Николай Куликов - Русский диверсант абвера. Суперагент Скорцени против СМЕРШа Страница 2

Скорцени, закончив изучение документа, на что ушло не более десяти минут, отошел от карты и сел на прежнее место, отложив листки в сторону. Кальтенбруннер заговорил первым:

— Не думаю, что ты узнал что-то принципиально новое, тем не менее — видишь, ситуация складывается, скажем так, драматическая. Да, крайне драматическая! — Генерал встал и в возбуждении начал ходить по кабинету. — Уму непостижимо, русские дошли до берегов Вислы! Они уже на пороге Германии!

Кальтенбруннер сел за стол и закурил очередную сигарету, потом заговорил более спокойно:

— Военно-стратегическая обстановка требует от нас нестандартных решений и действий. По поручению рейхсфюрера СС наше управление приступило к разработке сверхсекретной операции под кодовым названием «Прыжок тигра», цель которой — физическое устранение Сталина!

— Прошу прощения, Эрнст, но такие попытки покушения на советского лидера нами уже предпринимались, — спокойно отреагировал Скорцени. — Тебе это известно не хуже меня. Увы, все провалилось. Русские слишком берегут и прекрасно охраняют своего Верховного главнокомандующего. Лично я не вижу даже минимального шанса на успех подобной акции, прости уж за такую откровенность и пессимизм.

— Такой шанс нам дают наши ученые и инженеры! С минуты на минуту сюда должен прибыть доктор Дорнбергер — наш ведущий специалист в области сверхсекретных разработок новейшего чудо-оружия рейха! — Кальтенбруннер встал, подошел к окну, потом быстро вернулся и поднял трубку внутреннего телефона. — Ну, что там? Где доктор Дорнбергер? Уже прибыл? Немедленно проводите его ко мне! Да, немедленно!

— Если я правильно понял — это тот самый Вальтер Дорнбергер, с «острова»?! — Скорцени удивленно посмотрел на шефа.

— Ты не ошибся, Отто, это именно он!

— Если упомянутые тобой сверхсекретные разработки связаны с пилотируемой «ФАУ», то, насколько мне известно, этот проект потерпел фиаско и «заморожен» еще два месяца назад!

Откинувшись на спинку кресла, шеф РСХА уверенным тоном осведомленного человека веско произнес:

— Последний раз, если не ошибаюсь, ты посещал ракетный полигон Пенемюнде в начале июня — так вот, с тех пор работы по управляемой крылатой ракете значительно продвинулись! Думаю, что после доклада нашего ученого доктора твой пессимизм развеется, как дым!

…Через час Скорцени покидал кабинет начальника РСХА в приподнятом настроении: только что он стал одним из главных участников грандиозного плана, призванного изменить ход войны. Уже на заднем сиденье служебного «Мерседеса», по пути в штаб своего диверсионного отряда в замке Фриденталь, Скорцени мог более трезво проанализировать предстоящее задание. В разговоре с Кальтенбруннером он не случайно упомянул о нескольких попытках покушения на Сталина, о которых был информирован по роду своей служебной деятельности. В одной из них, операции «Возмездие», Скорцени участвовал лично, но все эти планы и секретные разработки не привели к успеху, хотя готовились они весьма тщательно, с привлечением ведущих немецких ученых-специалистов: для этих целей в лабораториях Третьего рейха были созданы специальные экземпляры уникального вооружения, о чем майор знал не понаслышке. Так, для стрельбы по бронированному лимузину Сталина был изготовлен портативный реактивный гранатомет «Панцеркнакке» (в переводе с немецкого — «прогрызающий броню»). В рукав шинели или плаща агента-диверсанта помещалась металлическая трубка, в нее вкладывался реактивный снаряд кумулятивно-бронебойного действия большой разрушительной силы. «Панцеркнакке» крепился к руке, а выстреливаемый из него снаряд пробивал на дистанции более двухсот метров стальной броневой лист толщиной сорок миллиметров! Для подрыва сталинского автомобиля был разработан и другой, не менее эффективный вариант: создана сверхмощная взрывчатка, внешне похожая на небольшой комок обычной глины. Взрыватель внутри нее включался по радио с расстояния в несколько километров. Это взрывное устройство надо было лишь незаметно прикрепить к нижней части автомобиля, после чего в определенное время взорвать…

Знал Скорцени и о других уникальных образцах специального вооружения для агентов-диверсантов. При этом лучшие специалисты-граверы изготавливали абсолютно не отличимые от подлинных печати, штампы, разнообразные документы советских военных и государственных учреждений. Немецкие агенты были прекрасно подготовлены, обучены и экипированы — но все тщетно! Органы советской контрразведки неизбежно выявляли, ликвидировали или арестовывали вражеских террористов, не давая им ни малейшего шанса даже приблизиться к Сталину. Однако услышанная в кабинете обергруппенфюрера СС информация вселяла в Скорцени некоторый оптимизм. На этот раз технические специалисты и ученые рейха предложили принципиально новое решение проблемы, которое имело весьма большие шансы на успех! Неудивительно, что штурмбаннфюрер СС Скорцени, прибыв на базу спецподразделения во Фридентале, с присущей ему энергией и энтузиазмом окунулся в подготовку предстоящей операции.

…Ну, а сам Эрнст Кальтенбруннер, всесильный и всемогущий начальник РСХА, обергруппенфюрер СС и генерал полиции, проводив посетителей, приказал адъютанту никого к нему не впускать и ни с кем не связывать.

Хотелось, хотя бы на несколько минут, расслабиться, побыть одному. В последнее время его часто одолевали тяжелые и мрачные размышления: в такие моменты он терял военную выправку, сутулился, словно враз старел на несколько лет. Таким он позволял себе быть очень недолго и только в одиночестве. На людях Кальтенбруннер подтягивался, расправлял плечи и твердо брал себя в руки — никакой слабости в трудный для Германии час! Он обязан быть эталоном стойкости и железной воли, примером несгибаемого солдата фюрера! Но сейчас на душе скребли кошки: он вспомнил вчерашний разнос, который устроил ему рейхсфюрер СС Гиммлер. Дело в том, что Генеральный штаб германских сухопутных сил (вермахта), а также Ставка Гитлера к лету 1944 года пребывали в твердом убеждении, что главные удары летней кампании Красная Армия нанесет не в Белоруссии — что произошло на самом деле, — а значительно южнее, на Украине. Поэтому советским войскам удалось добиться оперативной внезапности в крупнейшей за войну Белорусской операции, наголову разбив немецкую группу армий «Центр».

— Налицо грубые просчеты нашей разведки! На вас, Эрнст, да — лично на вас, падает немалая доля вины! — почти кричал Гиммлер во время вчерашней встречи.

Ввиду того, что еще в начале года, в феврале сорок четвертого, основные структуры немецкой военной разведки (абвера) вошли в состав Главного управления имперской безопасности, то есть под начало Кальтенбруннера, он нес личную ответственность за все просчеты этой разведслужбы. К тому же 6-е управление РСХА, входящее в его ведомство, наряду с абвером имело собственные мощные разведорганы, которые также попались на весьма умелую (от чего было не легче) дезинформацию советского командования относительно места решающего наступления.

«Самая большая головная боль, несомненно, Восточный фронт! Дела на Западе также из рук вон плохи: наши войска активно отходят под напором англо-американцев. Да еще эти свиньи — предатели в тылу!» — Кальтенбруннер невольно побагровел, вспомнив недавнее неудавшееся покушение на Адольфа Гитлера. 20 июля 1944 года группа антигитлеровски настроенных немецких офицеров во главе с полковником Штауфенбергом организовала взрыв во время совещания в Ставке с участием фюрера: миниатюрную бомбу пронес в портфеле сам Штауфенберг. «К счастью, эта кучка мерзавцев просчиталась, наш фюрер почти не пострадал, зато господа изменники получили свое сполна!» — злорадно думал обергруппенфюрер, занимавшийся сейчас еще и расследованием покушения и заговора.

В дверь осторожно постучали, показался дежурный офицер:

— Господин генерал, через тридцать минут вы должны быть на совещании у рейхсфюрера.

— Да, помню, распорядитесь насчет автомобиля, через пять минут выезжаю!

«Итак, — подвел итог внутреннему монологу Кальтенбруннер, — необходимы решительные, нестандартные решения — этого требует стратегическая обстановка! Именно нестандартные и решительные действия приведут нас к успеху!»

Он снова был в форме, момент слабости прошел — Эрнст Кальтенбруннер резко встал с кресла: пора было отправляться к рейхсфюреру СС Генриху Гиммлеру в его загородную резиденцию, докладывать о начале подготовки операции «Прыжок тигра». Начальник РСХА очень много от нее ждал — это была его реальная возможность реабилитироваться не только в глазах рейхсфюрера, но и перед самим Адольфом Гитлером, которого он почти боготворил!

Соответствия между эсэсовскими чинами и общеармейскими чинами гитлеровской армии (вермахта), начиная с офицерских званий: