Игорь Никулин - День независимости. Часть 2 Страница 19

45

Москва. 3 июня.

20 ч. 15 мин.

Замусоленная штора слабо шевелилась под открытой форточкой. Журавлев лежал на скрипучей софе; а за окном слышались крики резвящейся ребятни. В доме напротив громко играла музыка, шумели курившие на балконе подростки, но шум не мешал ему думать…

В столице он уже третий день, и теперь знает достоверно, что остался один. Первого июня, с паспортом на имя Юрия Кононова, он еще толкался на Казанском вокзале, издали наблюдая за окном справочного бюро. Никто из ребят так и не появился. Но он отметил другое. Слежка!

В зале работали оперативники, и пасли именно справочное. Удостоверившись, он ушел тогда незамеченным, но больше на вокзале не появлялся.

Надо было где-то устраиваться. Соваться в гостиницы или снимать жилье по объявлениям опасно: он это уже не раз проделывал, и сыщикам не стоило сложности просчитать такой шаг. Требовался нестандартный ход, и он его сделал…

Купив в киоске у метро «Чистые пруды» бутылку водки, он подсел на скамейку к мающимся с похмелья мужикам и предложил подлечиться.

Потрепанные жизнью, испитые мужики от халявной выпивки не отказались.

— Только не здесь, — покосившись на постовых, тащивших в будку упирающегося пьяного, сказал тот, кого дружки называли Коляном. — Пошли ко мне.

Колян был низок ростом, лицо его опухло от постоянных возлияний и имело синюшный оттенок. Сизые губы отвисли, изо рта смердело запахом давно нечищеных зубов. Носил он линялую майку с надписью «Адидас» и протертые до белизны на коленях джинсы.

Компанию не больно интересовало, кто их новый знакомый, а после того, как Семен вынес из коммерческого павильона пакет, набитый спиртным и закуской, и вовсе стал своим в доску.

Колян жил неподалеку, на Мясницкой. Двухкомнатная квартира на седьмом этаже поражала своей запущенностью, и напоминала притон.

Не разуваясь, хозяин протопал на кухню, загремел в проходе пустыми бутылками.

— Ну чё вы? — просипел оттуда дружкам.

Журавлев внес пакет и выставил на изрезанный ножом кухонный стол. Достав из мойки граненный, мутного стекла стакан, Колян ловко скрутил с бутылки пробку и наполнил его до краев.

— Ну… — он попытался изобразить тост. Руки его заметно тряслись, и водка в стакане бултыхалась. — За знакомство.

Он опустошил стакан в несколько крупных глотков, блаженно закатив глаза. Вытерев ладонью мокрые губы, выдохнул:

— Хороша… Настоящая.

Его приятель с недельной щетиной и синяком под глазом, схватив бутылку, приник к горлышку.

Семен перегрузил на стол гирлянду сосисок, колбасу и пачку пельменей, поставил на подоконник еще три водочные поллитровки.

Пока компания приканчивала спиртное, он прошелся по квартире, заглянул в комнаты. В той, что изначально предназначалась как зал, имелся диван, шифоньер с раскрытыми перекошенными дверками. На полу валялись какие-то тряпки, пахло плесенью и табаком. Возле окна на табурете стоял старый черно-белый телевизор. Переполненная окурками консервная банка у дивана заменяла пепельницу.

Соседняя смежная комната использовалась как кладовка. У окна с лопнувшим стеклом составлены пустые бутылки, в углу — куча обгоревшей медной проволоки и обломки алюминиевых деталей.

— Колян, я поживу у тебя с недельку? — спросил Журавлев захмелевшего хозяина. — Плачу любую сумму. Харч с меня.

— Живи, мне не жалко… А чё с нами не пьешь?

— Язва, — соврал Журавлев. — Приходится разве молочишко…

Он не тратил зря время. Забрав у пьяного Коляна ключ, ушел прогуляться по городу. Но и прогулки были не бесцельными. Закупившись в киоске Союзпечати свежими газетами, он бегло просмотрел их, отыскивая сообщения, связанные с предстоящими праздниками.

В «Московском комсомольце» наткнулся на любопытную статью. Если верить автору, в день Независимости на Театральной площади намечался митинг демократов, и судя по заверениям Кремля, на митинге собирался присутствовать сам Президент.

Он еще раз перечитал статью и выбросил газеты в урну. Большего ему не требовалось.

Он правильно поступил, что захватил с собой ключ от квартиры. Колян напился в стельку и дрых на полу в коридоре, не реагируя на стук в дверь.

Пройдя в комнату, Журавлев включил телевизор, который к вящему удивлению заработал, и завалился на диван.

— В эфире новости, — объявил диктор, чье лицо на экране дергалось и двоилось. — Как нам стало известно, погибший при задержании террористов во Владимире майор милиции Михаил Алексеев посмертно представлен к званию Героя России. Напомним, милиционер своим телом успел закрыть адскую машинку за долю секунды до взрыва и тем спас жизнь окружающих. Специалисты уже определили тип взрывчатого вещества и с уверенностью говорят о его идентичности взрывчатке, примененной террористами при взрыве автобуса в Воронеже. Найденное в Калуге взрывное устройство изготовлено тем же криминальным умельцем.

Журавлев приподнялся, всматриваясь в дергающееся изображение и злобно выругался.

— … задержанные уже дают признательные показания. Но вместе с тем отмечается, что некоторые члены группировки еще находятся на свободе, и поэтому расслабляться нельзя. Правоохранительные органы еще раз обращаются к населению столицы с просьбой проявить максимальную бдительность и выдержку. Если вы где-нибудь увидели этого человека, сообщите по телефону 02 или обратитесь к ближайшему посту милиции.

Во весь экран поместилась увеличенная фотография разыскиваемого.

— Твою мать!..

Он сел и закурил, яростно вдыхая дым.

Всё!.. Накрыли! Выходит, последние операции провалились. Лохи!..Ничего сами сделать не могут. И шут с вами!..

Он сам в состоянии провернуть дело. Он снимет банк и сумеет выйти сухим из воды. Деньги делают невозможное. Уехать за границу, сделать пластическую операцию, чтобы мать родная не узнала, и живи, Семен, наслаждайся. Ты это заслужил.

И все-таки одиночество его грызло. Давило и ощущение того, что к нему подбираются ближе и ближе, и теперь придется трудиться на два фронта: готовить взрыв и при этом постоянно оглядываться.

Масхадов прав. Президент обязательно будет участвовать на первом, после инаугурации, политическом шоу. Тем более, что во власть он пролез именно от демократов… Охрана на каждом шагу… У них мои приметы, так что близко не подойти… Что делать?

Что делать?.. Этот вопрос мучил его не первый день.

Он съездил на вещевой рынок в Сокольники и, кроме одежды, купил косметический набор. Косметический — не в привычном для обывателя смысле. То были не очищающие кожу крема и лосьоны, а театральный грим и накладки, совершенно изменяющие лицо…

Закрывшись в ванной, Журавлев открыл коробочку с контактными линзами, и, осторожно поддевая прозрачные тончайшие пластины пальцем, прилепил на глаза. Проморгался, а когда высохли проступившие слезы, с удовлетворением отметил, что изменился не только их цвет, но и само выражение.

Раскрыв рот, он поместил под щеки упругие тампоны. Наклеил тонкие артистические усики и хмыкнул, глядя в отражение. Из зеркала на него смотрел совсем другой человек, лишь отдаленно напоминающий прежнего Семена Журавлева…

…Но и маскарад с переодеваниями не означал стопроцентного успеха. Ему нужны помощники.

Часов в шесть вечера заявился Колян с собутыльниками. В квартире сразу стало шумно, на кухне звучал отборный мат, звонко хохотала женщина.

— Чем занимаешься, Юрок? — он заглянул в комнату Журавлева. — Не скучай, пошли, посидим с нами.

Хмельные глаза его гноились. Колян, как обычно, был навеселе.

Подружка ему подстать. Пропитая всклоченная женщина лет тридцати пяти развязано хохотала, глядя, как силится подняться с пола перебравший спиртного приятель Коляна.

— Юра, — назвался ей Журавлев, и бабенка даже попыталась состроить ему глазки:

— Анюта…

От Анюты несло дешевыми духами, а передние подгнившие зубы изобиловали щелями.

— Вот такой парень! — отрекомендовал Журавлева Колян, задрав большой палец. — Садись, в ногах правды нет.

На столе появилась недопитая бутылка с криво наклеенной этикеткой.

— Самопал?

— Ага, вакса. Водка ноне дорого стоит.

Журавлев сходил в комнату и вынес коньяк. Дама восхитилась, увидев экзотический напиток.

— Какой мужик, — тряс косматой головой Колян, наполняя стакан. — Давно коньяка не пробовал.

От своей порции Семен отказался. Бабенка довольно фыркнула:

— Нам больше достанется.

…Когда пузатая бутылка на четверть опустела, а щеки Коляна набрякли краской, Журавлев приступил к делу:

— Мне помощь твоя нужна, Николай. Можешь неплохо заработать.

— А что делать? — заплетающимся языком пролепетал забулдыга.