши. 69-й истребительный полк, вошедший в состав Приморской армии, стал, по существу, единственной боевой авиационной частью, прикрывающей Одессу.

Еще есть эскадрилья тихоходных МБР-2, возглавляемая майором Чебаником. На нее надежд мало, не та техника.

Так что ж, Лев Львович Шестаков, готов ты принять полк в столь ответственный период его только еще начинающегося боевого пути? Сумеешь ли оправдать возложенное на тебя высокое доверие по защите неба Одессы в час ее суровейших испытаний?

Лев подумал о Верховце, Кобелькове, Кунице, Асташкине, Елохине, Маланове, Серогодском, Топольском и других…

«С такими орлами горы свернем, перед любым вражеским натиском устоим!» — твердо сказал себе Шестаков.

Марьинский быстро сдал дела и убыл в распоряжение штаба ВВС. На плечи Льва взвалилась уйма непредвиденных им забот. Вот что рассказал о том, как он с ними справился, Алексей Череватенко в уже упоминавшейся нами книге:

«Новый командир установил прочные связи с частями, обороняющими Одессу. С комиссаром Верховцом быстро установили еще более тесный контакт. Командир не в меру горяч, вспыльчив, он словно начинен взрывчаткой. Комиссар, наоборот, спокоен, нетороплив даже при решении самого трудного вопроса. Они как бы дополняли друг друга. К тому же оба великолепные летчики, любят летать.

Порядок заведен железный. Закончен боевой день — собираемся подводить итоги. Командир и комиссар — рядом. Приятно видеть такую неразлучную пару. Разговор — о дисциплине, соблюдении уставов и наставлений. Много внимания мы уделяем изучению боевой техники врага, его тактических приемов. Родилась своего рода школа боевого опыта. Достойное место в нашей жизни занимала партийно-политическая работа».

…В то время, как Шестаков вникал в круг новых обязанностей, входил в роль командира полка, к нему из города Пятихатки, что на Днепропетровщине, спешил человек, который станет надежным его сподвижником на всех фронтовых дорогах. Спешил этот человек не попутным транспортом, а на лично им управляемой, совсем еще новой белой «эмочке». Не короткий путь от Пятихаток до Одессы он прошел на предельной скорости, зная, что, если хоть немного задержится — не сумеет прорваться в окруженный город.

Вполне возможно, что этот человек был последним, сумевшим проскочить на легковой машине в Одессу: в день, когда он предстал перед Шестаковым, город был полностью блокирован врагом с суши.

Лев Львович еще и еще раз перечитывал врученное ему русоволосым, круглолицым парнем командировочное предписание и не верил своим глазам.

— Как вы, Василий Погорелый, к нам попали?

— Обычным путем — по шоссе.

— И вас не обстреляли?

— Ни разу.

— И немцев или румын не видели?

— Никого не видел.

— Ну, товарищ Погорелый, в таком случае ваша фамилия вам не соответствует. Вы скорее несгораемый.