Георгий Савицкий - Танковый таран. «Машина пламенем объята…» Страница 18

– Господа, ситуация сложилась критическая. Герр оберст, зачитайте нам выдержки из журнала боевых действий вашего полка от 13 января 1942 года.

– Яволь, герр генерал. Итак:

« Утром туман. Ясно. Минус 35 градусов, мороз. Ночью тишину нарушил артиллерийский огонь, который велся в направлении деревни Гущино. В 7.00 рота русских атаковала 2-й батальон 18-го полка севернее шоссе. Атака отражена, но повторилась снова.

7.15. Противник под покровом тумана наступает одной-двумя ротами после сильной артподготовки тяжелой и легкой артиллерией, минометами и противотанковыми орудиями на Гущино. 11.45 – атака возобновилась двумя-тремя ротами. Отражена. Досаждает вражеский артиллерийский огонь. 1-й батальон 18-го полка просит о помощи. Боеприпасов не хватает, и артиллерия может действовать только против пехоты. 1-й батальон понес серьезные потери и находится в трудном положении. Около 15.00 возобновилась атака на его левый фланг. Противник вводит в бой все новые и новые резервы. Но и на этот раз удалось отразить неприятеля, который к 19.00, потеряв приблизительно 250 человек убитыми, отошел. Наступление русских активно поддерживала артиллерия и тяжелые минометы. Обороняющиеся могли противопоставить ему в основном пехотное оружие, так как артиллерия испытывала сильный недостаток боеприпасов. 18-й полк просит возобновить огневую поддержку если не артиллерией, то хотя бы ударами с воздуха. В 1-м батальоне убито 45 человек, и он нуждается в подкреплении.

20.30. 1-й батальон 18-го полка сообщает о продвижении русских к опорному пункту 58-го пехотного полка на стыке наших войск южнее Ранимцы. Полк был внезапно атакован. Положение на правом фланге неясно. В 22.00 полковник фон Тресков, командир 58-го полка, сообщил: его контрудар не удался, враг прорвал линию фронта по меньшей мере двумя ротами. Силы 58-го полка исчерпаны. Капитан Виккерт, командир 3-го батальона 58-го полка, передал по радио:

«Обороняю последним резервом южный край Ранимцы».

Иначе в тылу на его позиции образовалась бы брешь шириной в сто метров. Введение в бой 3-го батальона 18-го полка откладывать было больше нельзя ».

На мгновение в комнате повисла тягостная тишина, только слышно было, как воет за окном вновь поднявшаяся метель. Словно голоса покойников звали их из мглы преисподней…

– Господа, – продолжил командир 6-й дивизии. – Я подготовил ряд приказов для стабилизации нашего положения в указанном оперативном районе. Довожу их до вашего сведения:

« Строго секретно. Приказ по 6-й дивизии.

1. Противник прорвался на правом крыле 58-го полка юго-восточнее деревни Иружа (около Ранимцы).

2. 18-й полк окружает его с тыла 3-м батальоном. Дальнейшее продвижение противника ночью через лес северо-западнее пункта 216,1 в направлении шоссе предотвращено.

3. Самое позднее в 7.00 противник должен быть отброшен контратакой с места прорыва. Руководство операцией возлагается на командира 58-го полка полковника фон Трескова. В него включены 3-й батальон 18-го полка и 10-я парашютно-десантная рота. После выполнения задачи 3-й батальон возвращается в распоряжение 18-го полка ».

Танковое подразделение гауптмана Шталльманна также придается указанным силам.

– Яволь! – Вместе с другими офицерами Дитрих вышел из кабинета генерала.

Некоторое время ушло на согласование действий, а потом все разошлись по своим подразделениям. Вскоре им нужно было выступить в ночь – навстречу русским и собственной судьбе.

Утробно рыча двигателями, «панцеры» гауптмана Шталльманна продвигались в ночи. Метель понемногу улеглась, но все равно резкий порывистый ветер взвывал вдруг, заглушая даже рев моторов и лязг стальных траков гусениц.

Гауптман Шталльманн на время этой операции сменил уже порядком поднадоевший штабной броневик на свой родной танк. Командирский «Pz.Kpfw IV Ausf F1 B.W.» пробуксовывал в глубоком снегу, но все-таки шел вперед. Бензиновый двигатель едва справлялся с возросшей нагрузкой. Механик-водитель «Аржмайстер» Кнаге изливал просто потоки брани, услышав которые покраснели бы даже гамбургские докеры.

С наступлением зимы Панцерваффе, так же как и весь Вермахт, осознали свою полную неготовность к суровым условиям России. Для доставки боеприпасов более эффективными были не грузовики, собранные со всей Европы, а лошади. Дитриху еще осенью, в распутицу, не раз приходилось наблюдать, как обычные крестьянские лошади тянут телеги со снарядными ящиками, в то время как рядом буксуют автомобили. «Опель-Блитц» безнадежно увязал в жидкой грязи по самые оси, разбрызгивая вращающимися вхолостую колесами потоки мутной грязи. Прямо как в Польскую кампанию 1939 года, когда интендантскую службу Вермахта больше заботило своевременное пополнение запасов подков, нежели бензина и машинного масла.

С наступлением ранних в прошлом году [12] холодов ситуация со снабжением изменилась только в худшую сторону. Сначала на поверхности грязевых разводов образовалась ледяная корка. Лошади проваливались в грязь и ранили себе ноги об острые кромки этого льда. Потом начались жуткие метели, снегопады, ударили морозы. Победоносная немецкая армия оказалась к этому совершенно не готова. Генералы Oberkomando der Heer – Главного штаба Сухопутных войск – выдумали пресловутого «Генерала Мороза». Но сделано это было лишь, только чтобы оправдать собственные просчеты. Иначе как можно было начинать кампанию на Востоке, не приняв во внимание погодно-климатические факторы. Ладно, захватили Бельгию, Данию, Швецию, Францию, Польшу за относительно короткий промежуток времени, и холода еще не успели наступить к концу боевых действий. Но тот же Советский Союз в 1939–1940 годах вел «зимнюю войну» с Финляндией. Название кампании говорит само за себя. Так неужели офицерам-штабистам из Цоссена [13] , пригорода Берлина, так сложно было проанализировать ход той войны.

А теперь эти просчеты отбирали жизни солдат Германии: различные обморожения, истощение, пневмония. Страдали от русских морозов не только люди, но и механизмы. Топливо загустевало в баках, а смазка на деталях превращалась в глину. Оружейное масло застывало на затворе, «схватывая» подвижные части пулеметов не хуже электросварки. Немецкие солдаты оружие чистили, но не смазывали. Такого варварского обращения не выдерживало даже высококачественное немецкое оружие. Из-за сильнейших морозов воевать стало некому и нечем. И все это не козни мифического «Генерала Мороза», а следствие вопиющих просчетов немецких горе-стратегов.

Танки Шталльманна разметывали снежные завалы специально уширенными – «восточными» гусеницами. Они стали поступать в танковые войска Вермахта в самом начале 1942 года. Это позволяло кое-как справиться с проблемой проходимости «панцеров», но в то же время усложняло их техобслуживание.

Дитрих вспомнил, с какими проклятиями натягивал эти гусеницы на катки «Аржмайстер» Кнаге. Он каждый раз выдумывал особо мерзкое ругательство и рассыпал его, как бронебойные подкалиберные снаряды.

Внезапно колонна танков остановилась.

– Halt! [14] – едва успел выкрикнуть гауптман по внутренней танкосвязи.

С душераздирающим скрежетом головной «панцер» остановился. Шталльманн открыл башенный люк, с мрачной решимостью подставляя лицо секущей метели. Казалось, снежинки были не из застывшей воды, а из абразивного материала для шлифовки броневых листов. Командир спрыгнул с надгусеничной полки в снег и, сгибаясь под порывами ветра, побежал вперед. В арьергарде находился броневик взвода разведки. Он-то и стал причиной остановки.

Как сказал механик-водитель этой чертовой колесной бронеколымаги, лопнул шланг топливной системы. На морозе резина утратила свои пластические свойства и начала трескаться. Опасаясь взрыва, водитель заглушил мотор. Двигатель остыл практически мгновенно, и теперь запустить его просто не получится. Да и не было запасного шланга в ремкомплекте. А работать на таком морозе – значит отморозить себе руки вплоть до гангрены.

– Verdammt! Verfluchtische Wetter! – Проклятье! Проклятая погода! – выругался Дитрих Шталльманн. – Снимите с бронемашины пулемет и боекомплект. Разбейте рацию и выведите из строя двигатель. Подрывать не надо – обнаружим себя раньше времени. А потом – Panzer, vorwärts! [15]

Колонна танков и бронемашин продолжила движение – борьбу с русскими они начали гораздо раньше своего появления на исходных рубежах атаки. Это была борьба с русской стихией, которая тоже как могла защищала свою землю. Захватчики, бойтесь русской зимы!

Глава 7 «Panzerschokolade»

Танковые экипажи были вымотаны тяжелым ночным переходом и борьбой с беспощадной русской стихией. Ночной марш-бросок истощил все мыслимые запасы сил. К тому же даже нормально поесть не удалось. А впереди – жестокий и яростный бой. О пехоте же и говорить нечего. Внутри танка хоть какое-никакое тепло от работающего двигателя, а вот на санях-розвальнях или внутри боевого отделения не согреться никак.