Генерал без армии - Александр Александрович Тамоников Страница 19

держались, но в них по паре сотен штыков осталось. Немцы танками на нас пошли, в двух местах оборону прорвали, стали с тыла заходить. Линии связи они перерезали, в эфире царила тишина. Со штабом армии не связаться, да и где он, этот штаб? Комполка Дунаев с собой покончил. В блиндаж на выстрел часовой прибежал, а он уже готов. Ушел от ответственности. Умереть-то проще, чем этот воз тащить. Полковой комиссар Третьяков в атаку на танки нас погнал, совсем из ума выжил. Но не трус оказался, и сам пошел, подбодрил, так сказать, личным примером, пока замертво не свалился. Снаряды кончились. Пару танков подбили мы из ПТР и давай отступать. От всего артполка человек семьдесят осталось плюс медсанбат дивизии, примкнувший к нам. Раненые стрелялись, чтобы в плен не попасть. Картина была жуткая. Немцы подошли. Хирург Благодеев до последнего отстреливался, пока девчонки раненых в лес тащили, да только они и Благодеева, и девчонок, не говоря уж про раненых… В общем, позорище было, фрицы наголову нас разбили. Мелкими группами в лес уходили. В болото под Смелянкой нас человек шестьдесят забралось. Четыре дня там сидели, гнили, умирали. Выйти не могли, повсюду фрицы, а у нас четыре патрона на всю ватагу. Когда вышли, тридцать с хвостиком осталось. Все раненые от гангрены померли. Злые были, а тут фашистский обоз. Налетели, порвали фрицев в клочья. Там еда, курево, оружие. Впрочем, нагрузиться толком не успели, к противнику подкрепление подошло, пришлось нам откатываться обратно в болото. Пятерых оставили на той поляне. Немцы минами болото забросали, и мы сидели во всем этом. Еще четыре дня на реквизированных запасах продержались. Немцам это надоело, оцепление они сняли, решили, что мы сдохли. А мы на восток пошли. Чуть больше двух десятков к тому времени осталось. Из какой-то деревушки бежали. Ее каратели окружили. Мы последние боеприпасы извели, потом еще несколько дней в лесах отсиживались. В светлое время прятались, ночью шли. Заблудились, снова в болото загремели. Лейтенант Шустов утонул, с ним двое красноармейцев. Никто не успел на помощь прийти. Сейчас нас семнадцать. Хоть тресни, старлей, не знаем, где находимся и в какую сторону надо идти. Канонада слышна на востоке и на юго-востоке. Хочется верить, что держится Красная армия, не сдает фашисту рубежи, но что там на самом деле? Пробивать горловину наши вроде не собираются. Мы бы это поняли. Да и где мы, а где эта горловина?

– Покажу по карте, как пройти, – сказал Шубин. – Через Утиный Брод не стоит. Вряд ли сами справитесь. Партизаны проникают в район с севера, с Оденежа. Там озера, земля сухая и твердая, местность скалистая. Нужно знать тропы. Но если удачу поймаете, встретите людей товарища Антонова. У него большой отряд, и они как раз в той местности орудуют.

– Хорошо, старлей, разберемся. Ты, главное, гранат нам подкинь и патронов немного. Удачу, говоришь, за хвост? – Капитан Векшин невесело усмехнулся. – Ладно, старлей, будем ловить эту самую жар-птицу.

– Ты мне вот что скажи, капитан. Вы по району много дней болтаетесь. Что вам известно о генерале Власове? Может, встречали кого, или слухами земля полнится? Открою тебе секрет. Мы ищем его штаб. Нужно вывести генерала на Большую землю. Последствия его пленения могут быть катастрофическими. Понимаем, что надежда слабая, но пытаться будем до последнего. Четыре дня назад Власов еще не был в плену и жизни не лишился. Что с ним сейчас, мы не знаем, но хотелось бы надеяться на лучшее.

– Вот оно что, – буркнул Векшин. – Не завидую я тебе, старлей. Хотя кому сейчас можно позавидовать? Командарм и впрямь попал в переплет, жалко его. Он мужик вроде неплохой, грамотно командовал армией, да и репутация у него что надо. Сам товарищ Сталин к нему благоволит. Ведь не ушел, когда была возможность, до последнего руководил армией. Многие части вышли, а он по-прежнему находился здесь, прилагал все усилия. Уважают его в войсках, старлей. К сожалению, я не имею представления о том, где находится штаб. Если не вышел, значит, по-прежнему в котле. Когда танки стали избивать нашу дивизию, командиры слали депеши в Евсино, потом в Негожино. Был слушок, что Негожино разбомбили, но вроде штабных там уже не было, успели смотаться. Да, вот еще что, – вспомнил Векшин. – Трое связистов к нам прибились, когда из болота выходили. Они потом все под одну мину попали прямо у нас на глазах. Так вот, говорили они, что видели генерал-майора Боева, который армейской артиллерией заведует, случайно нарвались на него в какой-то деревушке. С генералом были бойцы и несколько командиров, вроде продукты собирали. Генерал сказал, что командарм жив, но точное местоположение его не озвучил. К идее этой троицы примкнуть к штабу армии он отнесся довольно прохладно. Значит, не хотели товарищи генералы собирать вокруг себя большую команду. Оно и понятно, малым количеством легче укрыться. Даже не пытай, в какой деревне это было, не помню. Так что имеется шанс, что генерал жив и на свободе. Слабенький, но есть. Может, в Негожине до сих пор отсиживается, кто его знает. Но поставь себя на его место. На хрена генералу Власову сидеть сиднем в какой-то деревушке, тем более если освобождение данного района в ближайшие месяцы не планируется? Что он будет делать? Разумеется, пробираться к выходу. На восток, на север. Я не уверен, старлей, что на западе ты обретешь удачу. Генерал может быть где угодно. Попытка, конечно, не пытка, в лоб не дадут. Ладно, вижу, что ты уже нервничаешь, рвешься в дорогу. Рисуй на карте, как нам лучше пройти.

Вероятность того, что генерал Власов застрелился, Векшин деликатно опустил.

Разведчики уходили на запад изрядно облегченные, в вещмешках шаром покати.

– Это разбойники с большой дороги, а не бойцы Красной армии, – проворчал себе под нос Ситников. – Выгребли у нас все, что могли, а мы им что, обозно-вещевая служба?

Люди Векшина тоже собирались в дорогу. В спину уходящим гостям летели пожелания счастливого пути.

Шубин обернулся, прежде чем раствориться в кустах. Молчаливая Ольга Даниловна с грустной улыбкой смотрела ему вслед. Он помахал ей рукой, тоже улыбнулся. Женщина облизнула пересохшие губы, вздохнула.

Разведчики спешили через тальник. Очевидно, неподалеку имелся водоем. Заросли вздымались сплошной стеной, но дальше стали распадаться, появлялись поляны, криворукие осины.

На душе у Глеба остался неприятный осадок, щемило сердце. Он знал, что людям Векшина вряд ли удастся выйти из окружения. Поплутают, попадут в засаду и все полягут в неравном бою. Не они первые, не