Сергей Зарубин - Тропой разведчика Страница 19

Помахал на прощанье дорогой, суровый с виду человек, повернулся и зашагал к землянкам. Расстались…

Трудно будет без Ефремова на новом месте, в новой, непривычной обстановке… Откуда-то пришла мысль, что взвод лейтенанта Коровина не готов к выполнению боевых задач, но Сергей отогнал ее: не мог плохо думать о человеке, на груди которого блестел орден.

И все-таки на другой день Сергей решил сказать командиру взвода правду. В школе сержанту постоянно напоминали, что разведчик в любой обстановке должен чувствовать себя разведчиком. Знакомясь с бойцами, сержант вел поиск — очень важный и ответственный, результатом которого был вывод: во взводе, упоенном какими-то успехами в прошлом, не было дисциплины.

В пасмурный день пробирались по лесу два человека. Это были Сергей Матыжонок и Иван Кочетков. С каждым шагом все дальше отдалялись они от своей воинской части, от линии фронта.

Прошло уже более двух суток с тех пор, как разведгруппа перешла передний край обороны противника. В тыл врага вышло семеро, в живых осталось двое. Боевой приказ, который дали разведчикам, не был выполнен.

Безмолвие заснеженного леса окружало разведчиков. Идти было трудно. Ноги глубоко проваливались в подтаявший снег. Кончилось продовольствие. К вечеру разведчики подошли к хутору Выселки — конечной точке заданного маршрута. У большой сосны Кочетков остановился.

— Кажется, все, — сказал он, через силу улыбнувшись. — Не могу больше…

— Отдохни, Ваня, — предложил сержант. — А потом пойдем. Надо добраться до домов.

Идти вперед — в этом был единственный выход из создавшегося положения. Прислонился спиной к дереву и сразу же заснул Кочетков. Сергей Матыжонок лег на снег, закрыл глаза.

…Три дня назад их было семеро. Семеро бесстрашных, зорких, готовых на опасное дело — сержант тогда не сомневался в этом. Последний день на передовой, кажущиеся бесконечными часы наблюдений… И боевой приказ командования, коротко переданный лейтенантом Коровиным:

— По имеющимся сведениям, гитлеровцы готовятся к крупной перегруппировке своих сил. Командир дивизии приказал произвести разведку в тылу противника, выяснить намерения вражеского командования. Все данные будем передавать по радио. Слушайте маршрут и порядок движения…

За несколько часов до начала операции прибыл на передовую начальник дивизионной разведки капитан Березовский.

Еще было время рассказать о том, что начинало серьезно беспокоить сержанта.

…В первых числах января 1943 года дивизия заняла позицию на передовой. Взводу лейтенанта Коровина приказали готовиться к ответственным поискам. Ревностно исполнял службу молодой сержант, дни и ночи проводил на учебном поле, воспроизводившем передний край обороны противника. Показывал сержант, как перебираться через траншеи, обнаруживать минные поля, резать проволоку, незаметно подбираться к цели. И если разведчики действовали неуклюже, шумно, заставлял все повторять, переделывать. Не любил заниматься Эрнст Филюшкин, служивший раньше в морской пехоте. Как-то на замечание, что он не умеет ползать, Филюшкин самоуверенно заявил, что «прополз от Таллина до Ржевских лесов и предпочитает теперь сражаться в полный рост». Изредка бывал на учебном поле лейтенант Коровин, смотрел, как занимались разведчики, и снисходительно хлопал по плечу потного, злого Филюшкина.

— Что, братишка, досталось? — и, повернувшись к сержанту, хмурился: — Хватит. Пожалей людей.

А когда Сергей начинал доказывать, что некоторые, даже бывалые разведчики действуют нечетко, заявлял:

— После курсов всегда так кажется. Моим орлам не впервые ходить на дела.

В последних боях перед Новым годом отличились разведчики взвода лейтенанта Коровина. В поиске, в котором участвовали Рогачев, Филюшкин и Кочетков, были захвачены два немца — лейтенант и солдат войск связи. При них оказались секретные документы. Возглавлявший поиск лейтенант Коровин назвал его в своем боевом отчете героическим. Начальник дивизионной разведки благодарил лейтенанта за умелое руководство операцией, сказал, что «языки» выдали важные сведения. Все разведчики, ходившие в поиск, были награждены медалями «За отвагу».

Но однажды на занятиях стал расспрашивать сержант о подробностях удачного поиска: хотелось, чтобы молодые солдаты перенимали опыт бывалых разведчиков. Запнулся Рогачев, стал рассказывать о поиске совсем не так, как доносил командованию лейтенант Коровин.

— В общем как было, так и было, — смутился Рогачев.

Заметил сержант: беспокойно озирался, подмигивал отвечающему Филюшкин. А когда покрасневший Рогачев присел на лавку, Филюшкин вдруг встал и начал говорить за него. Почувствовал Сергей: что-то неладное произошло в ходе «лихого поиска». Он стал задавать уточняющие вопросы, чем смутил и Филюшкина.

— А лейтенант рассказывал мне не так, — сказал сержант. — Вы что-то путаете.

Однажды доложил сержант командиру взвода, что от некоторых разведчиков разит самогоном. Лейтенант усмехнулся: «Это во время отдыха не страшно». Сообщил, что некоторые разведчики отлынивают от учебных занятий, — Коровин равнодушно сказал: «Примите меры». А потом произошло более серьезное: разведчика Чеботарева, которому было приказано наблюдать за позициями противника, сержант застал спящим в кустах. Доложил он об этом чрезвычайном происшествии лейтенанту. «Не делайте из мухи слона», — резко сказал Коровин.

Хотелось сообщить начальнику разведки дивизии и о странных словах, которые бросил при нем лейтенант, когда узнал о предстоящей разведке в тылу врага.

— Посмотрим, как будут действовать некоторые образованные разведчики.

Но перед лицом ответственного боевого приказа, обязывающего всех слиться воедино, перед выходом в тыл врага, где борются человек и смерть, все это’ показалось несущественным, мелким. А на исходной позиции, в полузасыпанной траншее, уже перед броском, вглядываясь во мрак ночи, слабо освещаемой серпом народившейся луны, очень пожалел сержант, что не поговорил с капитаном Березовским. Послышались булькающие звуки.

— По глотку, ребята, — тихо произнес Коровин. — Сами понимаете, куда идем…

Долго пил из фляги лейтенант. Несколько глотков сделали Самко, Востриков и Чеботарев. Приложился Филюшкин. Хлебнул и радист Кочетков. А Сергей Матыжонок отказался.

— Не хочешь, значит, сержант? — с усмешкой произнес Коровин, завинчивая флягу. — А зря. Можно простудиться…

— Сержант марку держит, — ухмыльнулся Филюшкин.

Почувствовал Сергей, что страшным испытанием будет для него разведка в тылу врага. Понял, что-то нехорошее пролегло между ним, лейтенантом и «братишкой» Филюшкиным. Захотелось встать, покинуть разведгруппу, вернуться в блиндаж. Но что скажут там? Струсил, убежал, все сорвал… «Доложу после поиска», — решил он. Сердце застучало быстрее.

— Ну, пошли, — приказал Коровин. — Пора.

Сержант немного успокоился: все шли бесшумно, ступая друг другу в след. Колонну замыкал Кочетков. Встретились с саперами, которые шепотом доложили, что проволока разрезана, мины сняты и до бруствера вражеской траншеи путь безопасен. Разведчики проползли сквозь проделанный саперами проход и вдруг замерли. Немецкая ракета озарила все вокруг, залила молочным светом заснеженную долину и погасла. — Раздалась пулеметная очередь, трассирующие пули прошумели над головами. Выждав несколько минут и убедившись, что стреляли не по ним, разведчики стали осторожно продвигаться к траншее. Через несколько минут все благополучно сползли в нее и по ходу сообщения, проделанному немцами по направлению к лесу, двинулись дальше.

Справа и слева послышались залпы: вели отвлекающий огонь наши артиллеристы. Шагах в десяти от лейтенанта, двигавшегося первым, неожиданно появилась фигура немецкого солдата, который, по-видимому, до этого сидел. Солдат, никого не окликая, направился навстречу разведчикам. Когда он поравнялся с Коровиным, тот взмахнул рукой и нанес удар ножом. Глухо вскрикнув, немец присел. Оглянувшись на Филюшкина, лейтенант что-то сказал ему и стал торопливо подниматься. Не теряя ни секунды, разведчики выбрались из хода сообщения и направились к лесу. В это время позади громко треснул выстрел.

Так была совершена первая ошибка. Капитан Березовский предупреждал, что в первой вражеской траншее ночами дежурят ракетчики и наблюдатели. Коровин обещал это учесть и двигаться осторожно. Он предполагал, что немцы примут дерзко двигавшихся разведчиков за своих, рассчитывал близко подойти к врагу и бесшумно обезвредить. Поэтому сразу за лейтенантом шел Филюшкин, хорошо владевший немецким языком. На этот раз, встретив ничего не подозревавшего вражеского солдата, промахнулась рука командира разведгруппы, принявшего изрядную дозу спирта, не смогла нанести смертельный удар.