Андрей Загорцев - Предатели Страница 20

Проснулся он уже утром, пальцы еще болели, голова была тяжелая, ныло в висках. Скорее всего он простудился. Хотелось есть, но все таки надо идти тем боле опускался спасительный туман. Беслан засунул руку за пазуху и вынул из внутреннего кармана пачку сигарет, в нескольких сигаретах заколочен вперемешку с табаком афганский «чарс», у приехавших недавно через Грузию арабов этого добра полно, «вещь» действительно достойная не то, что местная дрянь. Сладковатый дымок, затерялся среди веток деревьев. Беслан чуть было не закашлялся и не выпустил дым из себя. Перетерпел. В груди потеплело, веки словно кто погладил теплой кисточкой. Боль в висках отступила. Зрение и слух улучшились. Да действительно хорошую «травку» курят арабы…

Из-за деревьев вышел Терминатор в кожаном плаще, со странными очками на лбу и с автоматом на перевес.

Беслан хмыкнул и откровенно рассмеялся. Что тут забыл его любимый еще со школьного возраста киногерой? Или Аллах подает знак, что все получится?

— Аааарноольд, что ты тут делаешь, — копируя московский говорок и аплодируя своему богатому воображению, глупо улыбаясь произнес Беслан, готовясь тут же сам себе ответить.

Терминатор скорчил нос и заругался:

— Я то думаю, что воняет как у нас в технаре в туалете?? Какой я тебе Арнольд, чучело укуренное, он же блондин и здоровый пипец, а я шатен, ну хотя и не здоровый но ужасно обаятельный….

Чувство опасности, горячим комком толкнулось в голову и скатилось в руки которые автоматически направили ствол на незнакомца, пальцы вдавили спуск. Пули прошили воздух буквально в каких то миллиметрах от чужака, тот стремительно отпрыгнув в сторону, взмахнул полой плаща и упав на колено парой одиночных выстрелов в голову отправил Беслана к гуриям….

Потом Кошкин встал и чуть дрожащим голосом произнес успокаивая себя.

— Бля я не только обаятельный я охеренно ловкий про меня наверно кино попозже снимут.

Матрос чуть успокоился, и сорвав с мертвого боевика сумку и автомат весело посвистывая побежал к позициям минометчиков.

Ануфриев оторопело, пялился а сумку принесенную Кошкиным.

— Ты, что не видел, что тащишь, а матрос?

— Видел, товарищ майор, да оно мне здесь ни к чему, была бы это тушенка или еще, что из жратвы, а так нахрен оно мне надо…

Ануфриев в недоумении покрутил головой и перечитал записку Булыги. Что — то прикинул в уме.

— Кошкин, много потерь внизу во взводах?

— Семь раненных, трое тяжелых, пять двухсотых, в основном осколками от гранатометов посекло, есть пулевые…

— Да положение, не очень, однако я думаю мы накрошили намного больше, дай бог что бы так же держаться дальше…

Матросы из минометных расчетов услышав про потери, обступили Кошкина начали расспрашивать о своих друзьях, земляках державших оборону внизу.

Кошкин отвечал, односложно усталость брала свое под глаза словно насыпали песка все тело ломило, ужасно хотелось поймать птицу «фазу».

— Товарищ майор, вы ротному писать будете? а то меня уже заждались поди внизу…

— Я, с тобой вниз пойду, сейчас своим на всякий пожарный задач нарежу, проинструктирую и двинемся, можешь минут десять покимарить…

Кошкин бухнулся возле ящиков с минами и мгновенно выключился из окружающей действительности…

Ротный сидел рядом со связистом и что то черкал на карте, увидев Ануфриева махнул ему рукой подзывая к себе.

— Ну, что контрразведка вторую попытку прорыва мы отбили, хотя и с потерями, я тут все сижу с мыслями собираюсь и думаю, что на третьей попытке нам придется познакомиться с "пушистой полярной лисичкой" песец.

— У меня, мин уже все на четыре выстрела и две осветительных, «улитки» в АГСах уже полупустые…

— Да уж перспектива не радужная, с батальоном связи нет с группировкой на Ханкале, тоже, такое чувство, что сейчас не до нас, помощи не будет но и указаний новых тоже, последнее радует.

— Сейчас наступление идет полным ходом, артиллерия, авиация все работает на других направлениях в верхах про нас могут забыть или просто забить, не до роты сейчас…

— Ну мы только на Перегудова можем рассчитывать, что он что то добьется, но когда все это будет, ладно давай о делах насущных, видел как они с гранатометов по нам мочили?

— Ну да грохало дай бог…

— Тротил они привязывают к выстрелам, у нас потери в основном пошли когда они перед штурмом начали по навесной бить, я так понимаю позиции минометов они уже вычислили так, что при следующем штурме они начнут тебя закидывать сюрпризами, готовься бегать…

— Да куда, тут бегать всего по два выстрела на ствол, я один отправлю к разведчикам с АГСом, со второго влупим и смотаемся поближе к вам для второго выстрела а там уж бросаем трубу и работаем с гранатомета…

— Ишь, ты бросаем тут миномет целый вы же мне потом и предъявите своим бдительным оком, типа продал Булыга миномет духам не уберег имущество…

— Да, хватит тебе я сам все акты на списание возьму и в зубах с ними по всем службам пробегу, да кстати есть мысль, продажная такая мысль…

Ануфриев потряс сумкой убиенного Кошкиным боевика…

Едва стемнело, боевики уже без криков а спокойно и методично стали обстреливать позиции минометчиков из гранатомётов. Некоторые гранаты не долетали и взрывались попадая в края обрыва, однако большинство взрывалось в кронах деревьв, осколки противно визжа срезали ветки и впивались в землю. Однако минометчики уже давно покинули старые позиции и пока на огонь не отвечали.

Булыга еще вечером просчитал, что это будет последняя попытка прорыва. Полевой командир руководивший боевиками на этот раз, отойдет от привычной тактики прикрывающих и прорывающихся отрядов. Пользуясь преимуществом в личном составе, боевики просто попытаются «задавить» морпехов массой прорывающихся, несмотря на потери которые очевидны задавят огнем и пройдя по своим и чужим трупам уйдут дальше по своим боевиковским непристойным делам. Так оно и случилось, видя, что минометы федералов бездействуют, боевики перенесли огонь на позиции взводов на участках прорыва.

Морпехи отползли на запасные позиции и ждали не открывая огонь. Степной в бинокль наблюдал копошащуюся людскую массу подбирающуюся все ближе и ближе к пологим скатам и руслу ручья. Рядом с позициями разведчиков стоял миномет со скромным боезапасом в две осколочные мины и одну дымовую, автоматический гранатомёт покоился тут же. В голове у Вовы тоже таилась одна шальная мыслишка, которую он продумывал уже несколько часов…

Толпа боевиков взревела и ринулась на приступ. Моряки ползком осыпаемые осколками, гранатометных выстрелов переползли на передовые.

Поехалиииииии…….

Первую волну боевиков откинуло назад автоматными и пулеметными очередями. Трупы начали скатываться под ноги наступающим.

— Аааалааааааааааа, — завопили снизу

— Полууундраааааа, — ответили сверху.

Вторая волна плотной массой давя своих мертвых и раненных соратников рванула вверх.

Край склона под градом пуль и осколков осыпался увлекая за собой вниз несколько моряков, попавших сразу же под кинжальный огонь. Булыгу ранило в плечо и потащило вниз осыпающейся землей…

Связист Паша выползший на передовую и по хамски оставивший вверенную радиостанцию, плюхнулся на живот и вспотев от страха вцепился в штаны ротного.

— Кошааааккккк, — заорал он, пытаясь перекричать звуки боя.

Булыга извернувшись вцепился раненной рукой за бушлат связиста закинул вверх пулемет, неимоверным усилием вскарабкался на обрыв и откатившись к окопчику сдернул в него связиста.

— Опять свои, голубые шуточки, с ротным вытворять ну как марш паршивец к станциям…

— Товарищ капитан, вас ранило надо перевязать…

— Некогда, ну- ка пшёл, пшёл…

Паша расторопным удавом ринулся к своим позициям. Булыга во всю мощь командирского голоса заорал:

— Делааааайй раззззз, — Морпехи пошвыряв гранаты вниз, ринулись на запасные позиции.

Вопящая свора волной накатилась на обрыв и перехлестнув его выбралась на передовые позиции. Боевики поливали с бедра длинными беспорядочными очередями создавая превосходящую плотность огня. Выйдя на край обрыва они стали прекрасной мишенью и были сметены огнем в упор.

— Деллайййй двааааа, — Моряки снова заняли полуразрушенные передовые позиции и открыли огонь сверху вниз.

Боевики начали перемещаться в сторону русла ручья. Прорваться не удалось, заранее оборудованные отсечные позиции и спланированный огонь и воющая толпа снова откатилась.

Во втором взводе на обрыве справа боевикам удалось захватить несколько окопов и залечь. Не подпуская матросов они почти что очистили передний край от противника, что позволило беспрепятственно скопиться группе боевиков человек в шестьдесят и залечь под фланговым огнем справа, ожидая удобного момента для перехода в атаку.